После первого приступа боли Эрика вдруг почувствовала, что она словно окаменела. То ли из-за ужасной смерти Полли, то ли из-за тревоги за Дэниела в его невменяемом состоянии и долгих изнурительных часов ухода за ним во время тяжелой болезни, то ли из-за его неожиданного решения расстаться с ней, а скорее – из-за всего этого, вместе взятого, но она не испытывала теперь ни гнева, ни возмущения предательством, ни даже смятения.
После молчаливого возвращения в дом Джека, куда ее доставил Майкл О'Рурк, она без всяких объяснений улеглась в постель. Хозяин, как обычно, был сдержан и благожелателен; время от времени он заглядывал к Эрике, но, кажется, почувствовал облегчение, когда она заявила, что хотела бы поспать «хоть несколько часов». Она была признательна Джеку за то, что он не позволил сестренкам прийти к ней, но удивлена и даже расстроена тем, что Сара не улучила хотя бы нескольких минут, чтобы побыть с ней и выразить сочувствие.
«Собственно говоря, что она могла бы сказать? – горестно успокаивала себя Эрика. – Разве что согласилась бы с решением Дэниела. Ты же помнишь, как она твердила тебе, что ты не можешь понять ее горя от потери всей семьи. Она была права. Они оба правы. Оба страдали сверх меры. Дэниел чуть не потерял рассудок, когда умерла Лили, а теперь еще гибель Полли… А Сара упорно цепляется за мысль, что ее брат вообще не окончательно ею потерян. Нет ничего удивительного в том, что они оба смеются над твоим романтическим оптимизмом. Они считают, что он основан на обычном везении и твоем неведении, и, понятное дело, не хотят общаться с тобой».
Пообещав себе, что поговорит об этом с Сарой, как только увидит ее, Эрика решила нарушить обет молчания, приняв приглашение к обеду, доставленное ей дворецким Джека на серебряном подносе. Джек просил ее оказать ему честь своим присутствием за столом. «Как это на него похоже, – подумала Эрика с некоторым смущением. – При всех его недостатках он не в силах видеть, как кто-то страдает и тоскует». Ах, если бы она любила Джека так, как полюбила Дэниела Маккалема!
Джек явно думал о том же, потому что, войдя в столовую, Эрика увидела, что атмосфера в ней поистине романтична: мягкий свет зажженных канделябров, благоухающие букеты цветов – и звуки скрипки, на которой кто-то играл за окнами во дворе. Восхищенная и взволнованная, она спросила:
– В честь чего все это?
– Тебе нравится?
– Да. Я не знаю причины, но это очень мило.
Джек галантно поклонился.
– Это мой способ сказать тебе, что я по-прежнему счел бы за честь жениться на тебе.
– Правда? – Эрика недоверчиво уставилась на него. – И это после твоего откровенного бегства?
– Ты самая красивая девушка из всех, каких я знал. И самая обезоруживающая.
– Но я люблю другого.
Джек глубоко вздохнул.
– Он не намерен жениться на тебе. Никогда. Он уверяет, что ты знаешь об этом.
– Ты разговаривал с Дэниелом? – Эрика опустилась в кресло и спросила с тоской: – Он так и сказал тебе?
– Не совсем так. Он беспокоится, что ты будешь бесконечно ожидать того, чего не может быть. – Джек уселся рядом с Эрикой и взял ее руки в свои. – Он вполне серьезен, дорогая. Поначалу я думал, что в нем говорит его горе, но сердце его закрыто. Уже то, что он в состоянии отказаться от тебя – от твоей красоты, от твоего душевного тепла, – свидетельствует, насколько он отдалился от жизни. Неужели ты этого не понимаешь?
Эрика потянулась за бутылкой охлажденного шампанского, стоящей на столе, и налила по бокалу себе и своему преданному поклоннику. Говорить было не о чем. Джек верно оценил сложившееся положение, хотя глупо с его стороны было считать, что он может найти счастье с женщиной, которая его не любит. Разумеется, это лестно, и если бы она не была так несчастна, то обрадовалась бы.
– Не будь такой упрямой, Эрика. Я не требую немедленного ответа. Даже если ты решишь отказать мне, взгляни на вещи реально и позволь другим мужчинам ухаживать за тобой. Ты не можешь навсегда поселиться здесь, разве что захочешь создать для меня более благоприятные условия, чем для других соискателей, – пошутил он.
– Полагаю, ты прав. – Эрика пристально вгляделась в его лицо. – Что еще говорил Дэниел?
– Этот человек утратил рассудок, Эрика, – поморщился Джек. – Я не хотел бы повторять того, что он говорил.
– В горе люди порой говорят и делают то, чего не стали бы говорить и делать при иных обстоятельствах. Возьми хотя бы Сару. – Эрика нахмурилась. – Она так и не оправилась от своего горя. С Дэниелом, возможно, произойдет то же самое.
Джек взглянул на нее с недоумением.
– Но ведь Сара-то как раз и пришла в нормальное состояние. Правда, благодаря случайности, а не закономерному ходу событий. Ты это имеешь в виду?
Эрика сделала долгий глоток шампанского и едва не улыбнулась – впервые за эти дни.
– О чем, во имя неба, ты толкуешь, Джек? В жизни не слышала от тебя чепухи. Это ужасно забавно.
– Я говорю о Саре.
– А что с ней?
– Она говорила, что написала тебе письмо перед отъездом. Тебе известно, что с ней произошло? Во всяком случае, мы оба должны порадоваться за нее, не так ли? После всех этих лет сомнения в здравости ее рассудка…
– Подожди! – Эрика со стуком поставила на стол свой бокал. – Сара уехала? Почему? Подожди! – снова потребовала она, прежде чем Джек успел открыть рот. – Связано ли это с разговорами о надеждах и чуде, которые она вела со мной во время нашей последней встречи?
Джек широко улыбнулся и кивнул.
– Вот-вот, именно надежды и чудо! Я знаю, что тебе это будет близко и понятно, Эрика, потому что соответствует твоим взглядам. Ну, значит, так… – Он набрал побольше воздуха и объявил: – Все эти годы Сара твердила, что ее брат не мог умереть, – и она нашла его! Живого и здорового. Он жил все это время в Сомерсете.
– Что?!
– Разве это не удивительно? И беспокойно, однако в хорошем смысле… Хоть я и отрицаю все иррациональное…
– Джек!
Он смущенно рассмеялся.
– Ладно, все хорошо. Так вот старинный друг семьи встретил мальчика соответствующего возраста и обладающего необыкновенным сходством с покойным отцом Сары. Кто-то рассказал об этом Саре, и она отреагировала с потрясающим оптимизмом.
– Так это и была надежда? – прошептала Эрика. – Она тогда говорила, что еще не вполне уверена. До нее дошли слухи, но они пока не подтвердились. Ты хочешь сказать, что она нашла доказательства?
– Супружеская чета, которая взяла мальчика, доверилась ей, но при условии, что Сара не станет сообщать властям. Они спасли ребенка из горящего дома, дорогая. Тогда эти люди жили в Бостоне и, видимо, проходили мимо того места, когда заметили огонь и дым. Муж вбежал в дом и увидел, что родители мертвы, но маленький мальчик еще дышит. У этой четы не могло быть собственных детей, и они оставили ребенка у себя. Они уверяют, будто не знали, что сестра его жива. – Джек перевел дыхание. – Я, правда, не уверен, что запомнил эту историю с такой же точностью, как Оуэн – он был последним, кто разговаривал с Сарой.