Если бы не Яна, моя новая знакомая, которая сообщила мне о появившейся вакансии на место секретаря в этом институте, я до сих пор перебивалась бы с хлеба на кефир. Гордость не позволяла мне вернуться домой, потерпев поражение, так что, очевидно, мне вполне реально угрожала голодная смерть на чужбине.
Кроме шуток, я была очень благодарна своей подружке, которая успела сказать мне о том, что прежняя секретарша ушла в декрет, до того, как на ее место выстроилась бы очередь желающих.
Конечно, нудная работа в приемной комиссии в тридцатиградусную жару это не совсем то, о чем я мечтала, но все же лучше чем ничего. У меня скулы сводило от скуки в спираль, хотелось бросить все и бежать, но были вещи, с которыми приходилось считаться: я должна что-то есть, где-то жить и во что-то одеваться, а для этого мне нужны деньги и пока что у меня имеется единственный способ их заработать: смирно сидеть на своем скрипучем стуле и выслушивать глупые вопросы этих желторотиков.
Мое внимание привлек громкий смех. Я посмотрела в ту сторону. Хохотушка, высокая рыжая девица в тесном голубом комбинезоне, стояла у противоположной стены и отчаянно строила глазки симпатичному брюнету, с ленивым одобрением следившему за ее стараниями.
– Безобразие! – Донеслось от соседнего стола возмущенное шипение. И сразу за этим свирепое: – Девушка, соблюдайте тишину!
Грозный рык прогремел как раскат грома. Мальки притихли и испуганно заозирались. Все, кроме возмутительницы спокойствия. Она, по-моему, даже не поняла, что гнев направлен именно на нее.
Я скосила глаза на соседку и усмехнулась про себя. Бедная Софья Николаевна! Меня уже успели просветить на ее счет и я знала, что ей сорок пять, она не замужем и никогда не была. Старая дева, характер – соответствующий. Глядя на ее сурово сведенные брови, я принялась гадать: от рождения у нее такое стервозное выражение лица или это благоприобретенное? Мне она совсем не нравилась: вечно в черном, даже в такую жару, с массивной золотой цепью, обвивающей дряблую шею и гладко зачесанными в строгий пучок жидкими волосами, с лоснящейся от косметики кожей. Брр.
Вообще-то Софья преподавала, но исправно торчала в приемной комиссии ради прибавки к зарплате. Представляю, чего ей это стоило, ведь молоденьких девчонок она на дух не выносила.
Я снова посмотрела на рыжую. Вот это выдержка! Даже бровью не повела. Наверное, все рыжие такие нахалки. Хотя это камешек и в мой огород – ведь я тоже рыжая. Хотя ее цвет волос – это что-то! Ни дать ни взять – яичный желток. Знаете, такой оранжево-желтый, от деревенских пеструшек? На фоне этого безумного буйства красок мои собственные медно-рыжие волосы выглядели почти благопристойно, хотя именно из-за них друзья окрестили меня Лисой. Я давно привыкла к этому имени и совсем не обижалась на него.
Понемногу толпа абитуриентов схлынула. Я посмотрела на часы. Ну ясно – без четверти пять. Можно потихоньку собираться домой.
Кроме рыжей хохотушки осталось всего двое. Наконец и они ушли, а она по-прежнему стояла у стены, не сводя влюбленных глаз со своего мачо.
Софья демонстративно громыхнула стулом, вставая со своего места. Это заставило девушку очнуться и посмотреть по сторонам. Похоже, то, что аудитория опустела, явилось для нее невероятным открытием. Она ойкнула, прикрыв рот ладошкой и ринулась к нам как ураган. Мгновенно оценив ситуацию, она сообразила, что со мной поладить проще и проигнорировав Софью, подошла к моему столу.
– Я документы сдать. – Сообщила она, широко улыбаясь. – Вот. Посмотрите. Анкету я заполнила. Остальное тоже в полном порядке.
Она выудила из сумки и протянула аккуратную синюю папочку из лавсана. Я машинально взяла ее в руки и приготовилась открыть, как вдруг услышала голос Софьи Николаевны, отдающий металлом:
– Мы закончили работу, девушка. – Она даже не пыталась замаскировать откровенное злорадство. – Приходите завтра, с девяти до пяти.
Рыжая посмотрела на меня умоляюще. Я сразу догадалась, что означал этот взгляд:» У меня свидание вот с этим потрясным кадром, я должна быть в форме. Будь человеком, избавь меня от бумажек!»
Вообще-то мне ничего не стоило принять у нее документы. Всех дел на пять минут, но Софья, заметив мою попытку открыть папку, рявкнула тоном, не терпящим возражений:
– Лиза, не делайте глупостей. Вы не обязаны сидеть здесь до ночи. А вам, девушка, вместо того, чтобы чесать языком и мешать другим абитуриентам, нужно было сдать документы вовремя.
Я почувствовала себя полной идиоткой. С Софьей ссориться было опасно. Она из тех, что запросто могут затаить обиду из-за любого пустяка и затем с удовольствием напакостить за спиной. Терять с трудом доставшуюся работу не хотелось, поэтому я с сожалением возвратила девушке папку, стараясь не выдать раздражения по поводу вмешательства Софьи Николаевны.
Тем временем та, даже не пытаясь скрыть торжества по поводу одержанной победы, прошла к выходу, гулко стуча квадратными каблуками. Я хмуро смотрела ей вслед, прикусив губу, пока ее прямая как палка спина не скрылась за двурью.
Оглянувшись на парня, который скорчил нетерпеливую гримасу, рыжая предприняла еще одну попытку:
– Может, все-таки возьмете? – Робко спросила она.
– Извините. Вы же слышали. Приходите завтра.
– Хорошо, я приду завтра. – Закивала она. Длинная огненная челка упала на лоб, занавесив дерзкие глаза. Она нетерпеливо отвела ее тонкой рукой. – Можете зарегистрировать их завтрашним числом, но, умоляю, оставьте их сегодня у себя! Я не успею сейчас занести их домой, а если возьму с собой на дачу – обязательно потеряю. Вы только проверьте, там все в порядке. Пусть полежат до утра, хорошо?
Я посмотрела на ее жалобно скривившиеся губки, потом перевела взгляд на симпатичного мальчика у двери и… согласилась. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что Наташа Петрякова – так звали рыжую – не обманула, ее документы действительно были в полном порядке. Я отложила их в сторону и взяла свою сумку.
Наташа, сверкнув напоследок счастливыми глазами, поблагодарила меня, подбежала к своему парню, схватила его за руку и потащила за собой к выходу. Он благоразумно не сопротивлялся: бедолага сразу понял, что в противном случае рукав его рубашки придется вшивать заново.
Вот это энергия! – Подумала я с улыбкой, оставшись одна в пустой аудитории. Закрыв все окна и в последний раз осмотревшись, я вышла и заперла дверь на ключ.
В коридоре я неожиданно столкнулась с Софьей Николаевной, спешащей мне навстречу.
– Ты уже закрыла? – Спросила она, слегка запыхавшись.
– Да. Вы что-то забыли?
– Проездной. Купила сегодня, а в сумку не положила. Ну, ладно, давай ключ, я потом сама сдам на сигнализацию.
Я кивнула, подумав, что сейчас она непременно заметит на моем столе синюю папку Петряковой, но сделать уже ничего не могла и отдала ключ. Махнув рукой на возможные неприятности, я направилась своей дорогой.