Девушки беспокойно переглянулись, ища выход.
— Может, спросить у Энджи?.. — начала Реба, но тут вошла Джеральдина.
— Все пропало! Кухарка сказала, что у Энджи заболел живот, она уехала домой и не вернется до утра. Кухарку я не решилась просить, ведь она сразу помчится к миссис Честертон.
— Я все равно убегу, — заявила Каролина, натягивая панталоны. — Мне нужна только мужская рубашка.
— Но ты не выйдешь отсюда, — простонала Джеральдина. — Двери заперты.
Но Каролина уже приняла решение и не собиралась останавливаться. Ее судьба висела сейчас на волоске. Завтра могло быть слишком поздно.
— Я вылезу в окно, — хладнокровно заявила она.
— Со второго-то этажа?
— Да. Несколько дней назад я ходила в кладовку за служанкой, чтобы она погладила мне юбку, и видела моток толстой веревки.
— Пожалуй, это идея, — с сомнением произнесла Джеральдина. — В таком виде тебе нельзя выходить из комнаты.
Но мне кажется, ты непременно разобьешься.
— Ничего. Я умею лазать по деревьям.
Джеральдина молча ушла, а когда вернулась, то извлекла из-под кринолина не только веревку, но и мужскую рубашку.
— Наверное, она принадлежит племяннику нашей кухарки. Я вытащила ее из кучи чистого белья, которое еще не успели рассортировать. Видимо, кухарка стирает свое белье вместе с нашим. А миссис Честертон ничего не знает. Примерь, тебе должно подойти. — Она протянула Каролине рубашку из грубого полотна. — Жаль, что она такая простенькая.
Тут не помешала бы кружевная манишка.
— Будет тебе манишка! — воскликнула Реба. — Я отпорю кружева от нижней юбки.
— Нет времени, чтобы как следует нашить их, — возразила Каролина.
— Я моту наживить их на скорую руку. Получатся оборки на манжетах и целый каскад белых кружев на груди. Можешь приколоть к ним мою изумрудную брошь.
Каролина примерила камзол с широкими рукавами, повернулась к большому зеркалу, которое Реба привезла из дома, и увидела красивого юношу с девичьим румянцем. Закрытые туфли Каролины, подходящие для такой погоды, вполне могли сойти за мужские.
— Тебе не кажется, что нужно подложить что-нибудь под плечи? — спросила она Ребу.
— Нет, все отлично. Кажется, портной немного ошибся.
Джордж никогда бы не втиснулся в такой узкий камзол. Слава Богу, он подошел тебе, — засмеялась Реба, откусывая нитку. — По-моему, из тебя вышел куда более красивый молодой человек, чем из моего кузена.
— Но мои волосы…
— Давай сделаем из них подобие мужского парика. Только мы вряд ли справимся без Мэдж Уэнтуорт. Она бы всю жизнь занималась этим ремеслом, если бы ее отец не провернул удачную операцию с шерстью.
— Она ненавидит меня. — Каролина взглянула на Джеральдину, соседку по комнате и ближайшую подругу Мэдж. — Ей показалось, что ее жених обращает на меня больше внимания, чем позволительно.
— Глупости. Она кое-чем обязана мне. Разве не я одолжила ей свою лучшую шубку для прогулки с женихом, хотя сама едва успела ее примерить? — Реба повелительным жестом указала иголкой в сторону Джеральдины:
— Приведи Мэдж!
Та помчалась исполнять приказание и вскоре вернулась со своей соседкой. Увлеченная смелостью авантюры, Мэдж, казалось, забыла старые обиды, принеся гребень и щипцы для завивки кудрей. Она быстро разогрела щипцы на свече и принялась за работу. Один раз Каролина охнула.
— Ничего страшного, только маленький ожог, его не будет видно под волосами. Джеральдина, принеси кусочек масла. Сейчас помажем, и все пройдет.
Мэдж погрузилась в работу, и вскоре на голове Каролины возникла весьма достоверная копия огромного мужского парика, какие вошли в моду при Карле II, а с тех пор стали еще популярнее.
— Надо бы теперь напудрить, — предложила Мэдж, придирчиво оценивая результат.
— Обойдемся без пудры, — ответила Каролина, находившаяся под таким впечатлением от своей неузнаваемой внешности, что даже позабыла об ожоге. — Просто удивительно. Я себя не узнаю.
— А вот и рубашка! — Реба откусила последнюю нитку, встала и показала всем преобразившуюся мужскую сорочку.
— Да ты прирожденная швея! — засмеялась Мэдж. — Как я — парикмахер.
Реба улыбнулась. Ведь если бы ее отец не преуспел, то она была бы именно швеей. Тетя Белла, обучая племянницу семейному мастерству, корила девочку за каждый неверный стежок. «Когда-нибудь иголка станет твоей кормилицей, помни об этом!» — говаривала она. Теперь отец Ребы мог позволить себе не только содержать любимую сестру в Гемпшире, но и отправить ее сына Джорджа в знаменитую школу юристов. А сама Реба пользовалась услугами лучших портных, не говоря уже о многочисленных швеях и белошвейках. Да, теперь все изменилось, однако девушка предпочитала не говорить об этом.
Наконец полностью одетая Каролина в последний раз придирчиво оглядела себя в зеркало. Из нее получился привлекательный юноша. Впрочем, слишком красивый, слишком бледнокожий и слишком хрупкий, но это можно было отнести на счет возраста.
Изумруд Ребы сверкал в пене кружев, светло-зеленый камзол отливал атласным блеском, а серебристый парик, сделанный из ее волос умелыми руками Мэдж, завершил превращение очаровательной девушки в элегантного юношу. Блестящая серебряная тесьма, украшавшая грудь и обшлага камзола, напоминала ранний иней на осенней траве, Каролина прошлась перед зеркалом, стараясь воспроизвести мужскую походку и жесты.
Теперь она готова!
Правда, опять возникли непредвиденные трудности: не нашлось подходящего крюка или другой опоры, чтобы зацепить веревку. Если привязать конец веревки к дверной ручке, то не хватало ее длины, а огромный дубовый шкаф сдвинется с места, скрежеща ножками по полу, и разбудит весь дом.
— Нужно позвать остальных девочек, — предложила Реба. — Вряд ли мы втроем тебя удержим.
Каролина уже мечтала поскорее выбраться из комнаты, поэтому ее не волновало, сколько человек будут знать об их намерениях. Да и кто может им помешать? Кухарка спит как убитая, Энджи сегодня нет, миссис Блэнтон совсем глухая, а Дженни Честертон каждый вечер напивается до бесчувствия и проснется только утром. Другие служанки и наставницы приходят к началу занятий.
Джеральдина мигом разнесла по комнатам весть о том, что Каролина собирается бежать через окно в город и необходимо подержать веревку.
Перешептываясь и хихикая, девушки собрались в комнате, причем у каждой было собственное предложение, что и как надо делать. Едва все решили дружно повиснуть на веревке, словно при перетягивании каната, явилась опоздавшая Лина Делфорд.
— Взгляните, что мне прислал брат из Европы! — воскликнула она, не забыв подчеркнуть слово «Европа», ведь ее брат, настоящий аристократ в десятом поколении, совершал турне по странам континента. — Это называется «Баварские румяна». Не хочешь попробовать, Кэрол?