Я должна знать, что Лариса разузнала в последние дни, а для этого…
Итак, теперь я понимала, что мне нужно и догадывалась, каким способом могу это получить.
Иногда бывает такое – стоит подумать о каком-нибудь человеке, как он тут как тут. Не успела я придумать как мне добраться до Бориса в кратчайшие сроки, а он уже звонил в дверь.
По тому взгляду, которым он одарил меня, я поняла – будет буря, настоящий шторм. И была недалека от истины. Он начал прямо с порога:
– Какого черта тебя понесло в спортзал?
Отпираться было бессмысленно и я, скромно опустив глаза, пролепетала:
– У меня появилась одна идея…
– Идея? – Взревел Борис, сжимая кулаки. – А известно тебе, до чего доводят подобные идеи?
Мне было известно, образ замученной Ларисы до сих пор стоял перед глазами, но Борис-то этого не знал и мне оставалось только сделать непонимающее лицо, изображая полное раскаяние.
Это произвело нужное впечатление, Борис немного расслабился, а я вздохнула с облегчением: моя ночная экскурсия в лес, похоже осталась им незамеченной.
– Ты так переживаешь из-за того, что я ходила в то место, где собирались институтские сатанисты? – Спросила я.
– Как здорово звучит: ходила! Нет, милая, ты не просто ходила, ты попала прямиком в их лапы и они едва не прикончили тебя.
– Откуда ты об этом знаешь?
Борис понял, что сказал лишнее, но отступать было поздно. Кроме того, ему очень хотелось напугать меня посильнее, чтобы отбить всякую охоту к дальнейшей самодеятельности. Это желание оказалось сильнее доводов рассудка и я услышала:
– Сегодня мы обнаружили одну девицу, которая, как и ты, любила совать нос в чужие дела. Так вот, скажу тебе – она выглядит паршиво: кое-кто спутал ее голову с доской и решил потренироваться в забивании гвоздей на скорость. Ей вколотили сорок штук. И на ее месте могла оказаться ты.
Мне не нужно было стараться, чтобы изобразить ужас, меня и так затрясло при одном упоминании о бедной Ларисе. Я с трудом выдавила:
– Кто эта девушка и кто сотворил с ней такое?
– Это журналистка. Кто-то сообщил в милицию о том, что из заброшенной сторожки в лесу доносятся крики о помощи. Мы выехали на место и нашли ее в таком виде, что лучше тебе не знать подробностей. А насчет того, кто это сделал… Сторожку часто посещали сатанисты, так называемые «посвященные». Выяснить это не составило труда. Так что у меня в КПЗ их теперь столько, что впору проводить шабаш.
– Странно… – Пробормотала я себе под нос.
– Что тебе странно? – Раздраженно спросил Борис.
– Слишком много анонимных звонков: сначала с Липановым, теперь с сатанистами. Вас как будто подталкивают в нужном направлении. Моя идея звучала весьма убедительно для меня самой, но на него не произвела ни малейшего впечатления, будто бы я вовсе ничего не говорила.
Он только еще больше нахмурился и отрывисто произнес:
– Оставь свое мнение при себе. Все что я хочу – это чтобы ты держалась от этой истории подальше. Она дурно пахнет.
– Если вы нашли логово сатанистов, то там должны были быть и похищенные девушки. Или хотя бы что-то, что говорило бы о том, что они там были.
Я сразу поняла, что попала в больное место. Борис сморщился, как от зубной боли и нехотя процедил:
– Нет, никаких следов пропавших абитуриенток мы не нашли. Но это неудивительно. Наверняка они позаботились о том, чтобы уничтожить все следы.
– Ты говоришь так, словно уверен в том, что девочки погибли.
– Я действительно в этом уверен. Прошло столько времени и совершенно ясно, что эти ребята шутить не любят.
– Возможно…
Было уже очень поздно, когда Борису надоело читать мне нотации и он остался ночевать. Он еще не знал, что я собираюсь во что бы то ни стало увидеть блокнот журналистки собственными глазами. Я приберегла эту новость на утро, чтобы он спал без кошмаров.
Если женщина чего-то захочет, она непременно добьется своего. Эта истина не нуждается в комментариях. И я не исключение. Рано утром я, как и планировала, оказалась в кабинете Бориса. Его коллеги меня хорошо знали и мое присутствие не удивило их. Кроме Бориса никто не выражал недовольства по этому поводу. Признаться, мне значительно помогло то, что он считал блокнотик с Микки Маусом ничего не значащей деталью и, показывая его мне, радостно полагал, что отделался малой кровью.
Заполучив вожделенную книжечку и просмотрев последние страницы, я уже готова была признать, что он прав: последнее, о чем она сделал запись были именно сатанисты. Дальше шли пустые страницы. В тот момент, когда я собиралась отложить его в сторону и засчитать себе очередное поражение, мой взгляд случайно задержался на белой пружинке, с помощью которой страницы скреплялись вместе. Как раз в том самом месте, где записи заканчивались, я заметила крошечный кусочек бумажки, застрявший между проволочками. Одной страницы не хватало!
Я затаила дыхание. Находка могла ничего и не значить, но сердце мое радостно забилось. Я даже не подумала в ту минуту, что вырванной страницы у меня нет и неизвестно – где ее искать. Сам факт, что в блокноте было что-то еще, заставил меня воспрянуть духом.
Я уже собиралась уходить, чтобы обдумать свои дальнейшие действия в более подходящей обстановке, но в этот момент вошел один из оперативников с белым как мел лицом. Не замечая, что в кабинете посторонние, он произнес каким-то деревянным голосом:
– Нашли тело одной из пропавших девушек. Ее везут сюда.
Через минуту я осталась в полном одиночестве. Борис даже позабыл о том, что меня следует выставить вон. Но он мог не беспокоиться – ужасная новость пригвоздила меня к стулу и несколько минут я просидела в каком-то оцепенении. В голове стучало только одно: пусть это будет ошибкой.
Способность двигаться и соображать вернулась ко мне нескоро. Когда руки перестали трястись, а туман перед глазами немного рассеялся, я с трудом встала и побрела прочь из кабинета. Только на полпути я поняла, куда направляюсь. Ноги сами вынесли меня к кабинету мед-эксперта, что находился на первом этаже здания. Возле кабинета я остановилась и прислонилась к стене. Меня не беспокоило даже то, что первый же сотрудник, который обнаружит мое присутствие в неположенном месте выгонит меня взашей. Так оно и случилось. Усатый подполковник, заметив меня, немедленно велел покинуть здание. Я послушно пошла к выходу. Но не для того, чтобы отправиться домой.
Выйдя на улицу, я обошла здание и уселась на траву под окном того же самого кабинета. Мне повезло, после вчерашнего дождя стояла жуткая духота, окно было распахнуто и я отчетливо слышала голоса столпившихся в комнате людей. Не знаю, сколько часов я просидела под окном. Никому из тех, кто находился в комнате в напряженном ожидании и в голову не пришло, что их могут подслушивать. Время от времени то один то другой подходили к окну, но меня надежно скрывали кусты боярышника.