Но, с другой стороны, какой мужчина будет практически в расцвете своих лет, при хорошем здоровье, при отличном материальном благополучии и вообще нормальной жажде жить писать завещание? Что сподвигло Семена Александровича на такое? Предвидел ли он свою смерть или просто привык заботиться обо всем сразу?
Взгляд Ларисы упал на Ольгу. Она стояла какая-то отрешенная, смотрела перед собой и, как показалось Котовой, еле заметно улыбалась.
«С чего бы вдруг у нее такое хорошее настроение? — подумала Лариса. — Чему она радуется? Кажется, никто не обращает на нее внимания, но от меня этот взгляд не ускользнет. Я очень хорошо чувствую людей. Она точно улыбается».
Котовой этот факт не понравился. Быть может, Карташов прав и Ольга только рада смерти своего отца. Помнится, она в тот самый роковой день сама рассказала, что отношения у них с папочкой были довольно сложные. Он, мягко говоря, ее третировал, судя по ее рассказу. Вмешивался в ее личную жизнь. Девушка даже замуж вышла, ничего не сказав отцу. Что за отношения должны были быть, если она пошла на такой шаг? Наверное, не очень доверительные?
Ларисе стало нехорошо. Она привыкла доверять своей интуиции. Она прекрасно чувствовала людей. И всегда могла понять, есть ли что-либо, что человека гнетет или гложет, или такового не имеется. А тут? Неужели она первый раз в своей жизни ошиблась? Уж больно этот взгляд Оли не соответствует моменту.
Женщина решила вплотную заняться дочерью Ведерского. Еще не хватало, чтобы потом Олег упрекал ее в том, что она лоханулась, если выразиться его же языком.
И как быть с завещанием? Впрочем, Ларина все равно расскажет правду. Скрывать нет смысла. Она вполне понимает, что это можно проверить.
Котова не заметила, как всех пригласили снова в автобусы. На этот раз она сама поспешила занять место рядом с дочерью покойного.
— Оля, примите еще раз мои соболезнования, — негромко произнесла Лариса.
— Спасибо, Лариса Викторовна. Вы вот совершенно не знали моего отца, но проявили такое внимание и интерес. Не каждый человек будет так заботиться о других, не то что о своем ближнем. А вы вот время нашли и поддерживаете меня, — Ольга говорила ровным, бесцветным голосом.
— Завещание сегодня будут зачитывать? — невзначай спросила Котова.
— Да. После поминок мы поедем в адвокатскую контору.
— А можно поинтересоваться, кто именно поедет? Кого пригласили? Я ведь правильно понимаю, что обычно зовут тех, кто должен получить что-то.
— Я тоже так думаю. И пока сказать могу, что еду я, Кондаков и Купцова.
— Наталья Юрьевна? — удивилась Лариса. — Бухгалтер с фирмы?
— Да. Она. Наверное, папа и ей что-то оставил, только я не могу понять почему. Хотя, быть может, я многого не знаю. Она сегодня вон как плакала на кладбище. — В словах Ольги чувствовалась жестокость. — У меня, я могу вам признаться, появилось ощущение, что они с папой имели отношения. Ну вы меня понимаете. Больше никак не могу объяснить такого поведения и того, что она будет при зачитывании завещания.
— Но все равно самой прямой и основной наследницей являетесь именно вы? — Котова была поражена такой догадкой.
— Я не несовершеннолетняя. Так что не могу претендовать на деньги папы в любом случае. Он запросто мог лишить меня их.
— Но вы говорили, что Семен Александрович очень любил вас?
— Да. Но и Купцову, наверное, любил. И она запросто могла науськать его, чтобы он перестал нянчиться со мной, а предоставил мне возможность проявить себя.
— Оля, ладно. Не будем пока говорить об этом. Не следует бежать впереди паровоза. Я только об одном хочу вас попросить. Позвоните мне сегодня, как бы поздно ни было. Мне нужно знать, кто получит наследство и в каких долях. Если не сможете сегодня, то завтра, но обязательно. Обещайте мне. — Лариса взяла девушку за рукав. — Это может быть очень важно. В этом может скрываться мотив преступления.
— Конечно. Я вам позвоню, — пообещала Ольга.
Автобусы подъезжали к столовой. Но Ларисе не хотелось сидеть сейчас за столом в обществе совершенно незнакомых или малознакомых людей. Она извинилась перед Лариной, сказав, что у нее много неотложных дел, поймала такси и поехала домой.
У порога ее встретил Евгений. Он как раз собирался выходить.
— Ты уже? Чего так рано? — Котов был в курсе того, куда сегодня ходила его жена.
— Устала. Такие мероприятия явно не для меня.
— Ты считаешь, что есть люди, которые от всего этого тащатся? — засмеялся муж.
— Да. Я это знаю точно, — уверенно ответила Лариса и села на пуфик, чтобы снять сапоги. — Я знаю, что есть такие люди, которые обожают как поминки, так и сами похороны. Они, быть может, и сами не до конца осознают это. И уж конечно, даже если понимают, ни за что не признаются. Но факт остается фактом. Такие особи существуют.
— Но это же отклонение. Их надо лечить, — округлил глаза Евгений.
Он прекрасно знал, что жена его умна, много знает, и если она так твердо о чем-то говорит, то ей можно верить беспрекословно. И сейчас он так и сделал.
— Если это не приносит никому вреда, то и вопросов никаких быть не может, — устало произнесла Лариса. — Знаешь, такие люди часто помогают родственникам умершего. Они могут переодеть его, посидеть с ним ночь, почитать молитвы или в морг сходить, если он там. Ведь бывают люди впечатлительные, которые сами просто не в состоянии делать все это. И вот тут на помощь приходят старушки.
— Быть может, они просто помогают? — на всякий случай усомнился Котов.
— Ты пойдешь помогать незнакомому человеку? Ты сунешь ему сотню-другую, но ни за что не станешь и приближаться к гробу. Ведь не всегда это родственники. И вообще, я больше не хочу говорить на эту тему. Я так устала. Даже сама не предполагала, что со мной может такое произойти.
Лариса сняла сапоги, вытянула ноги и посмотрела на мужа. Он был чисто выбрит и одет с иголочки.
— Все-все. Больше никаких вопросов, — поднял руки Евгений.
— А ты куда? — Котова опустила глаза на случай, если муж захочет соврать.
— У меня важная встреча. — Евгений ответил так, как он отвечал в большинстве случаев.
— Когда примерно вернешься?
— Ближе к вечеру, наверное. Но ты за меня не волнуйся. Если что, я позвоню.
Котов бросил последний взгляд в зеркало и вышел за дверь.
Лариса встала. Судя по всему, дочь еще не вернулась с занятий, так что она может немного побыть в одиночестве. Как раз сейчас ей было это необходимо.
Котова не спеша разделась, поднялась к себе в комнату, переоделась в мягкий теплый халат и такие же теплые носки. Затем она спустилась на кухню перекусить. Вдруг ужасно захотелось есть. А когда у Ларисы разыгрывался аппетит, в ней просыпалось непреодолимое желание приготовить что-нибудь вкусное и оригинальное. И вообще, когда она занималась готовкой, то буквально отдыхала душой. Так что повысить настроение можно было только этим.