— А кто бы стал? — согласился Николсон. — Но сомневаюсь, чтобы у летчика имелось в самолете нечто большее, чем пулемет. — Гидросамолет все еще кружил на приличной Дистанции. — Считаю, что они хотят взять нас живыми. Но бог знает, зачем это им нужно. И этот парень в самолете, как сказали бы американцы, просто держит нас на льду. — Николсон провел слишком много лет на Дальнем Востоке, чтобы не знать мрачных подробностей о зверствах японцев и их варварской жестокости во время войны в Китае. Он понимал, что для гражданского человека из страны, воюющей с японцами, смерть — более предпочтительный исход в сравнении с теми пытками, какие его ожидают в японском плену. — Почему мы им так нужны, не могу даже догадаться. Давайте просто прочтем свои молитвы и еще немного побудем живыми.
— Согласен со старшим помощником. — Ван Оффен спрятал оружие. — Этот самолет — как бы точнее выразиться? — просто присматривает за нами. Он оставит нас в покое, бригадный генерал. Не волнуйтесь по этому поводу.
— Может, оставит, а может, и не оставит. — Фарнхолм демонстративно выставил карабин. — Нет никаких причин не брать его на мушку. Черт побери, ведь он же наш противник! — Фарнхолм тяжело дышал. — Пуля в двигатель...
— Вы не сделаете ничего подобного, Фостер Фарнхолм, — холодно и властно сказала мисс Плендерлейт. — Вы ведете себя как идиот, как капризный ребенок. Немедленно спрячьте карабин. — Под ее твердым взглядом Фарнхолм как-то сразу сник. — Зачем ворошить муравейник? Вы выстрелите в него, и тогда он потеряет хладнокровие и откроет огонь по шлюпкам. Половину из нас убьет. К сожалению, гарантировать, что вы окажетесь среди этой половины, невозможно.
Николсон с усилием сохранял хладнокровие. Где закончится их прогулка, он не имел никакого понятия, но пока что взаимная антипатия Фарнхолма и мисс Плендерлейт обещала доставить пассажирам небольшое развлечение. Никто еще не слышал, чтобы они общались друг с другом приветливо.
— Послушайте, Констанция, — произнес бригадный генерал, то ли нападая, то ли защищаясь. — Вы не имеете права...
— Не называйте меня Констанцией, — сказала она ледяным тоном. — Просто положите оружие. Никто из нас не желает стать жертвой на алтаре вашей запоздавшей доблести и неуместного боевого азарта.
Она пристально посмотрела на него в упор, а потом демонстративно отвернулась. Вопрос больше не обсуждался, и Фарнхолм был побежден.
— Вы давно знакомы с бригадным генералом? — осмелился спросить Николсон.
Мисс Плендерлейт перевела свой холодный взгляд на Николсона, и тот подумал, что зашел слишком далеко. Но потом она поджала губы и кивнула:
— Долго. Для меня слишком долго. У него в Сингапуре был полк. Но сомневаюсь, видели ли его хоть раз его подчиненные. Он дневал и ночевал в Бенгальском клубе, и, конечно, всегда пьяный.
— Ради бога, мадам! — закричал Фарнхолм, сердито сдвинув седые кустистые брови. — Если бы вы были мужчиной...
— О, успокойтесь, — устало прервала она. — Когда вы слишком часто твердите одно и то же, Фостер, это становится чересчур утомительным.
Фарнхолм что-то сердито пробормотал про себя, но тут всеобщее внимание было внезапно привлечено гидросамолетом. Гул его двигателя изменился, и на какой-то момент Николсон решил, что тот собирается атаковать, но почти сразу же увидел, что круги самолета становятся шире. Он просто с трудом набирал высоту, продолжая кружить. На высоте около тысячи пятисот метров круги стали составлять семь-восемь километров в диаметре.
