В пятом по счету кабаке Бельмов заверил меня в том, что капитан Вавилов лежал на алтаре, вокруг него сгущалась мистическая тьма с выплывающей из нее оскаленной физиономией Соловьева. В руках психоаналитика блистал жертвенный нож с запекшейся на лезвии кровью. Вокруг на помеле с рукояткой в форме сатанинского перевернутого креста с числом 666 кружилась измазанная кровью голая Эвелина и хохотала апокалиптическим смехом. Тут же сидели три чудовищных светящихся пса и уныло тянули сатанинский гимн.
На переходе от седьмого заведения к восьмому к обсуждению подключились Кузнецов и Казаков, которые, по их же словам в пятом кафе, в глаза не видели кассеты. Они заверили меня, что собаки не только пели ритуальные песнопения чернокнижников, но и вступали в гнусные сексуальные контакты друг с другом, а равно и прочими участниками шабаша, включая капитана Вавилова.
К счастью для меня, на этой радужной ноте всю троицу забрал с собой проходящий мимо патруль ППС.
Утром по зрелом размышлении я пришла к выводу, что Бельмов действительно видел какую-то кассету, потому что он не мог знать фразы Соловьева, обращенной к капитану Вавилову: "Никогда не наступит рассвет!" Действительно, поведение капитана могло быть объяснено только какими-то сильными мерами воздействия на него со стороны Соловьева и Эвелины. Где и как Бельмов получил эту кассету, зачем вообще Соловьеву понадобилось ее записывать, узнать едва ли уже возможно, да и незачем...
Надо сказать, что многие детали этого в высшей степени странного дела так и не смогли получить внятного объяснения. Впрочем, может, это и к лучшему...