С этими словами она скрылась за дверью кабинета. Маша последовала за ней. Шатенка встала из-за стола и вышла в коридор. Вскоре дверь кабинета снова открылась: Маша вручила Ирине визитку – картонный прямоугольник, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор.
– Маш, ну, ваще, – почти шепотом начала Ирина, опасливо косясь на дверь кабинета, – ну, че она все время цепляется, цепляется, все ей не так!
– Да ладно, Ир, не бери в голову, и ваще – «забей». Меня она тоже все время гнобит, типа, я – «тормоз», не въезжаю, ну, и все такое…
– Мужика бы себе завела, что ли, может, поменьше бы лезла во все дыры! «Пыльный стол» ей, видите ли! Да Вера Борисовна здесь все каждый день вылизывает. – Ирина встала из-за стола, взяла сумку и направилась к двери.
– Мария, – раздался из кабинета голос Зинаиды Олеговны, – ты где там застряла? Пригласи человека, пусть проходит.
Я вошла в кабинет. Он был почти в два раза меньше, чем то помещение, где я только что дожидалась приема. От него веяло уютом, если это определение вообще применимо по отношению к офисам. Нет, в самом деле: небольшой стеллаж вдоль одной из стен, заполненный книгами, низкий стеклянный столик и около него два кресла, а позади них невысокий торшер образовывали нечто вроде зоны отдыха. На стене напротив стеллажа – несколько картин в золоченых рамах. Сама же рабочая зона состояла из письменного стола, к которому примыкал еще один (скорее всего, предназначенный для ведения переговоров), и чуть поодаль – стол секретаря. Зинаида Олеговна встала из-за стола. Секретарь Маша, наоборот, села за свое место.
– Слушаю вас, – сказала Зинаида Олеговна.
– Я – частный детектив и пришла к вам, поскольку сейчас расследую убийство Ольги Федоровны Ермаковой.
– А… А разве ее убили?! Ведь… был сердечный приступ… насколько мне известно.
– Стало быть, вам не все известно, Зинаида Олеговна. Скажите, у Ольги Федоровны были враги?
– Враги? Какие враги? Нет, врагов не было, откуда им взяться? – Зинаида Олеговна отошла к окну.
– Ну, как – откуда? Ведь любой бизнес всегда сопровождается завистью, недоброжелательством, конкуренцией, в конце концов.
Я тоже встала и подошла к рабочему столу. На нем лежали какие-то прайсы, ксерокопии, стопка договоров, стояла чашка с недопитым чаем и, кроме всего прочего, находился ежедневник. Я сразу узнала почерк Ольги.
– Это ведь стол Ольги Федоровны?
– Да, – ответила коммерческий директор, – но поскольку я сейчас временно исполняю обязанности…
– Разрешите, – перебила я ее и уселась в кресло, не обращая внимания на протестующее выражение лица Зинаиды Олеговны. Затем я перелистала ежедневник: практически все записи в нем и в записной книжке покойной совпадали. Не хватало только последнего листка с датой 15 сентября, вторник. Так, возьмем это на заметку.
– Так как же насчет конкурентов? – повторила я свой вопрос.
– Дела в магазине идут очень даже неплохо. А перед своей… в общем, совсем недавно Ольга Федоровна была в Ереване и заключила очень выгодный для нас контракт с одной из местных фирм, специализирующейся на изготовлении дамской одежды.
– Дайте мне координаты этой фирмы и адрес гостиницы, где останавливалась Ольга Федоровна.
– Ладно, – она немного помедлила.
Я вопросительно посмотрела на нее:
– Какие-то проблемы?
– Маша, – обратилась Зинаида Олеговна к секретарю, – подготовь все данные.
– Хорошо, Зинаида Олеговна.
– Давайте продолжим, Зинаида Олеговна… Скажите, были ли назначены какие-либо встречи на 15 сентября, я имею в виду тот самый день, когда Ольгу Федоровну обнаружили мертвой в кафе?
