Шарлотта следила взглядом за дочерью, почти не обращая внимания на тех, с кем мельком здоровается. Решив, что Кассандра нашла поклонника, который поспешил увести ее от возможных соперников, она с облегчением вздохнула. Шарлотта теперь двигалась уверенно, той плавной величественной походкой, которая была принята при испанском дворе. Ее черное бархатное платье украшала длинная двойная нитка жемчуга и черная кружевная мантилья, которая легкими волнами спускалась на спину с высокого черепахового гребня. Она даже не подняла взгляда, чтобы посмотреть в лицо почетного гостя: в этот момент он был для нее только жемчужно-серым жилетом и хорошо скроенным серым кафтаном.
— .Лорд Дервент, — как раз закончил представление хозяин дома.
Шарлотта подняла взгляд — и смертельно побледнела. Лицо почетного гостя тоже стало пепельно-серым.
— Том? — потрясение прошептала она, не веря своим глазам.
— Шарлотта, — хрипло произнес он, — это ведь ты? Они говорили по-английски, так что окружающие их не поняли. Шарлотта никогда в жизни раньше не падала в обморок, но теперь она вдруг потеряла сознание, как-то тихо скользнув на пол. Почетный гость подхватил ее на руки и, к общему смущению семейства Варваэз, немедленно унес из зала.
— Шарлотта! — шептал он. — Шарлотта!
— Опусти меня! — торопливо сказала она. — Я извинюсь перед хозяевами дома и буду ждать тебя в моей карете. Не задерживайся! Я должна предупредить Кассандру.
Но толпа приглашенных тут же окружила почетного гостя, а кое-кто вознамерился заговорить с Шарлоттой. Им не удалось скрыться — они могли только обмениваться тоскливыми взглядами. Записка, которую Шарлотта написала Кассандре и передала через лакея, так и не была доставлена по назначению. В суете лакей просто ее выбросил.
Время тянулось мучительно, но в конце концов Шарлотте все-таки удалось ускользнуть. Не успела она исчезнуть, как у почетного гостя неожиданно началась мигрень — дорога из Опорто оказалась такой утомительной. Он приносил свои глубокие извинения и надеялся, что хозяева дома его простят.
В целом прием в доме Варваэз оказался неудачным. Им оставалось только одно утешение: принц Дамино, которому положено было стоять рядом с Констанкой и принимать гостей, сильно опоздал. Но как только он явится, он должен заняться своей нахальной любовницей-англичанкой. Если же он этого не сделает — за нее возьмется сама Констанка!
Однако Кассандра решила, что в данной ситуации осторожность важнее храбрости. Она была вполне удовлетворена возможностью любоваться Лиссабоном с террасы и пить вино в обществе молодого джентльмена, который не уставал осыпать ее комплиментами. Время шло. Она испытывала соблазн не трогаться с места, пока прием не закончится, а потом найти мать и уехать с ней домой. Им надо так много сказать друг другу! Она стояла, погруженная в грезы, и почти не слушала своего кавалера.
После отъезда Кассандры на прием Лидс Бирмингем отправился разыскивать принца Дамино — однако нигде не нашел его. Решив, что тот мог отправиться по каким-то причинам в розовый дворец, он приказал кучеру везти его обратно, но, доехав до площади, остановил экипаж и приказал дожидаться его.
Он увидел нечто такое, что заставило его насторожиться.
В темноте перед дворцом остановилась повозка. Словно по сигналу, двери распахнулись, и двое мужчин, быстро и усердно трудясь, начали разгружать повозку, то и дело выбегая за новыми и новыми… бочонками!
Лидс, тайно наблюдавший за ними, наполнялся яростью. Он догадывался, чем были наполнены эти бочонки — порохом! Что за безумие! Почему принц Дамино позволил, чтобы порох привезли сюда, в дом, где часто бывает он сам?
Если, конечно, это не покушение на жизнь принца!
Лидс бросился через площадь. Разгрузка как раз закончилась, возчик уже сидел на месте, а рядом с ним усаживался какой-то коренастый мужчина. Возчик замахнулся на Лидса кнутом, рассчитывая, что тот отпрянет в сторону. Лидс действительно увернулся — но его шпага вонзилась прямо в грудь возчика. Тот завалился вперед, запутался в вожжах и ударился о круп коренной. Испуганная лошадь встала на дыбы и понесла, увлекая за собой пристяжную. Повозка с грохотом покатилась по площади, а коренастый мужчина от неожиданности упал с повозки.
Он упал на спину, и Лидс тут же навалился на него. В драке Лидс не признавал правил — ему слишком часто приходилось отбиваться от нападений в темных переулках. Едва его противник потянулся за шпагой, как Лидс ударил его по руке. Клинок попал в цель, и неизвестный со стоном выпустил рукоять шпаги и вяло поднял вторую руку, пытаясь защититься от неизбежно-смертельного удара.
— Остановись, Бирмингем! Это я, Перейра!
— Перейра! — Лидс, изумленный этим открытием, опустил шпагу, вглядываясь в своего противника. — Что ты здесь делаешь?
— Выполняю приказ принца, и теперь вот-вот истеку кровью от раны, которую ты мне нанес!
— Идем в дом. — Лидс снова угрожающе поднял шпагу. — Сейчас мы займемся твоей раной.
— Нет, я лучше вернусь домой. Я…
— Иди! — прорычал Лидс. Схватив Перейру за шиворот, он силой уволок его во дворец и захлопнул входную дверь ногой. Звук удара разнесся по всему зданию.
— Галвано! Лопо! — позвал он слуг.
— Можешь не кричать, — вздохнул Перейра. — Никого из слуг нет.
Лидс осмотрелся. В скобе на стене горел факел, отбрасывая дрожащие отсветы на пустой холл.
Лидс отвел Перейру на кухню, заметив по пути темную дорожку из пороха, которая вела от входной двери внутрь. Похоже, один из бочонков прохудился. На кухне он бросил Перейре чистое полотенце, налил ему таз воды, наблюдая за тем, как его недавний противник перевязывает рану, оказавшуюся не слишком глубокой.
— Что приказал тебе принц? — спросил он.
— Думаю, лучше, чтобы сам принц ответил тебе на этот вопрос, — вздохнул тот. Лидс сжал зубы.
— Я хочу услышать это от тебя!
— Я — солдат, — сказал Перейра. — Не люблю я эти интриги!
— Продолжай.
— Сегодня принц Дамино приказал мне забрать весь порох со склада и привезти сюда. Я это сделал. Ты перехватил последнюю партию.
Лидс чертыхнулся.
— А ружья? Их ты тоже сюда перевез?!
— Никаких ружей здесь нет.
Лидс окаменел. Ружей нет? Как можно организовать восстание без оружия? Он набросился на Перейру, схватив его за горло:
— Ты лжешь! Где оружие?
— Принц говорил, что оружие не понадобится! — просипел Перейра.
Пальцы Лидса, мертвой хваткой сжимавшие горло Перейры, медленно разжались.
— Не понадобится? — ошеломленно переспросил он. Значит, восстание было прикрытием. Принц намеревался что-то взорвать. Или кого-то… Помбала? Нет, Помбал, конечно, враг принца Дамино, но принц отверг идею убийства. У Лидса зародилось ужасающее подозрение.