— Как вы думаете, для чего он это делает? — спросил Файндхорн. Его голос прозвучал твердо и четко впервые с момента ранения. — Весьма любопытно, вам не кажется, мистер Николсон?
Николсон улыбнулся ему:
— Думал, что вы все еще спите, сэр. Как вы себя чувствуете?
— Проголодался и хочу пить. О, спасибо, мисс Плендерлейт. — Он протянул руку за чашкой, поморщился от внезапно пронзившей его боли и опять посмотрел на Николсона: — Вы не ответили на мой вопрос.
— Извините, сэр. Трудно объяснить. Полагаю, что он поджидает кого-то из своих приятелей и указывает им наше местонахождение. Он служит своеобразным маяком. Конечно, это только моя догадка.
— Ваши догадки обладают неприятной особенностью быть чертовски точными.
Файндхорн умолк и вонзил зубы в бутерброд с солониной.
Целых полчаса разведывательный самолет занимал ту же позицию. Это довольно сильно действовало на нервы, к тому же от пристального наблюдения за самолетом в небе у многих заболели шеи. Но теперь стало очевидно, что сам он не грозит враждебными действиями.
Миновало еще полчаса. Кроваво-красное солнце быстро садилось, опускаясь вертикально вниз к зеркально гладкой поверхности моря, которое на востоке темнело и сливалось с неясной линией горизонта, а на западе разливалось необъятной застывшей равниной цвета киновари. С этой стороны поверхность моря не была безупречно гладкой: там виднелись один-два крохотных островка, выделявшиеся черными точками на фоне заходящего солнца. Левее, милях в четырех к юго-юго-западу, лежал больший по размерам низкий остров, выплывающий из мирной поверхности моря.
Вскоре после того, как увидели этот последний остров, они заметили, как самолет стал снижаться на восток по пологой прямой. Вэнниер с надеждой взглянул на Николсона:
— Время исчезнуть сторожевому псу. Наверное, он отправился поспать, сэр.
— Боюсь, это не так, четвертый. — Николсон кивнул вслед удаляющемуся самолету, — В той стороне нет ничего, кроме сотен миль морской поверхности до самого Борнео. Дом нашего дружка совсем не там. Ставлю сто против одного, что он засек своего приятеля. — Он взглянул на капитана: — Что вы думаете, сэр?
— Скорее всего, вы опять правы, черт бы вас побрал, — ответил тот с улыбкой, чтобы смягчить обидный смысл слов. Но когда самолет снизился до трехсот метров и начал кружить, улыбка его медленно пропала, а глаза потускнели. — Да, вы правы, мистер Николсон, — тихо добавил он, с болезненной гримасой пошевелился и уставился вперед. — Как далеко находится остров, о котором вы сказали?
— В двух с половиной — трех милях, сэр.
— Скорее в трех. — Файндхорн повернулся, взглянул на Уиллоуби и затем на двигатель. — Вы можете выжать из этой вашей швейной машинки немного больше оборотов, второй механик?
— Еще один узел, сэр, если повезет. — Уиллоуби положил руку на канат, тянувшийся к шлюпке Сирана. — И два узла, если я обрежу этот канат.
— Не вводите меня в искушение, второй механик. Выжмите из движка все, что можете. Ладно? — Он кивнул Николсону, который передал румпель Вэнниеру и пододвинулся к капитану. — Каковы ваши предположения, Джонни? — прошептал Файндхорн.
— Что вы имеете в виду, сэр? Какой там корабль или что должно произойти?
— И то и другое.
— О корабле не могу и догадываться. Эсминец, миноносец, рыбацкое судно — все, что угодно. Что касается дальнейшего, ну, сейчас уже ясно, что нужны им мы, а не наша кровь. — Николсон поморщился. — Кровь будет после. Когда они берут людей в плен, то пытают с помощью побегов бамбука, выдергивают ногти на ногах, выдирают зубы, капают водой на голову... и другие обычные ухищрения.