Рори в растерянности стоял, глядя на этот чертовски глупый подарок, который держал в руке. Святые небеса! С чего эта странная девочка решила, что он влюблен в свою жену?!
Собравшись уже небрежно швырнуть маленький вышитый квадратик на кушетку, Рори вдруг заколебался. Что, если девочка вернется в музыкальную комнату и обнаружит ее? Ему совсем не хотелось обижать милую, хотя и немного странную девочку таким пренебрежением к ее подарку. Малышка ведь искренне хотела ему помочь, и она наверняка очень чувствительна! И Рори с пренебрежительной усмешкой спрятал любовный амулет в свой поясной споран.
За годы участия в самых разных битвах Рори на личном опыте узнал, что выбор времени для решения какой-либо стратегической задачи не просто важен – он может оказаться решающим. День, выбранный для начала осады, сигнал к отступлению, когда битва проиграна, час, когда следует покинуть порт, чтобы не попасть в ледяной шторм, или же решение о начале абордажа при пиратском набеге – везде был нужен точный расчет, никогда не следовало доверять слепому случаю.
И когда он в этот вечер поднимался по лестнице к себе в спальню, он снова и снова оценивал события этого дня, продумывая все до мельчайших деталей и стараясь точно рассчитать время своего появления. При этом на его губах блуждала улыбка предвкушения, как у настоящего молодожена на следующий день после первой брачной ночи.
Как он и ожидал, Джоанна была не способна сердиться слишком долго. Она никогда не встречала жизненные проблемы, запершись одна в своей комнате и лелея свои обиды и горести. Без сомнения, она в достаточной мере насмотрелась на свою кузину Иден с ее вечно надутыми губами и дурным настроением и относилась к такому детскому поведению со здоровым скептицизмом.
Его жена была по своей природе слишком порядочным и добрым человеком, чтобы срывать свой гнев и обиду на добросердечной вдове или ни в чем не повинном ребенке. Да и Алекс проявил себя как безупречный, благородный хозяин, к которому едва ли мог предъявить какие-либо претензии как друг, так и враг. С леди Изабелл у Джоанны также возникло устойчивое перемирие, тем более что эта эксцентричная особа большую часть дня провела в своей комнате, видимо занимаясь какими-нибудь травяными снадобьями и приворотными зельями. Таким образом, Джоанна могла позволить себе только с Рори обращаться так, словно он был жалким, мерзким слизнем, прицепившимся к подолу ее юбки.
Она присоединилась к семье Камерон во время ленча и вела себя при этом подчеркнуто сухо, хотя и вежливо. Вторую часть дня все семейство провело в музыкальной гостиной, и мало-помалу ледяная холодность, с которой она обращалась к Камеронам, начала таять.
Рейни играла на клавесине, Нина на арфе, и через некоторое время Джоанна присоединилась к ним, тронув струны лютни. К изумлению Рори и удовольствию Камеронов, она сыграла и спела ту самую балладу, которую Фергюс Макквистен исполнил на их свадьбе. И когда леди Нина стала хвалить эту прелестную вещь, Джоанна не без гордости поведала, что и музыку и стихи сочинил ее муж в ее честь ко дню их свадьбы.
Рори нахмурился, чувствуя себя очень неуютно из-за преувеличенно восторженных похвал Нины и Рейни. Встретив хитрый взгляд Алекса, он понял, что тот, хорошо зная как самого Рори, так и его братьев, мгновенно догадался, что к чему. Напоминание о том, какого дурака он тогда свалял, пытаясь угодить своей излишне романтически настроенной невесте, больно задело его гордость. Надо было послать к дьяволу все ее дурацкие фантазии. Ему следовало предстать перед ней тем, чем он и был на самом деле: жестким, циничным вождем безземельного клана.
Если Джоанна думала, что ее бесстрастное, почти ледяное обращение со своим мужем погасит его пыл, то она глубоко заблуждалась. Сидя рядом с ней на деревянной скамье с высокой спинкой, Рори от души наслаждался этой близостью, и, пока она перебирала струны лютни, он играл с ее длинными, рассыпанными по плечам локонами. Положив руку на спинку скамьи позади жены, он нежно поглаживал ее шею выше кружевного воротника, скользя пальцем по шелковистой коже. Камероны, да благослови их бог, делали вид, что ничего не замечают, и старательно отводили глаза от молодоженов.
После ужина Джоанна сама себя наказала, рано отправившись спать. Занятый игрой в карты с Алексом, Рори взглянул на нее и вежливо пожелал приятных снов. Однако после этого он постарался побыстрее закончить игру и ленивой походкой, которая, впрочем, никого не обманула, направился вверх по лестнице в их спальню.
Помедлив несколько мгновений у двери, он широко распахнул ее и вошел. До него донесся плеск воды и мягкое мурлыканье его жены, выражающее высшую степень удовольствия. Эти звуки раздавались из-за ширмы перед камином, которую туда, как он знал, недавно поставили слуги. Итак, он появился именно тогда, когда хотел, точный расчет не подвел его и на этот раз. По всем признакам Джоанна только что забралась в ванну.
Тихо прикрыв за собой дверь, он осторожно обошел ширму и обнаружил за ней свою жену, по пояс погруженную в горячую мыльную воду. Ее восхитительные, цвета взбитых сливок груди с бархатистыми темно-розовыми сосками призывно торчали над водой. Застыв от изумления, она смотрела, как он расстегивает пряжку на кожаной перевязи и бросает вместе с ножнами на ковер у своих ног.
Перед его приходом как раз кто-то подбросил дров в огонь и зажег несколько лишних свечей на каминной полке. В комнате было тепло, пахло розами, зимним остролистом и хвоей, омытой дождем. Вокруг ее обнаженного тела поднимался легкий пар, насыщая воздух влагой.
Джоанна молча смотрела, как он поднял горшочек с мылом и полотенце с трехногого табурета, стоящего возле ее деревянной кадушки, и спокойно уселся на него.
– Что это ты делаешь? – выдохнула она с возмущением.
Он самодовольно улыбнулся, не отрывая от нее глаз. Тяжелая масса ее роскошных волос была поднята вверх и заколота четырьмя гребнями, но несколько упрямых завитков все-таки вырвались из плена и облепили ее плечи, покрытые веснушками. Горячая вода разрумянила ей щеки, и на этом восхитительном фоне ее удивительные глаза казались темно-лиловыми, словно цветущий вереск в пасмурный день.
– А как ты думаешь, на что это похоже? – спросил он с ленивой улыбкой, саркастически приподняв бровь. – Я просто жду своей очереди, чтобы принять ванну.
– Ты… Ты не можешь здесь оставаться, – прошипела она. – Это… не твоя спальня! – Она подняла руку и указала пальцем на дверь. – Твоя спальня дальше по коридору. Разве леди Нина тебе не объяснила?
– Она-то как раз все мне хорошо объяснила, – отвечал Рори, спокойно снимая башмаки, а затем и чулки. – Но только потом я объяснил леди Нине, что сплю там, где спит моя жена. – Он поднял голову и добавил с мягким укором: – Если тебе не понравилась комната, в которой мы с тобой провели прошлую ночь, тебе следовало бы сказать мне, Джоанна. Возможно, там камин дымит или есть какой-нибудь другой изъян, которого я не заметил сегодня утром?
Джоанна провела мыльной мочалкой между холмиками груди и, с яростью глядя на него, воскликнула: