— Тебе никогда не приходило в голову спросить себя, как давно мы с Алексом встречаемся?

— Какое мне до этого дело?

— А что, если я скажу тебе, что стала его любовницей задолго до того, как встретила тебя?

Ангус ошеломленно посмотрел на жену.

— И все эти годы…

— С самого первого дня. — Кэтрин насмешливо кивнула. — Собственно говоря, это была идея Алекса, чтобы я вышла за тебя.

— Что?! Ах вот как?

— Ну да. Мы с ним влюбились друг в друга, но он ни за что бы не оставил Эйлин, точнее, ее деньги. Обнаружив, что беременна, я явилась сюда и сообщила ему об этом, наивно полагая, что теперь-то он наконец оставит Эйлин. Однако у Алекса не оказалось никакого желания стать отцом, не то что у тебя. — Натянув платье, Кэтрин невозмутимо присела рядом с мужем. — Неужели тебе никогда не приходило в голову, что для законного ребенка Люк родился слишком рано, спустя всего лишь семь месяцев после того, как я соблазнила тебя?

— Такое бывает, — дрогнувшим голосом возразил Ангус, — и довольно часто. Послушай, Кэтрин, но ведь мальчишка.., он похож на меня как две капли воды!

— Это тебе так кажется. — Кэтрин тяжело вздохнула. — К счастью, он пошел больше в меня, а не в Алекса, поэтому…

— Прекрати! — Схватив жену за плечи, Ангус грубо тряхнул ее. — Не хочу даже слышать об этом! Он — мой сын!

— Нет! — Кэтрин бросила на него презрительный взгляд; потом ее лицо вдруг смягчилось. — Хотя.., ты всегда был ему хорошим отцом, и мы с Алексом благодарны тебе за это. И мужем ты тоже был хорошим, во всяком случае, лучшим, чем я заслуживала. — Запустив руку в вырез рубашки, она погладила его грудь. — Конечно, между нами не все шло гладко, но было и кое-что хорошее, верно? Ты всегда жаждал романтики и все такое, но теперь, когда моя тайна выплыла наружу, я смогу дать тебе нечто получше.

— Да ты спятила, — хрипло прошептал он, — мне теперь и дотронуться-то до тебя противно!

— Всему свое время, — проворковала Кэтрин. — Как любовник ты само совершенство, Ангус. И к тому же отличный отец, стоящий двоих таких, как Алекс Монро. Угораздило же меня влюбиться в него, а не в тебя! Но тут уж ничего не поделаешь. Что нам мешает и дальше жить, как жили?

Или ты против?

Но Ангус уже не слышал ее; в голове у него шумело, и только скорбный шепот где-то в самом отдаленном уголке его сердца едва слышно повторял: Люк… Люк… Люк… Внезапно он вздрогнул как от удара.

— А Джонни? — едва шевеля губами, прошептал он.

Кэтрин невозмутимо пожала плечами:

— Ты-то как думаешь?

Руки Ангуса сжались в кулаки. Он готов был придушить Кэтрин, но лишь молча вышел из дома и захлопнул за собой дверь. Она не может точно знать. Даже если сказанное о Люке правда, то насчет Джонни — это совсем другое дело! Конечно, малыш не похож на него, но на Монро он тоже не похож. Впрочем, и во внешности Люка нет ничего от Алекса. Однако Ангус не мог не признать, что ни один из мальчиков не унаследовал ни его ярко-синих глаз, ни его золотисто-каштановых волос, ни смуглой от природы кожи. У обоих глаза темно-карие — такие же, как у Кэтрин. У Алекса Монро глаза немного светлее, карие с золотистой искоркой, и такие же искорки сияли в глазах Люка. К тому же оба родились темноволосыми, в мать или.., в Алекса. А вообще-то кто знает…

Но в одном Кэтрин не солгала: Люк в самом деле родился рановато и при этом вовсе не выглядел слабым или хилым; даже соседские кумушки не преминули это отметить.

Теперь-то Ангус понимал, в чем тут дело.

