– Откуда у тебя эти сведения? – неподдельно удивился Мельников.
Мне пришлось рассказать ему обо всех своих разговорах, состоявшихся вчера вечером. Мельников скептически все это выслушал и неопределенно хмыкнул.
– Что ж, может быть, и этот Валера тоже замешан там в чем-нибудь. Тряхануть и его, в принципе, можно, – осторожно заметил он немного погодя.
– Можно, – согласилась я. – Только это потом. А сейчас есть дело поважнее.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Мельников.
– Я думаю, что нам нужно как можно скорее ехать в санэпидстанцию, где работала Наталья. И переговорить там кое с кем…
И я коротко рассказала Андрею Александровичу о своем посещении СЭС и о собственных предположениях.
– А может быть, лучше сюда вызвать? – почесал он затылок. – Здесь уверенность в себе быстро с людей спадает.
– Можем не успеть, – возразила я. – Успеет связаться.
– Хорошо, едем. – Мельников поднялся с места.
Когда мы садились в служебную машину, я обратила внимание, что желтая «шестерка», стоявшая поодаль, вначале дернулась было за нами, но потом затормозила. Я усмехнулась:
– А не желает парень встречи с милицией-то.
– Да, похоже на то, – рассеянно ответил Мельников. – Да бог с ним, он от нас никуда не денется.
Мы подъехали к зданию санэпидстанции и прошли внутрь. Подойдя к кабинету Коробейникова, мы с Мельниковым убедились, что он заперт.
– Нужно пригласить Лисьеву, – сказала я.
– А где ее найти?
– Коробейников говорил, что она работает в лаборатории.
Выяснив у персонала, что лаборатория находится в отдельно стоящем здании во дворе, мы с Мельниковым направились туда. Мы подошли к одноэтажному кирпичному домику, и Мельников настойчиво постучал в дверь.
– Вам кого? – послышался из-за двери женский голос.
– Ксению Лисьеву, – строго проговорил Мельников. – И как можно скорее, это милиция.
– Но… – голос за дверью стал растерянным. – Я не могу, я на работе…
– Ксения, – вступила в разговор я. – Вам же ясно сказали – милиция. Вы же не станете упорствовать и дожидаться, когда взломают дверь?
– Нет-нет, не надо, – ответил дрожащий голос. – Я сейчас открою.
Почти следом дверь действительно отворилась, и нашим с Мельниковым взглядам открылось испуганное лицо Ксении Лисьевой.
– Что… вы хотели? – затравленно глядя на меня, спросила она. – Я же вам уже сказала, что ничего не знаю!
– Вот и повторите все в отделении, – официальным тоном ответствовал Мельников. – И протокол как раз составим.
Ксения прикрыла глаза, потом умоляюще посмотрела на подполковника.
– Но мне не на кого оставить лабораторию! – привела она последний аргумент. – Я одна здесь, и у меня много работы. Неужели нельзя поговорить здесь?
– Нельзя, – отрезал Мельников. – Не волнуйтесь, мы объясним вашему начальству, с какой целью вас задержали. И не тяните время, пожалуйста.
– Я только переоденусь… – робко сказала Ксения.
– Не стоит, – жестко проговорил Андрей Александрович и крепко взял Ксению за руку. – Запирайте дверь!
Ксения послушно, дрожащими руками заперла дверь и вопросительно уставилась на подполковника. Тот провел ее к своей машине и усадил в нее. Всю дорогу он молчал и нарочно игнорировал взгляды Ксении, бросаемые на него время от времени. Когда мы подъехали к управлению, Мельников вновь сжал руку Лисьевой и провел ее до кабинета.
– Итак, Ксения…
– Валентиновна, – еле слышно сказала Ксения.
– …Ксения Валентиновна, пришла пора поговорить о вашей преступной деятельности, – совершенно спокойно начал Андрей Александрович. – Нам доподлинно известно, что вы и ваша подруга Наталья Белокопытова занимались незаконным составлением актов, в которых отражали факты, не соответствующие действительности…
«Учебник по стилистике и культуре речи изучил, что ли? – изумленно и даже с восхищением подумала я. – Раньше ведь, кроме «руки на голову» и «как стоишь», и сказать ничего не мог! А сейчас – просто образец правильного литературного языка!»
– Но… Я ничего не подписывала, – растерянно пробормотала Ксения. – С чего вы взяли?
– Ксения, вы понимаете, что Наташу убили? И нам и вам известно, с чем это связано. Известно, что она составляла липовые акты за деньги. Вы ведь тем же самым занимаетесь. Можете молчать, конечно, но вы же понимаете, что завтра с вами могут поступить точно так же… Кто вы такая, в конце концов? – упорно стращал женщину подполковник Мельников. – Вы же просто мелкая сошка, а по сути – нежелательный свидетель.
В глазах Ксении застыл самый настоящий ужас.
– Можно я закурю? – срывающимся голосом попросила она.
– Закурить, конечно, можно, – разрешил Мельников, пододвинул к Ксении пепельницу и даже вынул зажигалку. Потом добавил: – Вот вы сейчас покурите и подумайте, с кем вам лучше иметь дело – с милицией или с убийцами?
– С какими убийцами? Я-то вообще при чем тут? Это она проверяла там… Скорее не проверяла совсем. Это не я, я вообще другим занималась, – стала путано оправдываться Лисьева.
– Значит, вам известно, о какой именно проверке Белокопытовой идет речь, – заключил Мельников. – Ксения Валентиновна, давайте не будем больше прикидываться и честно все сообщим. Мы-то и без вас справимся, только вам в этом случае уже никто не поможет. В конце концов, от ваших показаний зависит ваша дальнейшая судьба и даже жизнь!
Мельников говорил настолько жестко, что даже у меня невольно пробежали мурашки по спине. Ксения Лисьева, вконец запуганная, судорожно сделала длинную затяжку и опустила глаза. Я видела, что она в отчаянии и сейчас лихорадочно раздумывает, признаваться ей или нет. Мельников выжидающе молчал. Вид у него был каменный и непроницаемый. Ксения досмолила сигарету и неловко затушила окурок в пепельнице.
– Но я действительно здесь ни при чем! – продолжала она гнуть свою линию.
– Вас пока никто не обвиняет в этом деле, – заметил Мельников. – Я просто прошу рассказать о махинациях, которые проводила Белокопытова. Вы же об этом прекрасно осведомлены!
– Ну да, Наташа рассказывала мне кое-что, – наконец заговорила Лисьева. – Но мне-то какое дело? Это на ее совести! Я же не обязана была сообщать об этом, тем более что она рассказала мне по секрету! К тому же никаких документов, подтверждающих ее слова, я не видела. Откуда я знаю, может, это просто ее бред, вымысел?
Лисьева отчаянно пыталась обелить себя, но и я, и Мельников уже поняли, что она сломалась и теперь расскажет все. Нужно лишь правильно задавать ей наводящие вопросы.
– Итак, Белокопытова делилась с вами подробностями дела «ЧП Мерзляев»? – уточнил Мельников и раскрыл блокнот.