— Убили его около двенадцати часов дня. Конечно, плюс-минус полчаса.
— В двенадцать? — удивилась Лариса. — В полдень? А мы нашли его почти в пять. Да, точно. Я, помнится, спросила, во сколько он должен приехать, и мне сказали, что к четырем. Я еще тогда на часы посмотрела и увидела, что уже было половина пятого. И только потом мы с Ольгой поехали к нему. А он уже пять часов как был убит.
— Да. Почему-то всегда складывается впечатление, что человека убили перед твоим приходом. Или, по крайней мере, незадолго до него. А тут видишь какое дело… — удовлетворенно кивнул Олег.
— Теперь хотя бы можно точно спрашивать, кто где был в это время. — Котова задумалась. — Только вот подозреваемых у меня как-то не очень. Впрочем, я еще многие версии не проработала.
— Ты была на работе у Ведерского? — Полковник чуть прикрыл глаза.
— Да. Познакомилась с теми, кто непосредственно трудился рядом с ним. Его заместитель — Нефедов Виктор Петрович, очень интересный малый. Думаю, он остался доволен тем, что теперь может претендовать на место своего босса. Но не знаю, способен ли он на убийство. Сказал, что весь день провел дома. Я, кстати, хотела съездить к его жене поговорить. Но как-то не успела.
— Если хочешь, я Гунина попрошу. Он мигом выполнит это поручение. Там ведь только и требуется, что подтвердить алиби? — уточнил Олег.
— Да. Но мне хотелось самой.
— Я не настаиваю. Я просто предлагаю, — загадочно улыбнулся Карташов. — Хочешь сама? Пожалуйста. Флаг в руки.
— Просто твой Гунин… Он варвар. Тонкую работу ему доверить нельзя, — попыталась объяснить Котова. — Малый он хороший, но слишком прямолинейный и напористый. А там, видимо, придется поговорить не только с его женой, но и с кем-нибудь еще. Жена запросто подтвердит то, что велел ей муж. И глазом не моргнет. А ребенок скажет: гулял, ничего не знаю.
— Ты все-таки его подозреваешь?
— Пока не проверю, буду подозревать.
— Только вот почему-то с Ольгой у тебя не так, — заметил Карташов.
— Мне трудно поверить в то, что дочь может убить отца. Наверное, дело в этом. — Ларисе нечего было сказать. На самом деле невиновность Ольги не была доказана. Более того, по ее словам, у них были странные отношения. Но все равно совершенно безотчетно Котова считала, что это не она.
— Так ты не договорила, что там с его работниками, — решил напомнить Карташов, видя, что Лариса задумалась.
— Кроме Нефедова, есть бухгалтер, секретарь и самый близкий помощник, как оказалось, Кондаков Егор. С этим малым я знакома. Именно он и занимался организацией юбилея. С самого утра он появился в ресторане и никуда оттуда не исчезал. Это могут подтвердить мои люди. На всякий случай я, конечно, поспрашиваю. Но лично я видела его. То на кухне, то в зале. И столы сдвигал, и тарелки носил. У нас все официантки, похоже, от него без ума. Такой шустрый и очень работящий. Я даже в какой-то мере понимаю, почему он стал приближенным лицом Ведерского.
— Да ты что? — делано изумился Олег. — Просветишь?
— Я так поняла, что и сам Ведерский был человеком очень деятельным. Он не мог просто усидеть на месте. Потому у него все и получалось. И как только у них появился Кондаков, Семен Александрович сразу его вычислил и взял к себе. Например, Нефедов мне сразу сказал, что он не может говорить с директором санатория, который они строят. Ну не может, и все тут. Характер, видите ли, у него сложный. А у Кондакова получилось бы. Он из того же теста, что и Ведерский.
— Слушай, а кто будет назначать директора? — неожиданно спросил Карташов.
— А что? Ты думаешь, что директором может стать Кондаков? — догадалась Котова. — Почему бы и нет? Если он такой же умный и расторопный, как и его бывший начальник.
— Да-да. Именно это я и хотел тебе сказать. — Карташов расстроился, что Ларисе удалось так быстро вычислить его идею.
— Надо будет проверить. Но думаю, — после некоторой паузы сказала Лариса, — что так не получилось бы. Ведерский убит. И директором будет Нефедов. Ведь тот, кто назначает, может и не знать, какие отношения и какое распределение работы было у них. К тому же Кондаков молод еще для такой ответственной должности. Но если все же предположить, что Егор хотел занять место генерального директора, то ему надо было пойти другим путем. Он мог попасть в это кресло только с помощью Семена Александровича. Только с его помощью. Иначе не получилось бы ничего. Нефедов более опытный. Он съест Кондакова. Более того, я подозреваю, что Виктор Петрович запросто может теперь уволить Егора.
— Любишь ты, Лариса, поразмышлять, — устало произнес Карташов. — Я даже слушать устал.
— Ничего. Это бывает полезно. Не знаю, как можно от этого устать. Я в любой момент готова сидеть и размышлять. И я заметила, что хорошо думается, когда тебя кто-то внимательно слушает. Так что и тебе особая благодарность.
— Особая благодарность — это что? — Олег сделал вид, будто оживился. На самом деле он давно знал, что между ними ничего, кроме всяких намеков и шуток, быть не может.
— Особая благодарность — это благодарность, но особая. Лично тебе, лично за внимательное прослушивание.
— Лариса, умру без пива! — выпалил полковник. — Сижу и чувствую — чего-то не хватает. Теперь точно понял чего. Пива!
— Сам иди, если надо. Я тебе не официант. — Котова рассмеялась. — Придешь, я потом тебе еще про бухгалтера расскажу и секретаршу.
— Может, пожалеешь?
— Ни за что. И не надейся, полковник Карташов.
Олег вернулся с бутылкой пива и сел на прежнее место.
— Ну давай, пытай дальше, — сказал он.
— Не буду. Я думала, тебе это надо, но, кажется, ошибалась. Не хочешь, я ничего не буду тебе рассказывать. Обойдешься. А вот ты, дорогой, можешь поделиться своими мыслями. Они, надеюсь, у тебя есть?
— Ну как сказать? Есть… иногда. Нет, Ларис, ты не обижайся, но ты совершенно меня замучила. Мне было бы гораздо проще, если бы ты не цитировала свои размышления, а просто выдавала их результаты. Я все равно, бывает, кое-что упускаю и начинаю из-за этого нервничать. Иногда не успеваю за тобой. Тот же результат. Поэтому будем кратки. Что там с бухгалтером и секретарем?
— Если придерживаться твоей просьбы, то говорить о них вообще не стоит. Они не заслуживают твоего драгоценного внимания. Если будет в этом необходимость, то я тебя после проинформирую.
— Ты, кажется, обиделась, — вздохнул Олег, делая большой глоток на половину бутылки пива.
Котова посмотрела на своего бывшего любовника и порадовалась, что не вышла за него замуж. Как друга его терпеть, конечно, можно. И даже положиться в трудную минуту. Но как мужа… Впрочем, с Котовым тоже не лучше. Но с ним хотя бы не обидно. А вообще Котов и друг никакой, и муж никудышный. Хорошо, что в командировку укатил. Даже душой отдохнуть можно. А так — сплошное мучение. И если пьяный, и если трезвый.