– Ты не знаешь, Хелст, что значит быть влюбленным до сумасшествия, до исступления!
– Зато я знаю, что значит быть глупцом, – невозмутимо парировал тот. – Ты сам только что мне это показал.
Рэйл приволок Лорейн в каюту и с грохотом захлопнул дверь.
– Так-то ты соблюдаешь наш уговор! Насколько мне помнится, ты обещала не искать других объятий, пока мы не достигнем земли.
– Как ты не понимаешь, Рэйл, – попыталась урезонить его Лорейн. – Андре любит меня…
– Ну, это-то очевидно!
– Я нанесла ему жестокую обиду…
– И решила утешить, тискаясь с ним в лазарете?
– Ничего подобного! – Она вспыхнула. – Андре неправильно меня понял.
– Зато я понял тебя правильно. Ты просто легкомысленная и ветреная девчонка. Небось надеялась, что я не увижу, как ты крадешься за Лестреем? Я не привык делить ложе с подобного сорта дамочками!
Такого оскорбления Лорейн не ожидала.
– Я тебя и не приглашаю на свое ложе! – звенящим от обиды голосом выкрикнула она.
– Еще бы! – насмешливо отозвался он. – Начиная с этой ночи я намерен спать на своей койке, а ты вольна располагаться на полу или на палубе. Меня это не интересует!
В тот вечер за обедом не хватало нескольких привычных участников. Судовой врач сослался на недомогание, о причине которого по шхуне уже поползли слухи. Невеста капитана передала через Джонни Сирса, что не голодна, а сам капитан предпочел обеду одинокую прогулку по палубе и изучение ночного звездного неба.
В ту ночь в своей каюте он так и не появился. Где он был и спал ли вообще, осталось тайной.
К утру ветер разыгрался не на шутку. «Красотку» упорно относило к югу. Лорейн, грустная, сидела в каюте. Она не хотела подниматься на палубу – стычки с Рэйлом не избежать, а ссориться на виду у всей команды… И вообще он сам виноват! Но как заставить его осознать свою вину? Она в одиночестве съела завтрак, потом ленч. К вечеру, когда ожидание стало невыносимым, Лорейн рискнула выйти на палубу и тут же увидела Рэйла: он разговаривал с Мактейвишем. При ее приближении седовласый шотландец вежливо поклонился, Рэйл же сделал вид, что не заметил любовницу. Лорейн пришла в ярость, однако виду не подала.
– Не могли бы вы сказать мне, мистер Мактейвиш, как чувствует себя Андре? – проворковала она. – Бедняжка пострадал от руки нашего доблестного капитана, который, к несчастью, подвержен приступам ревности…
Рэйл стремительно обернулся. Его холодные серые глаза пылали гневом.
– Он поправляется. За ним ухаживает Хелст.
– Пожалуй, я тоже его навещу, – елейным голоском продолжала Лорейн.
На мгновение ей показалось, что Рэйл на нее набросится. Как ни странно, она предпочла бы подобное безрассудство оскорбительному безразличию последних дней. Однако уже в следующую минуту он овладел собой.
– Вы немедленно вернетесь в каюту, мисс. И перестанете сеять смуту на корабле.
– Вы не имеете никакого права приказывать мне, Рэйл Камерон! – воскликнула взбешенная Лорейн. – Слава Богу, я пока еще не член вашей команды…
– Только посмейте ослушаться, и я прикажу заковать вас в кандалы, несмотря на то, что вы женщина!
Проводив Лорейн сердитым взглядом, он обернулся к Мактейвишу.
– Ну что мне делать с этой девчонкой, Тейв?
– Отвезти на Барбадос, – лаконично отозвался пожилой шотландец.
– Наверное, ты прав, – грустно согласился Рэйл.
Преисполненная мятежного духа, Лорейн решила отобедать в офицерской столовой. Андре отсутствовал. Рэйл коротко, но вежливо поклонился своей даме. Глаза всех присутствующих были устремлены на влюбленную пару, и Лорейн не знала, куда деваться от смущения.
Главной темой беседы были Бермудские острова и Сент-Джордж. К своему неудовольствию, Лорейн услышала омерзительные подробности убийства двух женщин, тела которых были найдены неподалеку от порта.
– Задушены собственными волосами, – сокрушенно качая головой, промолвил Дерри Корк. – В точности как в Бордо! Просто не верится…
Этот рассказ напомнил Лорейн о таинственном незнакомце, который исподтишка наблюдал за ней. Она так глубоко задумалась, что подскочила от неожиданности, когда один из офицеров предложил ей вина.
– Нет, благодарю, – отказалась она и поспешила уйти.
По палубе она шла крадучись и постоянно озиралась, но никого не заметила. Да и чувство, что кто-то за ней наблюдает, исчезло. Незнакомец, даже если он существовал в действительности, на этот раз предпочел не обнаруживать себя.
После полуночи на шхуну обрушился настоящий шторм. Яростный порыв ветра сорвал Лорейн с кровати. Цепляясь за все, что попадалось под руку, девушка со страхом следила за тем, как стулья, словно пушинки, скользили по полу.
Природа разбушевалась вовсю. Каскады брызг с шумом оседали на палубу. Матросы безуспешно пытались опустить паруса, надувшиеся под порывами ветра. С некоторыми так и не удалось совладать. С оглушающим треском парусина лопнула и тяжелым кулем спланировала вниз, погребая под собой крошечные человеческие фигурки и большую часть такелажа.
До сих пор «Красотка», пользуясь попутным ветром, ходко шла к югу. Она уже приближалась к Багамским островам, намереваясь оставить их справа и затем направиться к Барбадосу, когда злосчастный шторм спутал все планы. Лишенная парусов, шхуна по воле ветра неслась теперь в западном направлении – вдоль северного берега Гаити – к Кубе.
Скорчившись и дрожа от испуга, Лорейн сидела на кровати. Она молилась только об одном – выйти живой из этой передряги. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник Рэйл. На нем не было сухой нитки.
– Нас относит к западу, – озабоченно сообщил он. – Если повезет, мы сумеем попасть в Наветренный пролив.
– А где это? – со страхом спросила Лорейн.
– Между Кубой и Гаити, – лаконично пояснил он и добавил: – Оставайся здесь – с палубы тебя может сдуть. Джонни Сирс принесет тебе все необходимое.
Он ушел, а Лорейн, терзаемая безнадежностью и страхом, лишь молча посмотрела ему вслед.
Всю ночь матросы отчаянно пытались войти в Наветренный пролив. К утру их усилия увенчались успехом. Сквозь туман и водяные брызги впереди замаячили очертания берегов залива Гуантанамо.
Однако на этом неприятные сюрпризы не кончились. Обломки какого-то корабля врезались в правый борт «Красотки», повредив руль и серьезно ранив одного из матросов. Поскольку починить руль во время шторма не представлялось возможным, шхуна, лишившись управления, стремительно понеслась в гущу Больших Антильских островов. Обитателям «Красотки» оставалось лишь с тоской наблюдать, как вожделенный кубинский берег скрывается из виду.