– Тем не менее хочу я возглавлять собственную армию, – молвил Турин, – а если паду я – значит, паду. Ныне стою я на пути у Моргота, и пока стою – южной дорогой он не воспользуется.

* * *

Вести о Драконьем Шлеме, что объявился в земле к западу от Сириона, быстро достигли слуха Моргота, и расхохотался он, ибо вновь выдал себя ему Турин, столь долго скрывавшийся среди теней и под завесой Мелиан. Однако ж устрашился Моргот, как бы Турин не обрел такое могущество, что проклятие, на него наложенное, утратит силу и избежит он участи, ему назначенной, либо, чего доброго, отступит в Дориат и вновь станет недосягаем для его взора. Посему теперь задумал Моргот захватить Турина и истерзать его мукой так же, как и отца, и подвергнуть его пытке, и поработить его.

Прав был Белег, когда говорил Турину, что они лишь опалили пальцы Черной Руки и что она не отдернется. Но Моргот скрывал свои замыслы и до поры довольствовался тем, что слал к горе самых своих опытных разведчиков; и очень скоро Амон Руд окружили соглядатаи – затаились они незамеченными в глуши и ничего не предпринимали против отрядов, что входили и выходили из крепости.

Однако ж Мим знал о том, что земли вокруг Амон Руд наводнены орками; и ненависть, что питал он к Белегу, подтолкнула его в озлоблении сердца к недоброму умыслу. Однажды на исходе года гном сообщил людям в Бар-эн-Данвед, что вместе с сыном Ибуном уходит собирать коренья для зимних запасов; на самом деле затеяли они отыскать прислужников Моргота и отвести их к убежищу Турина [25] .

* * *

Тем не менее Мим попытался навязать оркам свои условия, а те лишь посмеялись над ним. И сказал Мим, что плохо они знают Малых гномов, ежели рассчитывают чего-либо добиться от него пытками. Тогда спросили орки, каковы его условия. И объявил Мим свои требования: пусть ему за каждого убитого и пленного заплатят железом по его весу, а за Турина и Белега – золотом; пусть дом Мима, будучи очищен от Туринова отряда, останется хозяину и самого его никто не тронет; пусть Белега связанным передадут Миму на расправу; Турина же отпустят восвояси.

На эти условия посланцы Моргота охотно согласились, отнюдь не собираясь выполнять ни первого, ни второго. Вожак орков подумал про себя, что судьбу Белега вполне можно препоручить Миму; что до Турина, приказ гласил: «доставить живым в Ангбанд». Соглашаясь на требования гнома, орки тем не менее взяли Ибуна в заложники; тут-то испугался Мим и попытался пойти на попятную либо сбежать. Однако сын его остался в плену у орков, так что Миму волей-неволей пришлось проводить орков к Бар-эн-Данвед. Так был предан Дом-Выкуп.

Выше говорилось, что Амон Руд шапкой венчала каменная громада с голой и плоской верхушкой, но как бы ни круты были склоны, на вершину не составляло труда подняться по ступеням, вырубленным в камне, что уводили вверх от уступа или террасы перед входом в дом Мима. На вершине несли стражу часовые: они-то и предупредили о приближении врага. Орки же, ведомые Мимом, вышли на ровный уступ у дверей и оттеснили Турина с Белегом ко входу в Бар-эн-Данвед. Несколько его людей попытались вскарабкаться по ступеням в скале, и были убиты орочьими стрелами.

Турин с Белегом отступили в пещеру и завалили проход тяжелым камнем. В этот бедственный час Андрог сообщил им о потайной лестнице, которая выводила к плоской вершине Амон Руд: тот случайно обнаружил ее, заплутав в пещерах, как говорилось выше. По этой лестнице Турин и Белег и еще многие поднялись на вершину, и напали врасплох на немногочисленных орков, что уже взобрались туда по внешним ступеням, и сбросили их в пропасть. Некоторое время смельчаки обороняли высоту, не давая врагам вскарабкаться наверх, но негде было укрыться на голой вершине, и многих застрелили снизу. Доблестнее прочих сражался Андрог, пока не пал, смертельно раненный стрелой, на верхней ступени наружной лестницы.

