Исхитрившись, неопознанный первый секретарь за один раз перенес все четыре стакана на стол и два из них подвинул ребятам, вернувшимся с танца.
– Спасибо! – обрадовалась девушка, которую Таня уже называла по имени – Аня.
Юноша именовался Андреем.
Попробовали коктейль: любимыми ингредиентами бармена оказались вода и лимонная кислота.
– Мы вас тут раньше не видели. Вы – кто? Мы из педагогического, с инфака, – легкомысленно начала знакомиться Аня.
– Я – врач, а Николай…
– Учитель… Я учитель… – быстро перебил Таню глубокозаконспирированный краснопролетарский руководитель.
– Наш институт заканчивали? Какой факультет? Когда?
– Наш. Истфак. Закончил, когда вы еще в школе учились.
– А кто у вас педагогику читал?
– Шуринов.
– И у нас Шуринов. Здорово! А в школе почему работаете? Распределили?
– Распределили.
– Я сразу догадалась, что вы учитель. По костюму и галстуку!
– Вот так, да? А как у нас в институте с билетами сюда? – осторожно приступил к следствию Шумилин. – В очереди стоять не приходится?
– Бывает! – ответила девушка, щебетавшая и за себя, и за своего приятеля.
– Мы здесь в первый раз, – продолжила светскую беседу Таня, – а вам тут нравится?
– Нравится! – сообщила Аня. – Если б еще не эти из райкома – совсем бы здорово было…
– А что им нужно? – равнодушным голосом спросил подобравшийся первый секретарь.
– Да-а… лезут не в свое дело, программу недавно сняли. Им, понимаете, процент советской музыки подавай!
– Ну и что в этом плохого?
– А вы пробовали под «Трех танкистов» танцевать? – прорвало наконец и Андрея.
– Во-первых, танцуют не под все песни, под некоторые и в бой идут, – патетически начал Шумилин, а закончил с обидой: – И дискотеку, между прочим, для вас райком комсомола выбил!
– А зачем ее «выбивать»? – зло удивился парень. – Если есть спрос, нужно строить, пока очередей не будет, как делают на Западе. Это же прибыль! А то, подумаешь, подвиг райком совершил – дискотеку открыл! И вообще комсомол себя изжил…
– Вот так, да? – переспросил первый секретарь. – Это почему же?
– Конечно, изжил! – легкомысленно подхватила Аня. – Представляете, все, кому от четырнадцати до двадцати восьми, – в комсомоле. И мы с Андреем, наверное, и вы с Таней, и восьмиклассники, которые перед входом толкутся…
– А чем тебе это не нравится?
– А тем, что молодежь нужно по интересам объединять, а не сгонять в одну организацию.
– А ты в какой организации хотела бы состоять? – заговорила Таня.
– Я? Ну, например, Союз Музыки и Танца – СМТ! – полусерьезно заявила Аня.
– А потом? – тихо спросила Таня.
– Что потом?
– Потом, когда ты выйдешь замуж, родишь ребенка, начнешь работать – и будет не до СМТ. Тогда перейдешь в СМЖ – Союз Матерей и Жен? Да? А если, не дай бог, разведешься или совсем замуж не выйдешь, тогда куда? В какой-нибудь СОД – Союз Одиноких Девушек…
– Я же к примеру сказала! – обиделась девушка.
– И я к примеру.
– А все-таки, – мрачно вмешался Андрей, – почему комсомол не спрашивает, как мы хотим жить, а вспоминает про нас, когда нужно взносы заплатить, собрание провести или субботник? Почему, например, у комсомола нет своих кинотеатров, где бы только для молодежи фильмы крутили? Почему?
– А почему ты говоришь о комсомоле как о какой-то посторонней благотворительной организации? – профессионально возразил Шумилин. – Ты сам и есть комсомол, от тебя самого и зависит, как жить. И потом, почему ты все время про развлечения рассуждаешь? Комсомол, между прочим, не только собрания или субботники организует – деньги от субботников, кстати, потом на детские больницы идут, эту дискотеку тоже без субботников не построили бы. Комсомол и на БАМе работает, и на…
– А вы меня БАМом не пугайте! На Западе не хуже дороги строят, и молодежь этим не попрекают!
– Что ты все: Запад, Запад… Запад не потерял двадцать миллионов на войне, на Западе такой разрухи в глаза не видели!
– Вы и через сто лет все на войну валить будете? А мы ведь победители. Немцы войну проиграли, а у них в магазинах все есть!
– У них другого нет…
– Давайте-давайте, теперь про безработицу среди молодежи, но тогда и про пособия не забудьте. Они там больше нашей зарплаты.
– А ты был на Западе-то?
– А вы были?
– Я-то был, – твердо ответил Николай Петрович, роскошно прокатившийся с молодежными делегациями в Испанию и ФРГ. – А вот ты с разных голосов нахватался.
Парень насупился и молча старался проткнуть гнущейся пластмассовой соломинкой вишенку на дне стакана.
– Вы не учитель, – задумчиво произнесла Аня, – вы тоже из райкома. А мы из педагогического, с инфака, курс вам тоже сказать?
– Это мы сами выясним, – нахмурился Шумилин. – Татьяна Андреевна, запишите и завтра к институту подошлите решетчатую карету и пять мотоциклистов с пулеметами.
Все засмеялись, даже Андрей, продолжая злиться, захмыкал.
– Ой, Татьяна Андреевна, – по-женски ловко сменила тему Аня. – У вас же гвоздики совсем поумирали! Андрюша, попроси у бармена вазу – букет жалко.
– Мне он не даст…
Первый секретарь сделал многообещающий жест, отправился к стойке, купил бутылку шампанского и попросил вазу.
– Хрустальную или из чешского стекла можно? – поиздевался бармен. – Бутылку выпьешь и воткнешь…
– Можно бы и повежливее…
– Иди-иди, перестарок! – громко крикнул вдогонку «выпускник МГИМО».
– Не получилось, – садясь, объяснил Шумилин. – Ладно, нам уже уходить пора, тем более мы обещали недолго посидеть.
– Да что вы! – раскраснелась Аня. – Давайте еще поспорим, а?!
– Хватит уж, – буркнул Андрей.
А тем временем у стойки разворачивались драматические события: угрожающей походкой, словно собираясь ударить в ухо, Локтюков подошел к бармену и что-то сказал, кивнув в сторону краснопролетарского руководителя. Лицо укротителя коктейлей окаменело, под наморщенным лбом началась борьба самолюбия и расчета, но поскольку у схватившихся сторон оказались разные весовые категории, бармен после колебаний полез под стойку, долго там копался, потом его побагровевшее лицо снова появилось на поверхности. Он аккуратно вытер полотенцем блестящий сосуд, приблизился к столику, с уважительным укором глянул на начальство:
– Вазы, честное слово, нет. Может, это подойдет?
И поставил на середину стола сияющий никелированный кубок городской спартакиады, три дня назад похищенный неизвестными хулиганами.