— Развлечением?
— Да. Мы проводим долгие часы, глядя в никуда. Когда становится скучно, мы всегда переводим бинокль на дом Пинтадо, чтобы посмотреть, что там происходит.
Джек внимательно следил за выражением его лица, стараясь понять, к чему тот клонит.
— И что же там происходило?
— Ну, как я уже говорил, я много раз видел там мистера Джонсона.
— И вы нашли его забавным?
— О да. Очень.
— Вы хотите сказать, когда он приходил в гости к капитану Пинтадо?
— Нет, не тогда. Я бы сказал, что он был очень забавен, когда приходил в гости к жене капитана Пинтадо.
Джек попытался ничем не выдать своего удивления.
— Вы имеете в виду Линдси Харт?
— Да.
— Как часто вы видели вместе лейтенанта Джонсона и миссис Харт в доме Пинтадо?
— Много раз.
— Послушайте, вы недавно заявили, что ваша смена длилась с полуночи до восьми утра. Поэтому я прошу вас быть внимательным и подумать хорошенько. Вы уверены, что много раз видели лейтенанта Джонсона вместе с миссис Харт в промежуток между полуночью и восемью часами утра?
— О да. Я видел их. Обычно между двумя часами ночи и пятью часами утра.
— Вы действительно видели их вместе внутри дома?
— Конечно. У нас сложное и хитрое оборудование. Крошечной щелки в занавесках достаточно, чтобы заглянуть в спальню.
— В спальню, — невольно вырвалось у Джека.
— Да. В спальню.
— Мне бы не хотелось казаться глупым, но что делали лейтенант Джонсон и жена капитана Пинтадо в спальне ночью?
Солдат улыбнулся:
— А как вы думаете, что они там делали?
— Никого не интересует мое или ваше мнение о том, что они там делали. Я хочу знать, что вы видели и чем они занимались.
Кастильо взглянул на полковника и пробормотал что-то по-испански, чего Джек не понял. Полковник посмотрел на Джека и сказал по-английски:
— Они занимались этим, как две порнозвезды.
Джек молчал, перед глазами у него на мгновение все поплыло.
— Как часто вы наблюдали их вместе?
— Может быть, раз в неделю.
— Когда впервые вы увидели их вместе?
— Я бы сказал, примерно за два месяца до гибели капитана Пинтадо.
— А когда в последний раз видели их вместе?
— В ту ночь, когда капитан Пинтадо погиб.
— Они были вместе в ту ночь, когда капитана Пинтадо застрелили?
— Да. Лейтенант Джонсон вышел из дома Пинтадо около трех часов ночи. Миссис Харт ушла из дома на работу примерно в пять тридцать. Затем, примерно через двадцать минут, лейтенант Джонсон вернулся и вошел в дом через заднюю дверь. Он ушел десять минут спустя, а потом на рассвете появилась полиция. Остальное вы знаете.
И снова Джек погрузился в молчание. Он рассчитывал услышать о незваном госте, а вместо этого ему сунули под нос сексуальный скандал.
— Благодарю вас, рядовой Кастильо. На сегодня достаточно, — сказал полковник.
— У меня есть еще несколько вопросов, — возразил Джек.
— На сегодня достаточно, — повторил полковник, обращаясь одновременно и к Джеку, и к солдату.
Рядовой поднялся и вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, полковник взглянул на Джека.
— Удивлены? — поинтересовался он.
Джек кивнул с таким видом, словно больше уже ничто не могло удивить его.
— Каких действий вы ожидаете от меня после тех сведений, которые я получил от рядового Кастильо?
— Именно это я и намерен с вами обсудить. Во-первых, вам понравилось то, что он рассказал, или нет?
— Даже не знаю, — проговорил Джек.
— Это палка о двух концах, не так ли? У вас есть лейтенант, который явился в резиденцию Пинтадо как раз во время убийства. Или, по крайней мере, в то время, которое указано в отчете СКР ВМФ, кстати говоря, я читал этот отчет.
— Естественно.
— Итак, у вас есть лейтенант, который побывал у Пинтадо дома в момент убийства. Но при этом он замешан в любовную интрижку с женой жертвы. У них обоих был мотив. У обоих была возможность убить.
— Вы рассуждаете, как адвокат, — заметил Джек.
— Я часто смотрю сериал «Закон и порядок». Пристрастие к американскому телевидению — один из моих главных капиталистических капризов.
Окружающая роскошная обстановка побуждала Джека затеять дискуссию относительно «капиталистических капризов» полковника, но он не стал заострять на этом внимание. Вместо этого он спросил:
— Вы по-прежнему предлагаете рядового Кастильо в качестве свидетеля, который может дать показания на судебном процессе Линдси Харт в Майами?
— Это зависит от некоторых вещей, — ответил полковник Хименес. — Если вам понравилось то, что он рассказал, тогда да: я готов предоставить его в ваше распоряжение.
— И никаких условий?
— Никаких.
Джек прищурился.
— Почему я вам не верю?
Полковник извлек сигару из коробки с увлажнителем, стоявшей у него на столе, и задумчиво покатал ее между большим и указательным пальцами.
— Я уже говорил это раньше, и скажу сейчас. Вы такой скептик, мистер Суайтек.
— А я заявил вам во время нашей последней встречи: я не заключаю никаких сделок с кубинским правительством.
— Нас не интересуют сделки такого рода.
— Тогда в чем же заключается ваш интерес в этом деле?
— Мы решили, что с нас хватит и того удовлетворения, которое мы получим, продемонстрировав всему миру, что сын Алехандро Пинтадо был женат на шлюхе и что он убит своим лучшим другом.
— А если я решу отказать вам в таком удовольствии?
— Что вы имеете в виду?
— Что, если я просто откажусь вызвать вашего солдата в качестве свидетеля?
— Я советую вам очень хорошо подумать об этом. Потому что в противном случае Линдси Харт серьезно пострадает.
— Может быть, Линдси желает рискнуть.
— Может быть. Но наверняка есть и другие, которые не могут себе позволить роскошь выбирать. — Он сунул руку в ящик стола и извлек оттуда фотографию размером восемь на десять дюймов. Он положил ее на стол.
Джек всмотрелся в нее. На снимке группа людей на тротуаре наблюдала, как мужчины в темно-зеленой униформе вышвыривали на улицу их вещи. В сточных канавах валялась одежда. Мебель была разломана на куски.
— Что это? — спросил Джек.
— Посмотрите внимательнее, — предложил полковник.