Лепреконы были еще одной из рас магического мира. Не обладая практически никакой собственной магией, они все же были равны архимагам, но только в одной области — в деньгах. Я сильно подозревала, что у любого финансиста немагического мира в жилах есть капелька их крови. Считать деньги, копить деньги, чеканить деньги — все это было для них восторгом, чистым и незамутненным. В то же время в магии лепреконы вроде бы разбирались неплохо…
Но этот слушал с ошалелыми глазами. А мы спокойно и методично растолковывали ему каждую строчку, переводя такие, слова, как «инверсионный артефакт поля, создающий напряжение в 4,5 искры» и «корригирующий антропоадекватный перехватывающий частотомер».
Не надо заранее ужасаться, речь шла всего лишь об амулете, уничтожающем мух, и об амулетах, которые играли здесь роль видеокамер, чтобы абы кто в сокровищницу и королевские покои не шлялся.
Когда мы полностью отболтали себе все языки и знаками показали, что ликбез окончен, лепрекон некоторое время сидел молча. А потом его прорвало:
— Ну, Буздюх… Ух, Буздюх… Хварб дропт!
Мы глядели на это возмущение минут двадцать. Потом нам надоело, и я от лица всей группы поинтересовалась:
— Уважаемый, а вы не понимали, что вас дурят?
— С чего бы?! — вскинулся лепрекон. — Сансан всегда так делал. Приносил бумаги на подпись — и мы переводили деньги. А он потом ехал забирать товар.
— Я-асно. Но Сансан, видимо, был честным человеком. А вот Буздюк…
— Он объяснял, что эти амулеты и артефакты будут лучше работать, — процедил лепрекон. — Лучше, мол, купить дорогую и хорошую вещь, чем дешевку.
— С этой точки зрения, мы тоже дешевка, потому что берем мало. Уж точно меньше Буздюка, — вздохнула я. — А работаем намного лучше.
— Мне уж Аддер сказал. Все работает — одно удовольствие поглядеть. А уж попробовать…
— Тогда послушайте, что я скажу. Либо отзовите деньги, либо закажите совсем другие вещи, — предложила я. — Это обойдется вдвое дешевле и работать будет намного лучше.
Казначей колебался недолго:
— Что вы посоветуете?
До самого вечера мы сидели и утрясали новый список.
Смысл буздюковской проделки стал мне ясен почти сразу. В мире техники некоторые точно так же поступают. Допустим, нужен вам… хотя бы сканер домой, чтобы работать с большим количеством бумаги. А недобросовестный продавец, чтобы получить свой процент, втюхал вам гибрид, например, из сканера и ксерокса. Да не простой, а покрытый золотом и инкрустированный алмазами. И работающий только с очень хорошей бумагой. Такой бы президенту в кабинет. А вам — чего попроще. Тоненькое, маленькое, серенькое, раз в пятьдесят дешевле и работающее как часы.
Лепрекон повздыхал немного, а потом выдал, глядя мне прямо в глаза:
— Мы ведь только по-своему колдуем. И то немного. Ваша магия — для нас темный лес. Никто не может разбираться во всем сразу…
Вранья не было. Это я бы почуяла. И кивнула.
— Давайте мы вам, что ли, напишем, что, к чему, сколько…
— Ёлка, ты охренела?!
— Ты знаешь, сколько нам на это времени понадобится?!
Я пожала плечами:
— Много. Но, во-первых, пока мы особо не заняты, а во-вторых… до вас еще не дошло?
— Что?
— Да просто Буздюк умудрялся с этого стричь денюжку, — объяснила я.
— И как же?
— Покупал все самое дорогое и ненужное, за что получал свой процент от продавца. Наверняка. А то и сам приторговывал.
— Точно, — кивнул лепрекон. — Надо бы тогда еще ведомости просмотреть за прошлый год. Раньше-то этим Сансан ведал, а ему мы доверяли полностью.
М-да. Интересно, почему судьба бывает такой заразой? Сколько слышу про Сансана, столько и прихожу к выводу, что лучше бы он — выжил, а Буздюка кальмары сожрали. Ан нет.
Очень злобная старуха, невезуха, невезуха…
— Ладно. Ребята, настраивайтесь на бумажную работу, — распорядилась я. — Лерг и Лютик будут составлять краткое пособие, а мы с Эвином пороемся в бумагах.
Сколько примерно должны стоить те или иные артефакты, я примерно представляла. Да и вообще — боевой маг по специальности своей обязан быть неплохим артефактором. Мало ли что и когда тебе понадобится?
— Ёлка, это ж на десятку дней работы, — взвыл Лерг.
— Ничего. Если посидим как надо — дней за пять управимся. И нечего тут мне мозги протирать. Забыл? Буздюк пока болеет. Особо наша помощь никому не нужна, так? Вот и извольте работать.
Лепрекон одобрительно ухмыльнулся в бороду. Ребята медленно смирялись. Но я на всякий случай добила:
— Не говоря уже о том, что нам еще зачет получать.
— И что?
— Если мы будем знать о буздючьих грешках — намного проще будет его получить. Особенно если намекнуть, что в случае чего мы приедем сюда и устроимся консультантами. Хотя бы на полставки.
— Ты хочешь пошантажировать Буздюка? — первым сообразил Эвин. — Фи!
— Можно подумать, я бы стала это делать, не будь он такой собакой, — возмутилась я. — А так все законно. Он нам зачет, мы ему — благородное молчание.
— Это недостойно истинного художника.
— А я временно побуду маляром-штукатуром.
— А почему бы сейчас его не сдать в тюрьму?
— Потому что мы можем подставить нашего друга, — я кивнула на лепрекона. — Буздюк, как ни крути, колдун, и не самый плохой. Кто его знает, насколько он устойчив к телепатии.
— Но тогда и шантаж может не получиться?
— И что? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история. Буздюк должен обладать незапятнанной репутацией, чтобы воровать без проблем. А мы ее можем очень лихо подпортить. Но для этого нужно знать, где, что и сколько… Еще вопросы будут?
Больше вопросов не было.
Следующие три дня мы просидели в кабинете казначейства, подробно растолковывая, что, сколько, зачем и почем. Заодно проглядели бухгалтерские книги — и обнаружили, что я была абсолютно права. Пару кругов после гибели Сансана Буздюк еще кое-как сдерживался, а потом вовсю принялся воровать. А то! Все вокруг народное, все вокруг мое!
Лепрекон только зубами скрежетал, когда узнал, как надурили казначейство.
Документы были аккуратно изъяты и припрятаны. До лучших для нас или худших для Буздюка времен.
А больше ничего интересного не происходило. Разве что Березка возмущалась отсутствием помощи с нашей стороны. И совершенно искренне негодовала на нашу бесчеловечность.
Мы не спорили. Какая там человечность у самоубийц и оборотня?
* * *
Буздюк очнулся через шесть дней после визита доримолисов. И на восьмой день потребовал с нас отчет. Во всяком случае, попытался.