Зинаида Олеговна заметно побледнела и прошлась взад-вперед перед окном.
– Кажется, нет… Впрочем, наверняка… сказать не могу, – наконец выдавила она из себя.
– Вот как? Но ведь в ежедневнике Ольги Федоровны нет листка именно с этой датой. Он явно вырван. Вот, взгляните: остался лишь клочок. Как вы объясните этот факт? А?
Поскольку коммерческий директор ничего не ответила, я продолжила:
– Вы что-то скрываете от меня, Зинаида Олеговна.
– Почему это?
– Вы не вполне откровенны со мной! Интуиция мне подсказывает, что вы что-то недоговариваете. А уж она меня никогда не подводит… Так как? Ничего не хотите мне сказать? Ну, ладно. Тогда у меня к вам еще один вопрос. Что вы можете рассказать о жизни Ольги Федоровны, так сказать, вне стен «Мадонны»? Я имею в виду личные обстоятельства.
Зинаида Олеговна совсем смешалась и нервно покачала головой:
– Ну, что вы, что вы, я ничего не знаю, и как это вообще можно обсуждать… Извините, – и, взяв сотовый, она стремительно вышла из кабинета.
– Вас интересует, были ли у Ольги Федоровны поклонники, ведь так? – подала голос Маша.
Я посмотрела на нее. Если с первого взгляда она напомнила мне этакую кудрявую болонку, то теперь я усматривала в ней определенное сходство с воспитанницей института благородных девиц. Совсем молоденькая, семнадцати-восемнадцати лет, ни грамма косметики (да, впрочем, в ней и не было нужды, на ее лице играли свои, природные краски), миленькое платьице в рюшах и оборках. Небольшой вырез целомудренно прикрывал зону декольте. Совсем нетипичный представитель многочисленной армии секретарш. А с другой стороны, зачем ей боевой раскрас при отсутствии босса-мужчины? У них здесь вообще женское царство. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что и на должности охранника – тоже женщина. Затем я мысленно представила, как бы выглядела девушка, если бы размалевала себя как следует. Вся из себя такая раскрашенная-разукрашенная… В принципе тоже была бы ничего.
– …ну так вот, – продолжала Маша, – Зинаида Олеговна вам не случайно ничего не сказала! Дело в том, что Ольга Федоровна, как говорится, увела любовника ее подруги, Оксаны Леонидовны Круглыхиной. Точнее сказать, сам Михаил Константинович бросил Оксану ради Ольги Федоровны..
– Можете описать ее внешность?
– Ну, она примерно одних лет с Зинаидой Олеговной, повыше и постройнее ее, блондинка, хотя одно время была рыжей. Довольно симпатичное лицо. Правда, родинка под левым глазом портит впечатление. Я на ее месте давно бы от нее избавилась. Вот и Михаила Константиновича она, наверное, начала раздражать, – высказала свое предположение относительно разрыва бывшей пары Маша. – А это – адрес армянской фирмы и гостиницы, где останавливалась Ольга Федоровна, как вы просили. – Она протянула мне листок.
Я поблагодарила девушку, попрощалась с ней и вышла. Прошла через приемную, где меня так приветили, открыла дверь в коридор. В его глубине я увидела стоявшую ко мне спиной Зинаиду Олеговну. Чтобы меня не заметили, я прижалась к стене и почти слилась с ней, услышав ее торопливо сказанные слова:
– Оксанка, наконец-то я до тебя дозвонилась! Слушай внимательно! У меня сейчас сидит частный детектив, скорее всего, она что-то подозревает, спросила про исчезнувший листок из ежедневника… Как – что?! Там же инициалы твоего бывшего и время их свидания, с которого она не вернулась! Ах, тебе уже все равно? Ну, как знаешь, разбирайся сама… А я-то для тебя старалась, листок вырвала…