– Хотите осмотреть место преступления?
– Как вы догадались?
Следователь подробно объяснил мне, как добраться до кладбища. Оказалось, что это старое кладбище, оно давно уже закрыто и там больше не хоронят.
– Много заброшенных могил, мало посетителей. Для убийства вполне подходящее место, – говорил следователь.
– А вы беседовали с... ну, как бы это сказать... с персоналом, что ли? Со сторожами, там, уборщиками...
– Какие там уборщики! Сторожа, да и те все лыка не вяжут. «Бе» да «ме». А как поняли, что милиция, так и вообще словно языки проглотили.
– А вот этот шнур... вы говорили, упаковочный?
– Ну да, знаете, такие синтетические веревки бывают? Как бы из нескольких волокон. Он ее, скорее всего, там же где-нибудь и подобрал. Сразу видно – старая. Как не порвалась еще... Между прочим, на веревке обнаружены частицы, так сказать, материи... Ведь тянуть шнур пришлось сильно: человека задушить – это вам не... ну, впрочем, ладно. Так вот. Видимо, в процессе кожа на его ладонях была повреждена, и на веревке остались следы. Это можно будет использовать как доказательство. Конечно, если мы преступника найдем.
– Но вы, я надеюсь, ищете?
– Да мы-то ищем, но нам же не разорваться! У меня и так уже, наверное, сто дел в производстве, и что ни день, то новое прибавляется. Вот и с вашим этим Колаевым теперь. Это ведь нам на следственный эксперимент придется в Тарасов выезжать.
– Приезжайте, мы не злопамятные, – многозначительно улыбнулась я. – Чем сможем, поможем. А вот еще вопрос. Что именно взяли у Эльвиры?
– Деньги. Колаев говорит, что у нее были и доллары, и рубли. Довольно крупная сумма. Сколько именно, он не знает, но немало. Потом – серьги и обручальное кольцо. Она его на среднем пальце носила.
– Серьги с камнями?
– Да, изумруды. Ну, и еще десятидолларовик в рот ей засунули. Что бы это значило, хотел бы я знать...
– Да...
Я тоже очень хотела это узнать, но, в отличие от следователя, незамедлительно собиралась подкрепить это свое желание конкретными действиями. У меня уже сложился некий первоначальный план, и я торопилась приступить к его осуществлению.
– А вы не знаете, где здесь можно купить самогон? – с самым невинным выражением лица поинтересовалась я.
Но неподражаемый Сергей Денисович и тут не спасовал. Снова бросив на меня свой пронзительный взгляд, он ответил коротко и ясно:
– Знаю.
Получив необходимые инструкции, я покинула кабинет следователя и начала осуществлять свой план. Кроме самогона, я приобрела еще несколько довольно ценных вещей, как то: столетней давности поношенную куртку, длинную ситцевую юбку и футболку с изображением Че Гевары. Куртка и юбка соответствовали необходимому мне имиджу на все сто процентов, но футболка была новой и поэтому довольно чистой. Впрочем, под курткой ее будет почти не видно.
Пополнив таким образом свой гардероб, я вернулась в номер.
Теперь предстояло подогнать под костюм свою внешность. Я достала косметичку и почти до дна вычерпала синие и серые тени, вымазав ими все лицо. Теперь у меня были запавшие скулы, серые круги под глазами и еще много других деталей, делавших меня похожей на Бабу-ягу.
Волосы тоже были слишком яркими и красивыми. Это требовалось немедленно исправить. Я измазала ладони тушью и провела несколько раз по своим золотым прядям, дополнительно спутав и разлохматив их. Получившееся грязно-серое безобразие я собрала в неаккуратный хвост.
Облачившись в приобретенную мною ветошь, я нашла образ вполне законченным, но теперь передо мной встала другая проблема. Как в таком виде я доберусь до кладбища, которое находилось довольно далеко от моей гостиницы? Да и как я выйду из самой гостиницы? А главное, как потом войду? Кто пустит бомжиху в фешенебельный отель?
Пришлось дополнять свой план новыми пунктами. Тактика, как обычно, вносила корректировки в стратегию. Нормальную одежду я решила взять с собой, чтобы после визита на кладбище переодеться и явиться в гостиницу уже в своем естественном виде. Действительно, если выйти я еще как-нибудь смогу, то войти-то в этих отрепьях уж точно – нет. Поэтому привести себя впоследствии в порядок было необходимо.
Но я не могла появиться в пункте моего назначения с баулами в руках. Поэтому решила сначала съездить на вокзал и оставить сумку с одеждой в камере хранения, а потом снова вернуться туда, чтобы переодеться. На вокзале и туалеты есть, умыться можно. Конечно, это было хлопотно и занимало лишнее время, но как еще выйти из этой ситуации, я себе не представляла.
Закончив все приготовления, я набрала воздуху в грудь и, сделав морду «кирпичом», вышла в коридор. Мое появление в лифте произвело фурор. Все челюсти мгновенно упали на пол, но постояльцы отеля, как люди воспитанные и гламурные, видимо, посчитали ниже своего достоинства выражать свои чувства вслух.
Когда я проходила по вестибюлю, у окружающих наблюдалась та же реакция. Интересно, узнали они меня или нет? Происходящее очень развеселило меня.
Но веселье длилось недолго. Я не знала город, поэтому мне снова необходимо было воспользоваться услугами такси, а поймать машину в таком виде, как я и предчувствовала, оказалось не так-то просто.
Четыре тачки проехали мимо, даже не пытаясь притормозить. Но пятый остановился.
– Деньги покажи, – приветливо сказал он.
Я сунула ему под нос сто баксов.
– Покатаемся, касатик? Свозишь девушку в пару мест?
– Ну, садись, – удивленный таким несоответствием между суммой и ее обладательницей, буркнул «касатик».
Он отвез меня на вокзал, а оттуда – на кладбище. Пришлось отдать ему сто баксов, ибо снова ловить такси я была уже не в силах.
Кладбище, куда привез меня таксист, действительно оказалось заросшим и заброшенным. Когда-то оно было огорожено, но теперь ограда сохранилась только местами. Но на входе, как и полагается, стояли ворота. За ними виднелся небольшой домик, в котором, по всей видимости, и обретались «не вяжущие лыка» сторожа.
Я немного постояла за воротами, чтобы окончательно войти в образ, после чего, пошатываясь, вошла на территорию кладбища. Мой имидж не должен был вызывать ни малейших сомнений, и я предпочитала, чтобы не мне пришлось навязываться со своими расспросами, а, наоборот, ко мне самой кто-нибудь обратился бы. Поэтому я не пошла сразу в сторожку, а стала ходить по могилкам, как бы в поисках поминальных конфет и печенья, оставленных посетителями. Не сказала бы, что их было слишком много.
Наконец после долгих поисков я обнаружила на одном из старых памятников кулечек со съестным. По счастью, там же были скамеечка и столик.
Положив на столик кулек, я достала бутылку самогона и пластиковый одноразовый стакан, предусмотрительно захваченный с собой. Осторожно оглядевшись по сторонам, я не заметила никого, кто бы мог наблюдать за мной. Вылив часть жидкости из бутылки на землю, я взяла из кулечка одно печенье и раскрошила часть его на стол, словно отламывала кусочек себе на закуску.