Рори аккуратно свернул планы, думая о Джоанне, мечтая о том, чтобы она увлеклась им, чтобы потеряла голову. Он хотел, чтобы их свадьба стала воплощением ее девичьих мечтаний. А что касается брачной ночи… При этой мысли его тело напряглось. Что ж, брачная ночь станет воплощением мечтаний страстного, горящего нетерпением жениха.
– С твоим мужеством и отвагой, Джои, ты бы мог стать прекрасным моряком, – продолжил беседу Рори.
– Вы правда так думаете? – спросила Джоанна с лукавой улыбкой.
– Да, правда. Когда-нибудь я возьму тебя на борт «Морского Дракона». Весной мы сможем плавать на дальние острова, а летом поплывем от Гавра до Кадиса.
– А где сейчас ваш корабль, милорд?
– Он стоит на якоре на озере Лох-Линн, недалеко от Стокера.
В глазах Джоанны зажглась жажда приключений.
– Как должно быть здорово иметь целую флотилию и знать, что можешь в любой момент отправиться куда захочешь, – сказала она.
– Многие хотели бы обладать тем, чем обладаю я, – тихо сказал Рори, пристально глядя на Джоанну. – Но я берегу то, что принадлежит мне.
Джоанна нахмурилась. Она напряженно смотрела на Рори, пытаясь разгадать скрытый смысл его слов.
– Ваши враги должны обладать недюжинной силой, чтобы отнять у вас то, что принадлежит вам, – предположила она.
– Никто никогда не сможет этого сделать, – резко ответил он. – Никто и никогда, пока я жив. – Он подкинул пальцем помпон на ее шапке и улыбнулся. – Ну, так о чем ты хотел со мной поговорить, парень?
Джоанна наклонила голову и начала чертить носком ботинка по каменному полу.
– Это насчет вашей свадьбы, – тихо ответила она.
– А что не так с моей свадьбой?
Джоанна не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, поэтому начала внимательно разглядывать конец своего пояса.
– Да я хотел спросить у вас, а что, если завтра выяснится, что леди Джоанна на самом деле вовсе не леди Джоанна? Что вы будете делать?
Рори скрестил руки на груди.
– Я точно знаю, кто такая леди Джоанна, – сказал он с абсолютной уверенностью в голосе. – И я намерен завтра утром на ней жениться.
Джоанна уперла руки в бедра и уставилась на этого твердолобого упрямца:
– О боже, Маклин! Наверное, на свете нет более упрямого человека, чем вы! Мы же говорили вам, что леди Джоанна исчезла. Она опять где-то бродит, и никто толком не знает где.
Джоанна явно была напугана, но ее испуг вызвал у Маклина лишь улыбку, такую широкую, что от уголков его глаз разбежались морщинки и стали видны почти все его белые крепкие зубы.
– Ну, сейчас, когда в Кинлохлевене находится король, я думаю, что никто не посмеет солгать, и мы узнаем, где она.
Джоанна развела руками:
– А что, если вы ошибаетесь? Неужели вы не боитесь, что окажетесь у алтаря без невесты? Представляете, как глупо вы будете выглядеть?
– Я рассчитываю, что глава клана Макдональдов будет присутствовать на свадьбе, – стоял Рори на своем.
Он повернулся и зашагал вдоль парапета. Со стороны озера дул легкий ветерок, который колыхал широкие складки его килта и трепал перья на его берете.
Джоанна держалась рядом. Она пыталась придумать аргументы, чтобы убедить этого твердолобого Маклина.
– К настоящему времени, – беззаботным тоном продолжал он, – новость о нашей свадьбе распространилась по всей округе. Если леди Иден не настоящая хозяйка Кинлохлевена, то моя невеста обязательно услышит о предстоящих событиях. Она узнает о приготовлениях, которые сейчас делаются, о том, что будет праздничный пир, цветы в церкви, огромное количество гостей, включая короля Шотландии, которые будут присутствовать на церемонии.
На каждый его шаг приходилось два шага Джоанны, но она не отставала.
– Но разве это не будет для вас… унизительно… стоять одному у алтаря в присутствии всех гостей, если она так и не появится?
– Видишь ли, Джои, я очень надеюсь, что она все-таки захочет присутствовать на собственной свадьбе.
– А если нет? – продолжала допытываться Джоанна, схватив его за рукав и потянув. – Леди же слабоумная, вы не забыли?
Рори остановился и положил ей на плечо бумажный свиток, как при посвящении в рыцари.
– Я тронут твоим беспокойством, Джоуи, – сказал он, доверительно улыбаясь, – но на этот случай у меня есть встречный план.
– Вы не шутите? – недоверчиво переспросила она.
От волнения и внезапной догадки ее голос стал хриплым.
– Вы женитесь на другой девушке?
При виде ее перекосившегося от ужаса лица Рори хохотнул. Ему захотелось поднять ее, закружить и сказать ей, что она – самая потрясающая дерзкая девчонка во всей Шотландии. А потом бы он стал целовать ее шею, потом ниже, ниже, пока не уткнулся бы лицом в ложбинку между молодыми упругими грудями, спрятанными сейчас под нелепой рубашкой, и сказал бы, что она принадлежит ему. Ему, и больше никому на свете.
– Я вообще-то не думал о другой невесте, – как бы размышляя вслух, сказал Рори. – Я считаю за честь выполнить пожелание короля, поэтому я женюсь на леди Джоанне.
– Но как же вы женитесь на ней, если ее на свадьбе не будет?
– Она там будет.
Джоанна нахмурилась и повернулась, чтобы уйти, но Рори поймал ее за плечо и удержал рядом с собой.
– И еще. На свадьбе все должны быть одеты в свои лучшие вещи.
Джоанна скосила глаза, глянув на свою рубашку и килт.
– Это лучшее, что у меня есть, – сообщила она. – Это моя единственная рубашка и единственный килт.
На этот раз она, несомненно, сказала правду.
– Ну тогда хотя бы вымойся сегодня как следует. – Рори погрозил ей пальцем. – И не вздумай появиться на моей свадьбе с чумазым лицом и грязными руками, парень, иначе я восприму это как личное оскорбление. Если ты питаешь отвращение к мытью, это твое дело. Но завтра ты должен быть на церемонии чистый и сияющий, как и все в замке. Завтра будет особенный день.
Голубые глаза яростно сверкнули.
– Я не уверен, что вообще приду на вашу глупую свадьбу, – заявила она.
– Всем, кто живет в Кинлохлевене, приказано быть завтра в церкви, – сказал Рори с угрозой.
Он нагнулся к ней и проговорил ей прямо в ухо, подчеркивая каждое слово:
– И ты будешь там, Джоуи, иначе я сдеру с тебя шкуру и прибью ее на воротах.
Движением плеча Джоанна скинула его руку и пошла к лестнице.
– Хорошо, я там буду, – проворчала она. – Весь вымытый и сияющий. Но вы будете чувствовать себя совершенным глупцом, когда будете стоять перед алтарем совсем один.