— Боюсь, что сегодня наш рабочий день еще не кончен. Звонили из управления. Получено сообщение из госпиталя. Кажется, один из наших людей только что был выужен из канала.
— Что же он делает в госпитале? Он не утонул?
— Да, кажется, его успели быстро выловить. Нужно пойти посмотреть.
— А кто этот пострадавший?
— Пока не установлено. Этот парень все еще без сознания. При нем ни документов, ни значка. Только пистолет и пара наручников. Поэтому решили, что это полицейский.
В госпитале их проводили в отдельную комнатку на первом этаже. У дверей их встретил седовласый доктор. Он увидел де Граафа и улыбнулся.
— Мой старый друг! Должен сказать, вы не теряете времени. Один из ваших людей попал в очень неприятную переделку. Можно сказать, был на волосок от смерти. Но он выздоровеет. Парень сможет покинуть госпиталь через час-другой.
— Так он в сознании?
— В сознании и в очень плохом настроении. Его фамилия Войт.
— Мас Войт? — спросил ван Эффен.
— Он самый. Маленький мальчик увидел его лежащим в воде лицом вниз. К счастью, поблизости оказались двое докеров. Они выловили Войта и привезли сюда. Он, должно быть, пробыл в воде не многим больше минуты.
Мае Войт сидел на постели. Он выглядел очень недовольным. После приветствий и вопросов о здоровье де Грааф спросил:
— Так как же, черт возьми, тебя угораздило упасть в канал?
— Упасть в канал? — Войт был в ярости. — Упасть…
— Tcc! — приказал доктор. — Вам нельзя так волноваться.
Врач осторожно повернул голову пациента. Синевато-лиловый синяк за правым ухом обещал стать по-настоящему живописным.
— Должно быть, ты избежал металлических прутьев!
Де Грааф нахмурился..
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Наши друзья снова проявляют активность. Детектив Войт следил за Альфредом ван Рисом и…
— За Альфредом ван Рисом?
— Вы же его знаете, полковник. Это человек из Риджквотерстаата. Дамбы, плотины, шлюзы и тому подобное. К несчастью, детектив Войт не мог одновременно следить за Рисом и за своей спиной. Мае, в последнем сообщении говорилось, что ты его потерял.
— Его нашел патрульный. Он дал мне адрес. Я поехал. Припарковался у канала. Только вышел…
— У какого канала?
— Кроквискад.
— Кроквискад? И ты следил там за ван Рисом? Это далеко не самый благополучный район нашего города!
— Мне он тоже не показался благополучным, — Войт потер шею — Я видел как из одной из дверей вышел ван Рис. С ним был еще один человек. Потом они зашли обратно. Просто не знаю, что и думать. Я был не в полицейской машине: Насколько я понимаю, эти люди меня не видели и даже не догадывались, что я за ними слежу. Вот и все. А потом я оказался в этой кровати. Я даже не слышал шагов позади себя.
— Ты запомнил номер дома?
— Да. Тридцать восемь.
Ван Эффен снял трубку с телефонного аппарата на столике у кровати. Объяснил телефонистке, что он из полиции, что у него срочное дело, и дал номер управления. Потом сказал, обращаясь к де Граафу:
— Я, конечно, не думаю, что там, в этом доме, кто-нибудь есть. Но, может быть, удастся там что-нибудь найти. Особенно если те двое не видели, как Войта выуживали из канала. Если же они это видели, то там все будет чисто, все следы заметут. Запросить ордер на обыск, сэр?
— Черт с ним, с ордером! — Де Грааф был явно потрясен тем, что его старый друг Рис замешан в незаконной деятельности. — Нужно обязательно туда сходить.
Ван Эффена почти тотчас же соединили с управлением. Он позвал к телефону сержанта Оудшурна. Быстро изложил ему суть дела, дал адрес, инструкции и некоторое время молча слушал собеседника.
— Нет, сержант… Возьмите четверых. Одного к парадной двери, одного к черному ходу… Полковник сказал — без ордера. Да. Если хотите, можете снять дверь с петель. Или прострелите замок. Задержите всех, кого найдете. Не уезжайте оттуда. Доложите по радио в участок и ждите указаний. — Лейтенант повесил трубку. — Похоже, сержанту Оудшурну нравится такая перспектива.
Полковник велел Войту позвонить домой, чтобы ему принесли сухую одежду, переодевшись, Мас должен был пойти домой и отдохнуть. Де Грааф и ван Эффен тут же попрощались с Войтом.
Когда они шли по коридору, де Грааф сказал:
— Невозможно! Этого просто не может быть! Один из столпов общества! Я еще давал ему рекомендацию в свой клуб!
— Всему этому может найтись совершенно невинное объяснение, сэр! Но состояние шеи Войта и то, что его сбросили в канал, говорят о другом. Помните, я вам еще в Схипхоле говорил, что черт в человеке может просыпаться по ночам?
Когда полицейские подошли к выходу из госпиталя, ван Эффен вдруг резко остановился.
Де Грааф тоже остановился и удивленно посмотрел на него.
— Довольно редко приходится видеть на твоем лице озабоченное выражение. Что-то неладно?
— Надеюсь, что нет, сэр. Какая-то мысль все время не давала мне покоя. И у меня не было времени разобраться. Этот ваш звонок во время обеда, во всяком случае, в то время, когда вы собрались пообедать… Вы получили сообщение из участка?
— Конечно. От сержанта Брессара.
— А откуда он получил информацию?
— Из морга, я полагаю. Сержант сказал, что он пытался найти сначала тебя, потом лейтенанта Валкена. Не найдя ни одного из вас, он связался со мной. А это имеет значение?
— Имеет. Молодой доктор Принс из морга — человек без опыта, да еще и не слишком умный, По его понятиям, Энгел мог с неба свалиться или стать жертвой несчастного случая на улице или на производстве. Они, это делают только в том случае, если совершенно уверены, что человек умер не своей смертью. Поэтому вполне вероятно, что звонили не из морга. Брессар уж точно человек, начисто лишенный воображения. Умение думать не является его сильной стороной. Это вам пришла в голову идея позвонить мне к Жюли и попросить прийти?
— Ты начинаешь меня беспокоить, Питер, хотя я пока не понимаю почему. Возможно, в переданном мне сообщении ты и упоминался. Но Брессар или я сам предложили тебе пойти, я не помню. Черт бы побрал эти обеды!
— Минутку, сэр! — Ван Эффен подошел к ближайшему телефону и набрал номер.
Секунд пятнадцать он слушал гудки, потом снова набрал тот же номер. Де Грааф следил за ним со все возрастающим беспокойством. Через некоторое время он понял, и ему стало нехорошо. Полковник стоял у входной двери, держа ее открытой. Ван Эффен повесил трубку и бегом направился к нему.
Ван Эффен даже не стал стучать в дверь Жюли. Он открыл дверь ключом, который достал, пока они поднимались в лифте, Гостиная выглядела, как всегда. Но это ничего не значило. В спальне все было нормально, но ванная комната говорила о другом. Там на полу лежал охранник Тиссен. Он был в полном сознании, но рисковал получить апоплексический удар. Трудно сказать, от чего именно: от ярости или от отчаянных попыток освободиться от веревок, связывавших его запястья и лодыжки.