Дикий голод в глазах Блэр сменился леденящим спокойствием. За этим холодным взглядом голубых глаз невозможно было ничего прочесть. Строгое пальто на Блэр было расстегнуто, под ним был костюм по фигуре. Пиджак тоже был расстегнут, открывая взгляду тонкую шелковую блузку. Юбка немного задралась, когда Блэр поместила ногу на ногу. Блэр была столь же привлекательной в этом одеянии, как и прошлой ночью. Кэм больше не чувствовала себя в безопасности, зная, как быстро бьется ее сердце.
В качестве защитной реакции, Кэм решила сосредоточиться на рабочих вопросах. Подобное мероприятие было одним из самых опасных для Блэр, потому что она оказывалась на виду у огромной толпы людей. Когда они прибыли на место, где Блэр и Мэру предстояло приветствовать участников парада, Кэм была встречена руководителем охраны мэра, серьезной рыжеволосой женщиной на вид слегка за сорок.
– Я Мардж Пирс, – сказала она, протянув Кэм руку и обводя ее откровенным оценивающим взглядом.
Кивнув, Кэм ответила крепким рукопожатием.
– Кэмерон Робертс.
Кэм осмотрела подиум, где должна была сидеть Блэр. Она слегка нахмурилась, обнаружив, что задняя часть платформы недостаточно защищена с боковой стороны, где стояли грузовики и фургоны с видеооборудованием. Подойти оттуда к платформе мог любой желающий, поэтому Кэм велела Маку поставить за сцену несколько человек из их команды. Пирс заметила этот маневр и быстро направила двух своих ребят к агентам Секретной службы.
Блэр забавлялась, наблюдая, как два руководителя исподволь проверяют друг друга, словно пара крупных собак, оказавшихся на общей территории. Блэр подозревала, что Мардж Пирс лесби, и, увидев, как Пирс смотрит на Кэмерон, окончательно укрепилась в своих подозрениях. На какое-то мгновение она ощутила приступ ревности. Без сомнения, Робертс была одной из самых привлекательных женщин, которых ей доводилось встречать, и Блэр не сомневалась, что внимания Кэм добивалось множество женщин. Поймав себя на мысли, что ей не все равно, Блэр пришла в неописуемую ярость. Она повернулась к агентам спиной и присоединилась к разговору Мэра с его спутниками. Она не собиралась позволить Кэмерон Робертс занимать ее мысли больше, чем следовало.
Блэр заставила себя не думать о том, что каждый раз, когда вчерашняя юная подружка кричала и плавилась от ее ласк, какая-то ее часть хотела, чтобы это была Робертс. Она остро чувствовала, что под ней извивалось не то крепкое и поджарое тело, которое она видела в раздевалке в спортзале и к которому она прижималась короткое мгновение в баре. От желания, которое Блэр почувствовала тогда в теле Кэм, у Блэр захватило дух. Не важно, признала Робертс или нет, но Блэр знала, насколько сильно та возбудилась. Она не могла выкинуть из головы ответный поцелуй Кэм. А тот короткий резкий вздох, который услышала Блэр, просунув свое бедро между ног Кэм, возбудил ее настолько, насколько не удавалось никому за очень долгое время. Даже сейчас, это воспоминание будоражило Блэр.
Публичные мероприятия проходили для нее на автомате. С юных лет она была на виду. Она улыбалась, когда от нее требовалось, она говорила то, что от нее ждали, и всегда была любезной и презентабельной. К тому же Блэр была на редкость фотогеничной. При любом освещении ее лицо на фотографии смотрелось четким и красивым, словно было высечено на греческой монете. Она была дочерью президента и заметной женщиной, поэтому ее часто просили проводить различные мероприятия. И она соглашалась на это, потому что была вынуждена и потому что заботилась об имидже своего отца. Но каждое подобное появление на публике не проходило бесследно. Блэр замечала, что во время публичных мероприятий мужчины откровенно пялились на нее, почти не скрывая своего вожделения. При других обстоятельствах она не потерпела бы этого. Случись это на улице, где вероятность узнать ее была меньше, она бы четко дала понять, что это внимание ей до лампочки. Но здесь ей приходилось играть по правилам, хотя это и было против ее воли.
Такое положение вещей унижало Блэр в ее собственных глазах и разжигало ее злость. Лишь по ночам, когда она снимала маску, которую носила на публике, и пыталась взять от жизни то малое, что было ей позволено, только тогда она чувствовала себя настоящей.
По какой-то непонятной причине Блэр ясно ощущала Кэм у себя за спиной. Присутствие Робертс на этом мероприятии напоминало ей, кем она была. Но мысль о том, что Кэмерон знает правду о ней, сделало парад для Блэр более терпимым.
Блэр не смогла расслабиться вплоть до того момента, когда все закончилось и они сели в лимузин. По пути домой Кэмерон молча сидела напротив нее. Но это было не тяжелое неловкое молчание, которое висело между ними по дороге из аэропорта. Теперь молчание было приятным и успокаивающим. Блэр была вынуждена признать, что чувствовала себя в безопасности. Несмотря на долгие годы, на протяжении которых она появлялась на публике, она не переставала ощущать себя уязвимой. А в Кэмерон Робертс было нечто, что позволяло Блэр на какое-то время забыть, что на нее устремлены миллионы глаз. Не то чтобы десятки предшественников Робертс безответственно относились к своей работе. Просто Блэр знала, что для них это была работа и ничего больше, и личность Блэр их не слишком волновала. Когда же за дело взялась Кэмерон Робертс, стало понятно, что она действительно заботится о ней, что одновременно притягивало и раздражало.
– Поднимемся наверх, агент Робертс, – предложила Блэр, когда лимузин остановился перед домом. – Мы можем обсудить расписание до конца недели.
Кэмерон скрыла свое удивление на это приглашение.
– Хорошо, – сказала она, открывая дверь и выходя из машины. Она быстро осмотрела улицу, после чего протянула руку Блэр. Это был обычный жест вежливости, Кэм подала девушке руку автоматически. Блэр поколебалась лишь мгновение, прежде чем взяться за руку коммандера. Рука оказалась прохладной и твердой. Блэр не обратила внимания на легкое покалывание в своих пальцах.
Агенты проводили их к частному лифту, который поднимался к пентхаусу, после чего направились ко второму лифту, чтобы подняться в командный центр. Поднявшись наверх, Кэм вышла первой из лифта и автоматически оглядела пространство перед дверью квартиры Блэр. В следующий же момент она выхватила из кобуры пистолет. Резко обернувшись к Блэр, уже выходившей из лифта вслед за ней, Кэм схватила ее за талию и насильно втолкнула обратно в лифт.
– Держитесь позади меня, – приказала Кэм, хлопнув по кнопке, чтобы лифт пошел вниз. – Мак! – поспешно проговорила Кэм в микрофон. – Оцепить здание. Направь одну команду, встретить нас у лифта. Цаплю необходимо эвакуировать.
– Что происходит? – с тревогой спросила Блэр.
Кэм подняла руку, призывая Блэр помолчать, и продолжила разговаривать со своим главным помощником.
– Рядом с дверью квартиры Цапли какой-то пакет. Вызови саперов!
Дверь лифта раскрылась, и их окружили четверо агентов. Кэм шла прямо впереди Блэр, прикрывая ее собою. Агенты быстро провели напуганную Блэр через вестибюль к ожидавшей их на улице машине. Спустя несколько секунд машина уже неслась прочь от дома Блэр.