И начались у полковника проблемы. Он позже других получал информацию, зачастую искаженную, его просчеты раздувались перед начальством до глобальных ошибок, а успехи низводились к заурядной работе. Венцом интриг стала утеря совсекретных документов. Хорошо, что Коршунов выручил, а то полковник во избежание позора подумывал руки на себя наложить.

Пережив фатальный стресс, Егор Петрович догадался, кто источник его неприятностей, но в силу характера без полноценных улик не мог прямо заявить об этом. Он сдался, предпочтя подковерной борьбе за генеральское звание спокойную старость. И вот появилась возможность поквитаться с коллегой подлецом.

Услышав телефонную просьбу Коршунова, Егор Петрович всколыхнул в памяти оперативные навыки и направился на задание.

Его путь лежал в ведомственную поликлинику, где помимо действующего состава обслуживались и отставные офицеры ФСБ в звании не ниже полковника. Получив в регистратуре медицинскую карту, Егор Петрович по-старчески забрюзжал, что потеряны результаты пункции спинного мозга, а второй раз болезненную процедуру он проходить не намерен. Медсестра, как ни старалась, бумажку с несуществующим заключением не нашла.

— Выпала, наверное. Или не туда сунули, — раздувал скандал Калюжный. — Я помню, как она выглядит. Дайте, я сам найду, или буду жаловаться!

Дело было в обеденных перерыв, и медсестра, опустив жалюзи, пустила настырного посетителя в регистратуру. За годы работы в спецполиклинике она усвоила, с фээсбэшниками, даже бывшими, лучше не конфликтовать, кто их знает, какие у них возможности, чтобы испортить жизнь.

Калюжный покопался около своего стеллажа с литерой «К» и, выждав момент, обернулся к стеллажу с буквой «Р». Медкарту генерала Рысева он нашел быстро, перелистал и сунул во внутренний карман нужный вкладыш.

— Ну, что нашли? — обернулась медсестра с сосиской на вилке.

— Старый я пень. Забыл, что анализ у доктора. Вот вам, к чаю, милая, возьмите за беспокойство. — Калюжный выложил перед медсестрой плитку дорого шоколада и покинул регистратуру.

— Не спинной мозг тебе надо лечить, а головной, — пробурчала медсестра вслед посетителю.

Удалившись от поликлиники, Калюжный нашел телефон-автомат и сообщил Коршунову об успехе. Трубку он держал в перчатках, говорил через натянутый до носа шарф и чувствовал себя помолодевшим лет на тридцать.

Через два часа Кирилл Коршунов сдал распечатку с анализом ДНК Рысева Олега Владимировича в лабораторию, в которой два месяца назад было установлено, что Николай Субботин действительно приходится кровным сыном Светлане Демьяновой. В обоих случаях настоящие имена были заменены на вымышленные.

— Когда будет готово? — спросил Коршунов, расплатившись по срочному тарифу.

— Послезавтра можете забрать заключение, — заверили в лаборатории.

47

— Твое ДНК сравнят с его ДНК и… Через два дня будет ясно. — Кирилл пытается заглянуть в мои опущенные глаза. — Ты действительно хочешь это знать? Я могу не ходить в лабораторию. Мы можем не ворошить старое. Того, что мы собрали — достаточно.

Я и Коршунов вдвоем в нашей съемной квартире. На столе между нами диктофон с компроматом на Рысева и ноутбук, в котором систематизирована информация о воре в законе Хасаряне, банкире Тумиловиче, их бизнесе на обналичке, и о том, как процветает эта криминальная услуга после их смерти под покровительством Заказчика в генеральских погонах. Осталось написать разоблачительную статью, которая отправит нашего врага Рысева за решетку или, по крайней мере, поставит крест на его карьере.

В прихожей раздается условный звонок, после тридцатисекундной задержки щелкают замки, и открывается дверь. Мы, наконец, научили своих детей правилам предосторожности, но всё равно встречаем входящих, затаившись по разные стороны от входа в комнату.

— Это мы, — гасит улыбку Татьяна, заметив движение наших рук, поправивших убранные пистолеты.

Она вернулась вместе с Николаем. Лица обоих с трудом сдерживают какую-то игривую тайну.

— А меня на телевидение взяли. В спортивную редакцию! — губы Татьяны растягиваются, обнажая красивые белые зубки.

— По паспорту матери? — обеспокоенно спрашивает Коршунов. Заметно, что ему не нравится активность дочери по трудоустройству.

— Конечно. Студентка без опыта никому не нужна.

— И что ты будешь делать?

— Мониторить по ночам ленты иностранных информагенств и готовить краткие тексты для дикторов.

— Творческая работенка.

— Это поначалу, а потом, как себя проявлю.

— И когда приступать?

— Завтра вечером.

— А мы рассчитывали, что ты поможешь… — Коршунов неловко показывает на стол с ноутбуком и диктофоном.

— Написать статью о генерале, помогающем коррупции? Да с удовольствием! О таком компромате мечтает каждый журналист.

— Славы тебе это не принесет, — предупреждает Кирилл. — Подпишешься вымышленным именем.

— Демьян Светлый! — предлагаю я.

— Хочешь, чтобы у Рыси не осталось сомнений?

— Пусть помучится в догадках. Я вроде как погибла.

— А давайте сейчас и начнем, — светятся азартом глаза Татьяны. — Я всё равно рано не усну.

В течение трех часов я наблюдала, как из разношерстных фактов, собранных нами, рождается складный текст разоблачительной статьи.

«Теперь мы знаем, кто заказал убийство влиятельного вора в законе Хасаряна. Кто стоит за растрелом серого банкира Тумиловича. Это тот человек, кто по сей день получает вместо них баснословные прибыли. Его имя и должность мы раскроем в конце статьи, а пока раскрутим всю цепочку его преступлений и махинаций».

Так, с места в карьер, начинает статью Татьяна. Она убеждена:

— Чтобы захватить внимание читателя, надо сразу оглушить его сенсацией! И подцепить на крючок: «что будет дальше». Это принцип современной журналистики.

Надеюсь, она знает, что делать. Мы объясняем ей причинно-следственные связи тайных событий, а она плетет кружево интриги.

— Фамилия Рысева должна прозвучать раньше, — не выдерживает Коршунов на исходе второго часа работы.

— Я же акцентирую внимание, что «братки» не могли организовать столь чистое убийство влиятельных персон. Намекаю на силовые структуры. Про захват денег во Внуково я прямо пишу, что работал спецназ ФСБ по приказу начальника. Разворовывание бюджета продолжается и покровительствует этому «очень влиятельное лицо в погонах». Пусть читатель мучается в догадках, а под конец мы ударим в колокол!

— Это не детектив, Таня. Надо чтобы поисковые системы быстро выводили на статью по запросам: «генерал Рысев», «обналичка», «коррупция». Нам нужен громкий скандал, черт возьми!

— Ну, хорошо, — соглашается Татьяна. — Выводим его из тени и пишем прямым текстом. «За всеми этими событиями прослеживается властная рука генерала ФСБ Рысева. Он разгромил прежнюю вертикаль обналички и создал свою. Почему разворовываются огромные бюджетные средства? Потому что чиновники знают, что легко могут обналичить любые суммы, без посредников получить их в банке и перевести украденные деньги на свои тайные счета. Не будь отлаженной схемы Рысева, возможно и коррупция в стране не достигла бы столь чудовищных масштабов».