На работу к себе я приехала, опоздав почти на час. Но это было не страшно. Зато выспалась и с Матвеевной поговорила.
Дома я не успела толком наложить макияж и сейчас, приехав, первым делом – поставив бутылку с фантой, купленную по дороге, в холодильник, – села за стол и разложила свое косметическое хозяйство: нужно было срочно подправить красоту свою нетленную.
Когда уже заканчивала, в дверь постучали.
– Да-да! Входите, пожалуйста! – крикнула я, убирая со стола все лишнее.
В кабинет зашел Ромка. Из-за отсутствия Маринки он стажировался в секретарях. Это дело у него получалось, а вот кофе на всех теперь должна буду готовить я. Наверное. Будем надеяться, что его можно будет, по крайней мере, пить. Все равно таким, как у Маринки, у меня он никогда не получится. Но сегодня кофе приготовил Ромка и сейчас, открыв дверь ногой и плечом, протиснулся в кабинет вместе с подносом.
– Рома, Рома, – я быстро вышла из-за стола и взяла у него поднос с чашками и сахарницей, – спасибо, дорогой, но давай договоримся: пока Маринки нет, кофе варю я. Ладно?
– Ладно, – пожал плечами Ромка и вдруг сказал поразительную вещь: – А вы уверены, что у вас получится, Ольга Юрьевна?
Если бы он сейчас объяснился мне в любви, я бы просто удивилась, а тут я была потрясена.
– Почему ты об этом спрашиваешь? – осторожно спросила я, старательно скрывая свое замешательство. Я налила себе кофе и положила в него сахар.
– Вы же этим не занимались, а я почти всегда сидел рядом с Мариной, когда она делала кофе.
– Ты думаешь, что научился вприглядку? – уточнила я и отпила глоточек кофе. Потом еще глоточек. Пришлось признать, что Рома действительно что-то умеет.
Я подняла глаза и сказала:
– Ты знаешь, Рома, я заранее огорчалась, что мне при моей занятости придется еще заниматься и кофе. Я даже распланировала, что мой рабочий день из-за этого продлится на целый час…
– Вы не волнуйтесь, пожалуйста, Ольга Юрьевна, – спокойно прервал меня этот паршивец, – я буду все делать сам.
Полчаса после этого прошло в покое и одиночестве, и тут дверь кабинета отворилась снова.
– К вам пришли, Ольга Юрьевна, – доложил Ромка и застыл, ожидая моего решения.
Нужно будет сказать Ромке, чтобы он спрашивал у посетителей хотя бы их имя.
– Приглашай, Рома, – кивнула я.
В кабинет вошел мужчина. Приятный молодой человек, приблизительно мой ровесник, с щегольскими усиками. Они смотрелись немного легкомысленно, но не портили его. Однако этот мужчина вряд ли нес с собой удачу. Он был одет в форму старшего лейтенанта милиции.
– Здравствуйте, – я церемонно поздоровалась и постаралась, чтобы мой голос прозвучал спокойно, – вы нам принесли статью или у вас другое дело?
– Здрасьте, наверно, да, – проговорил милиционер и, прикрыв дверь за собой, прошел в кабинет.
Милиционер пододвинул стул для клиентов ближе к столу и сел на него.
– Мне нужна Марина Широкова, ваш секретарь, – сказал он, – там, – он показал пальцем через плечо, что должно было означать «в приемной», – мне сказали, что она уехала…
– Да, Марина сейчас в отпуске. Я главный редактор газеты Бойкова Ольга Юрьевна, – ответила я и протянула ему свою визитку.
– Я Смирнов Алексей Иванович, следователь из РОВД, – ответил старший лейтенант, взяв в руки визитку и читая ее.
– Очень приятно, а в чем, собственно, дело? – Я, чтобы создать паузу и дать возможность Смирнову объяснить цель визита, опустила руку в ящик стола и достала оттуда пачку сигарет «Русский стиль». Не поднимая руки, убедилась, что пальцы не дрожат, и только тогда положила пачку на стол и начала ее открывать.
– Мне вообще-то нужна Широкова, – настойчиво повторил Смирнов, – она уехала в отпуск или находится дома? Вы не в курсе случайно?
– Случайно в курсе, – ответила я и достала сигарету из пачки.
Смирнов тут же протянул зажигалку.
– Спасибо… Марина уехала в деревню. У нее заболела тетка, и она отпросилась ее навестить… А вы, простите, интересуетесь ею по долгу службы или… – я нарочно замолчала и посмотрела на молодого следователя.
«Приятный мальчик. Но такие молодые не должны быть следователями, – подумала я, – для него важна карьера, а жизни он совсем не видел!»
Смирнов помолчал и, игнорируя мой вопрос, уточнил:
– С какого числа она в отпуске?
– С позавчерашнего дня.
– То есть уже позавчера утром ее на работе не было, правильно?
– Нет, неправильно, – возразила я.
Я уже думала об ответе на этот вопрос. Конечно, было бы лучше сказать, что Маринка уехала рано утром, но ее видело много народу именно позавчера, и, вообще, чем больше врешь в таких делах, тем хуже. Я не помнила, откуда я подхватила такую ценную мысль, но мне она показалась очень умной.
Значит, сама придумала, не иначе.
– Она уехала после обеда, не скажу в какое время, но то, что после обеда, это точно… Вы не объяснили мне причину… – напомнила я.
– Тогда объясняю, – ответил Смирнов, выкладывая из кармана блокнот и раскрывая его, – позавчера вечером в своей квартире была убита женщина. Кумарцева Инга Евгеньевна, двадцати пяти лет. Рядом с ней на полу лежала бумажка, на которой была написана фамилия вашей сотрудницы и телефон. Кстати, а где вы были в момент убийства?
– Я? – я удивленно посмотрела на него и вдруг поняла, что передо мною раскрылась ловушка. Выпустив сигаретный дым, я спросила: – А во сколько это произошло, я прослушала?
Смирнов не опустил глаза и спокойно уточнил:
– Приблизительно в полпятого-полшестого вечера.
Я опять дала паузу, словно вспоминая, хотя просто сдерживала себя, чтобы не вскричать: на работе, вот где!
– На работе, здесь и была.
– То есть персонал редакции сможет это подтвердить, я правильно понимаю?
– Совершенно правильно.
К этому вопросу Смирнов больше не возвращался. Скорее всего он уже получил сведения на сей счет из каких-то других источников.
– Где отдыхает ваш секретарь? – продолжил Смирнов расспросы.
– В Ивантеевке, – раздражаясь поведением этого щенка, резко ответила я, – вы объясните, наконец, в чем дело? Я ничего не понимаю в преступлениях, слава богу, но бумажка с записанными данными не может быть достаточной уликой для обвинения, ведь верно? А если бы эта… Кумарцева, вы сказали? Если бы она записала для памяти фамилию президента Гвинеи-Бисау? Вы бы отправились к нему?
Смирнов впервые проявил некоторую неуверенность. Он поерзал на стуле.
– Понимаете, – начал он, – примерно через несколько минут после убийства из дома вышла женщина, похожая по описанию на вашего секретаря…