Тогда Турин и Белег, и еще десятеро уцелевших, отступили к середине вершины, где высился стоячий камень, и, встав вокруг него кольцом, защищались, пока не погибли все, кроме Белега и Турина; а на этих двоих орки набросили сети. Турина связали и уволокли прочь; связали и раненого Белега, и оставили его лежать на земле, при крутив за запястья и лодыжки к железным кольям, вбитым в скалу.

И вот орки, отыскав то место, где начиналась потайная лестница, спустились с вершины в Бар-эн-Данвед, и осквернили его, и разграбили. Мима они не нашли: тот схоронился в пещерах; когда же ушли орки с горы Амон Руд, на вершину поднялся Мим и, приблизившись к недвижно распростершемуся на земле Белегу, злорадно воззрился на него и принялся точить нож.

Но Мим с Белегом были на каменистой вершине не одни. Андрог, невзирая на смертельную рану, прополз между трупами к ним и, схватив меч, ткнул им в гнома. Визжа от страха, Мим бросился к краю утеса и исчез; он сбежал вниз по крутой козьей тропе, известной только ему. Андрог же из последних сил перерезал путы на руках и ногах Белега и освободил его; и, умирая, молвил:

– Раны мои слишком глубоки, даже тебе не исцелить их.

Глава IX
Смерть Белега

Белег искал Турина среди погибших, дабы предать прах земле, но так и не отыскал. Тогда понял он, что сын Хурина жив и уведен в Ангбанд. Поневоле оставался Белег в Бар-эн-Данвед, пока не исцелились его раны. А тогда отправился он в путь, почти не надеясь дознаться, куда ушли орки, и нашел их следы близ Переправы Тейглина. Там орки разделились: одни двинулись вдоль окраин Бретильского леса к броду Бритиах, а прочие свернули на запад; и ясно стало Белегу, что надо догонять тех, которые спешат прямиком в Ангбанд и направляются к перевалу Анах. Потому прошел он дальше через Димбар и поднялся к перевалу Анах в горах Ужаса, Эред Горгорот, и оттуда – к нагорьям Таур-ну-Фуин, Лесу под покровом Ночи, средоточию страха и темных чар, морока и отчаяния.

В этой недоброй земле Белега застала ночь, и случилось так, что увидел он слабый отблеск среди дерев, и пойдя на свет, обнаружил эльфа, спавшего под раскидистым сухим деревом; в изголовье его стоял светильник, с которого соскользнул покров. Белег разбудил спящего и разделил с ним лембас, и спросил, что за судьба привела его в это гиблое место, и тот назвался Гвиндором, сыном Гуилина.

Скорбя, взирал на него Белег, ибо Гвиндор превратился ныне в согбенную, робкую тень своего былого обличья и былой удали – в Битве Бессчетных Слез этот знатный эльф из Нарготронда пробился к самым вратам Ангбанда и там был взят в плен. Захваченных нолдор Моргот редко предавал смерти – ибо нолдор искусны были в горном промысле: умели добывать руды и драгоценные камни. Потому не убили Гвиндора, но отправили в копи Севера. Эти нолдор владели множеством Феаноровых светильников: то были кристаллы, оплетенные сеткой из тонких цепочек, и сияли те кристаллы, не угасая, внутренним голубым светом, что чудесным образом помогал отыскивать дорогу в ночной темноте или в туннелях; тайна светильников эльфам была неведома. Так многие из эльфов-рудокопов спаслись из мрака рудников, сумев проложить путь наружу. Гвиндор же получил короткий меч от одного из тех эльфов, что работали в кузнях, и, будучи отправлен с другими в каменоломню, внезапно набросился на стражников. Ему удалось спастись, хотя вражеский клинок отсек ему кисть; и теперь лежал он, измученный, под высокими соснами Таур-ну-Фуин.