– Мне надо было узнать, кто меня любит, а кто – нет. И, клянусь небесами, я узнал. – Рэй повернулся к герцогине: – Сейчас вашего мужа высаживают на берег, Розалия. Человек он уже немолодой, к тому же его здоровье подточено долгим пребыванием в погребе английской гостиницы. Уверен, ваше несравненное обаяние позволит вам убедить капитана какого-нибудь португальского рыболовного судна отвезти вас обоих в Геную или Кадикс.
– Ты… ты не сказал ему, что я…
– Нет, не сказал, – мрачно отозвался Келлз. – Я предоставил ему возможность делать выводы самому. Одно это алое платье о многом скажет ему. Ведь твой муж вовсе не дурак, просто слишком занят делами, он и не догадывается о твоих тайных замыслах, Розалия.
Она уставилась на него разгневанным взглядом.
– Но я…
– Он знает только одно: что ты привезла крупный выкуп, чтобы освободить его. Этот выкуп уже погружен на мой корабль и скоро будет отправлен на Тортугу вместе с судном, купленным тобою на деньги герцога. Я считаю это судно своим законным трофеем.
Герцогиня уже оправилась от шока:
– Но это не может кончиться так, Диего! Ведь ты Келлз, а он, как известно, вместо флага поднимал на мачте черную юбку. Ясно, что ты делал это в память обо мне.
– С этим покончено, – бросил Рэй. – Отныне я буду поднимать новую юбку. – Он выразительно взглянул на желтую юбку Каролины. – Эта, пожалуй, не подойдет, однако уверен: у Серебряной Русалки найдется и красная юбка.
– Гнусный пират! – крикнула герцогиня. – Дьявольское отродье! И почему только мой дядя не убил тебя?!
Она наконец-то осознала, что ей не видать желанного ожерелья, пятидесяти тысяч дублонов, как, впрочем, и долгожданной свободы. Ей придется остаться со старым герцогом, да еще и взаперти: ведь увидев жену в платье со столь глубоким декольте, он уже никогда не выпустит ее из-под домашнего ареста.
– Может, я и дьявольское отродье, – холодно бросил Рэй, – но тогда ты, Розалия, сам дьявол. Идем, Каролина. – Он вывел ее на солнечный свет, а вслед за ними, унося бурдюки с вином и звеня латами, двинулся его «испанский отряд».
– Теперь я поняла, почему ты призадумался при упоминании о Соломоне, – догадалась Каролина. – Вспомнил о двух женщинах, которые не могли поделить ребенка и обратились за помощью к царю.
Келлз кивнул:
– А он предложил разрезать дитя пополам и отдать каждой по воловине. Одна из женщин согласилась, но Другая сказала, что лучше откажется от ребенка, чем позволит его разрезать. Ей-то и велел Соломон отдать дитя, ибо она и была настоящей матерью. – Гордый собой, Рэй весело взглянул на Каролину. – И тут я решил создать подобную ситуацию. Розалия тотчас согласилась отдать меня на верную смерть, тогда как ты, Каролина, – его суровые серые глаза потеплели, – выразила готовность уступить меня Другой женщине, лишь бы спасти от смерти. Ты готова была даже пожертвовать своей жизнью!
Каролина залилась краской.
– Я поступила так… сгоряча, – возразила она.
– Неужели?
– Да, – подтвердила Каролина, тряхнув головой, ибо еще не простила Рэя.
– Отведите леди на «Морского скитальца», – велел он членам экипажа. – И позаботьтесь, чтобы у нее было все, что она пожелает.
– Хорошо, капитан, – дружно ответили ему. – Мы позаботимся о Серебряной Русалке, с ней не случится ничего плохого.
– Реба уже на борту, – сказал Рэй Каролине. – Уверен, ты захочешь поговорить с ней, прежде чем она и Солтенхэм нас покинут.
– Но куда они поедут?
– Они последуют за нами на «Морской русалке» – так я переименовал его судно. Постараемся пересадить их на первый же встречный английский корабль. Один из моих матросов, когда-то служивший писцом в Девоне, записывает признание маркиза. Тот поставит под ним свою подпись.
– А если нам не встретится ни один английский корабль? – встревожилась Каролина. – Что тогда? – Она знала, что Робина ждет скорая расправа, если он объявится на Тортуге.
Высокий пират пожал плечами:
– Тогда я высажу их на каком-нибудь острове – на Багамах или Бермудах, а там они сядут на судно, направляющееся в Англию.
– Но ведь у них нет денег!
– О, я оплачу их проезд. Это будет мой подарок невесте. Ведь в конце концов она-то и познакомила нас с тобой.
Голос звучал так ласково, что Каролина зарделась. Однако она не желала, чтобы Рэй заметил это. Он, конечно, может делать вид, будто ничего не случилось, но Каролина не готова простить его. Пока не готова.
Ha борту «Морского скитальца», отчалившего от Орты на Азорских островах 1689 год
В Орте, заливаясь слезами, герцогиня объясняла разгневанному мужу, ожесточенному к тому же длительным заточением, почему она расхаживает в платье с таким непристойно глубоким декольте. На борту «Верной Мэри» ликующие пассажиры проверяли свой багаж, желая убедиться, не пропало ли что-либо. На борту «Морской русалки» новый пиратский экипаж тянул вино из бурдюков, насмехаясь над прежним экипажем, посаженным сейчас в трюм.
Тем временем в большой каюте «Морского скитальца» пиратский капитан и Каролина выясняли отношения.
Едва войдя в каюту, Каролина понюхала воздух и гневно обрушилась на Рэя:
– Здесь до сих пор пахнет ее духами! Я не останусь у тебя! Вези меня на берег!
– Ничего, мы проветрим каюту. – Рэй открыл кормовые окна. – А потом наполним ее новым ароматом, тем, которому и положено здесь быть, – ласково добавил он.
– Как только ты выйдешь, я запру дверь, – пригрозила Каролина.
– А я ее взломаю. Не хочешь же ты быть в постоянной осаде?
– Нет, но я не желаю тебя видеть. Как по-твоему, почему я покинула Лондон, никому не сообщив, куда еду?
– Думаю, ты совершила ошибку, считая себя покинутой.
– Никакая это не ошибка. Ты сделал выбор и остановился на ней. Признайся.
– Ничего подобного. – Он вздохнул. – Просто я оказался в западне. На меня предъявили права сразу две женщины. Одна принадлежала прошлому, другая олицетворяла настоящее. И все же мое сердце принадлежало этой, другой. Неужели ты не можешь войти в мое положение?
– Скажи мне еще, что ты с ней не спал.
– Нет, этого я тебе не скажу. – Его глаза холодно блеснули. – Давай говорить откровенно, без недомолвок, Каролина. В Лондоне я оказался во власти прошлого. Вспомни, ведь я считал, что Розалия – моя законная жена.
– А кто же тогда я – незаконная? Он поморщился:
– Только представь себе эту ситуацию. Воскресшая из мертвых жена бросается в мои объятия и клянется, будто ее выдали замуж за герцога насильно. Просит моей защиты. А я был убежден, что она в ней нуждается. Двоемужество в Испании карается очень строго. Ей грозили пытки и смертная казнь.