Выйдя на порог, Кэтрин окликнула его по имени.

— Что ты собираешься делать? Подумай хорошенько — если скажешь Люку, что не ты его отец, это разобьет ему сердце. Он боготворит тебя…

Ангус с удивлением взглянул на нее.

— И что?

— Я бы хотела, чтобы мальчики, как и все остальные, по-прежнему считали тебя отцом. Да и бедняге Алексу не поздоровится, если Эйлин узнает правду.

— А Алексу известно, что это его сыновья?

— Ну разумеется.

— Обычно он даже не смотрит в их сторону!

— Просто не осмеливается — боится, что кто-то пронюхает.

— Будь ты проклята!

— Я уже проклята, — устало вздохнув, прошептала Кэтрин. — Ну и как ты решил: уедешь или останешься? Мне в общем-то все равно; в любом случае Монро о нас позаботится. Об одном прошу — не пытайся отобрать у меня детей, не заставляй рассказывать им правду.

Ангусу хотелось ее убить, даже не из ревности, а… Умри Кэтрин, он бы просто забрал с собой детей и уехал отсюда навсегда. Монро в жизни бы не осмелился заявить о своих отцовских правах и расписаться перед всем светом в собственной неверности.

Теперь Ангус был обречен вечно видеть перед собой Алекса Монро. И это все меняло.

К тому же Эйлин Монро тоже может умереть, и тогда Алекс, забрав к себе малышей, порадует их тем, что они — наследники династии скотоводов. Люк Монро — неплохо звучит. Мальчик умен и сметлив не по годам; если добавить к этому влияние и деньги, которых у Монро в избытке, он далеко пойдет.

А малыш Джонни Монро.., что с ним будет? Впрочем, при его обаятельной внешности да при влиянии родного отца мальчик сможет добиться всего, чего захочет, и уж тогда ему меньше всего будет нужен Ангус Йейтс в качестве наставника.

— Папа?

Очнувшись от невеселых дум, Ангус, вздрогнув, взглянул в лицо ребенку, которого он когда-то бросил.

— Доброе утро. Люк Хорошо спал?

Мальчик сонно потер глаза.

— А где Джонни?

— У Сюзанны.

— Правда? — На лице малыша появилась улыбка. — А я уж решил, что она мне приснилась.

— Понятно. — Ангус вздохнул. — Ступай разбуди его, только тихо — Сюзанна пусть еще поспит.

— Я потихоньку, не волнуйся.

— Люк…

— Да, пап?

— Когда покончишь с делами, можешь съездить в город к Меган Брэддок. Она сгорает от желания увидев тебя.

— Ладно, папа, непременно. — Казалось, мальчик собирался добавить что-то еще, но вдруг соскочил с постели и, поспешно прошмыгнув мимо Ангуса, выволок младшего братишку из-под одеяла. Вскоре, прихватив с собой по горячей ячменной лепешке, оба мальчика отправились заниматься ежедневными делами, а Ангус постарался выкинуть из головы горестные воспоминания и перенес все свое внимание на Сюзанну, которая, свернувшись клубочком, уютно посапывала в его огромной теплой постели.

Глава 4

Закутанная в серый шерстяной плед, его очаровательная гостья выглядела как ангел, и при одном только взгляде на нее в груди Ангуса шевельнулось восхищение. Эта девушка навеки осталась одним из самых приятных воспоминаний его юности. Шаловливая маленькая Сьюзи — то она дразнит его, то исподтишка подглядывает за ним, то строит воздушные замки, где ему отводится роль принца из сказки. Когда ему исполнилось пятнадцать, ее детская привязанность стала приводить его в смущение, в шестнадцать — донельзя раздражать. А к тому времени как Ангусу стукнуло восемнадцать и он связал себя узами позорного брака, юная пылкая любовь девочки уже заметно начинала ему льстить. Однако куда важнее для него тогда было то, что эти отношения стали своего рода связующим звеном между ним, молодым иммигрантом, и тем обществом, в котором ему хотелось жить.