— А нас не вызывают, мы сами приходим.
— Пан милицьонер? О, пан Роберт? — еще более вежливо удивился Ян. — Один момент, открываю.
В узком проеме он видел, что на площадке перед дверью стояли двое в штатском и один в форме. Капитан милиции несмело топтался позади своих напористых спутников.
— Проше панству, — приветливо пропел Ян Стрельник, распахивая дверь. — Как говорят русские, вас теща любит, ибо вы пришли к обеду.
Гости переступили порог, озадаченно оглядываясь.
— Это Синопская набережная, дом 31? — спросил краснощекий крепыш с продавленным боксерским носом.
— Так есть, — смиренно кивнул Ян Стрельник, перебирая четки, — Проше, проше.
Он отступил, приглашая их пройти, но они теснились в коридоре, разом утратив нагловатый тон.
— Вы хозяин?
— Хозяин всему Господь Бог. А мы все только временные жильцы.
— Понятно, понятно, — крепыш насмешливо помахал ладонью, словно призывал спуститься на грешную землю. — Бумаги можно глянуть?
— Проше пана, — Ян с готовностью раскрыл перед ними свою папку.
— Соседи на вас жалуются, батюшка, — заявил спутник крепыша, статный юноша в клетчатой рубашке и в темных очках. — Сигнализирует население, что у вас тут по ночам машины приезжают-отъезжают, шум, гам, музыка.
— Музыка? — Ян изумленно прижал руки к груди. — Проше панства, посмотрите, как мы живем, какая может быть музыка?
— Альбертыч, ты чего молчишь? — крепыш повернулся к участковому, но тот только пожал плечами, со скучающим видом разглядывая огнетушитель.
Яна осенила захватывающая идея, и он склонил голову, чтобы совладать с неудержимым приступом смеха.
— Музыка в другом офисе, — сказал он, наконец. — Если вам нужен офис, где музыка, то идите к нашим соседзям. У них такой же адрес, как и у нас, Синопская, тридцать един. Из-за этого многие ошибаются. Стучат в нашу дверь, привозят женщин. Очень неприятно, когда случаются такие ошибки.
— К вам привозят женщин? Это интересно, — сказал крепыш в очках.
— Не к нам. К нашим соседзям. Мы тоже хотели жаловаться. Хорошо, что вы пришли. Там сауна, туда машины приезжают с, женщинами, там «секъюрити» сидят во дворе в белой машине. Очшень подозрительное заведзение. Очшень нас беспокоит такое соседство.
Гости переглянулись.
— Проше панства к столу, — пригласил Ян, делая широкий жест рукой в сторону холла, откуда тянулся едкий аромат жареной селедки и подгоревшего лука. — Как говорят русские, чем богаты, тем и рады.
— В другой раз, батюшка, — ответил крепыш. — И что, этот другой офис, он каждый день вас беспокоит?
— Вечор, — кивнул Ян. — Почти каждый вечор.
— И «секъюрити», говорите, в белой машине сидит?
— А что, — сказал второй опер, что был в клетчатой рубашке. — Адрес-то совпадает. Не на то крыльцо мы поднялись, получается. Пошли, проверим?
— Чего проверять? И так все ясно. Спугнем только, — ответил крепыш. — Оставим наблюдение. Будет сигнал, навалимся.
— А смысл? — недовольно поморщился опер. — Что ты им предъявишь? Момент оплаты не зафиксируем, значит, люди просто со знакомыми девочками отдыхают. Содержание притона не предъявишь, значит — результата нет.
— Результат будет, я тебе отвечаю. Девок сюда привозят явно местных, а в этом районе они у меня все на учете. А если мальчики зовут в гости установленную проститутку, то это уже притон.
— Ничего подобного!
— Да ладно тебе. Работать надо, а не в носу ковырять. А то бойцы застоялись. Уже два дня копытом землю роют. Спасибо, батюшка. До свидания.
— А как же покушать? — огорчился сердобольный Ян.
— В другой раз, — дружно ответили все трое, пятясь и теснясь в дверях.
Из-за закрытой двери еще доносился их спор.
— Нет, все-таки как ты докажешь суду, что это притон?
— А не моя забота!
Когда их голоса стихли во дворе, Алина осторожно выглянула из соседнего номера. Ее волосы были туго стянуты в пучок на затылке, а вместо клетчатой юбки Ян увидел на ней просторные тренировочные штаны, подвернутые на щиколотках. Она порывисто бросилась к Яну на шею.
— Настоящий поляк! — горячо прошептала она ему в ухо, и он зажмурился от щекотки. — Вылитый ксендз!
Он крепко обнял ее, пользуясь случаем, и хотел поцеловать, но она успела отвернуться.
— Я не заслужил никакой благодарности?
— Заслужил, заслужил. Только сними скорее эту рвань, пока не провонял ей насквозь.
— Ничего, отмоюсь. Здесь придется долго проветривать. И где вы нашли такую вонючую селедку?
— В холодильнике. Сельдь исландская в винном соусе. Деликатес.
— Это был гениальный трюк, — Ян снова притянул ее к себе.
— Ты тоже хорош, — Алина, смеясь, все-таки вырвалась из его рук. — С чего ты взял, что у соседей сауна и женщины?
— А я знаю, как устроены все эти маленькие офисы в незаметных домах, — ответил Ян, сбрасывая тяжелый балахон. — Свой буфет, своя комната отдыха и своя потайная сауна. Лучшее место для переговоров и заключения выгодных сделок. Если полиция нравов проявит оперативность, то у них будет неплохой улов. В такие фирмы часто привозят девочек по вызову.
— Откуда ты все это знаешь?
— А вот как раз от девочек и знаю, — неосторожно ответил Ян.
Алина нахмурилась. Отвернувшись к зеркалу, она сдернула резинку, стягивавшую волосы, тряхнула головой и принялась расчесываться.
Из кухни вышла Вероника — в черной футболке, черных мужских брюках и белом фартуке.
— Никто не хочет рыбки жареной? — невинно осведомилась она. — Вкусненько получилось, между прочим.
— Помой посуду и исчезни, — сухо приказала Алина.
— Этот запах меня компрометирует, — сказал Стрельник. — Пожалуй, надо искупаться. У нас есть пятнадцать минут на гигиену?
— Мойся спокойно, — Алина посмотрела на часы. Все равно придется подождать здесь какое-то время. Ты же слышал, они оставили наблюдение. Мы не можем уйти отсюда так быстро. Это будет подозрительно.
Он плескался под душем, а Алина переходила из комнаты в комнату, пытаясь унять волнение. Сегодня все обошлось. А завтра? Сколько еще будет таких проверок, сколько раз еще придется изворачиваться и ловчить? И что делать, если инвесторы попросят показать им лесной лагерь?
Стрельник вышел из ванной, приглаживая мокрые волосы руками.
— Мог бы и побриться заодно, — заметила Алина.
— Да я сегодня брился. А ты, кстати, могла бы искупаться. Заодно.