Интересно, засекли, из какого окна стреляли? Подствольник шприц-ампулу на такое расстояние, конечно, не зашвырнет, но…
Прогремела короткая автоматная очередь. И — еще одна. Кто-то все же попытался точечным ударом по одному окну достать вражеского стрелка леталкой.
Получилось?
— Ну че, торгаши пятнистые, съели?! — донеслось сверху.
Значит, не получилось. Видимо, стрелок успел уйти с засвеченной позиции.
А Крыс все орал.
— Нае…ать хотели, да?! — перекрикивал вопли раненого дикий.
Ну, вообще-то что хотели, то и сделали: Борис-то уже сидел под пятиэтажкой. Благодаря Крысу, отвлекшему на себя внимание диких. А ведь могло бы быть и наоборот. Запросто могло бы. Сегодня просто повезло одному из двух.
— Ну что, пятнистые, принимаем мои условия или ждем, пока солдатик ваш истечет кровью?!
Наивный дикарь, наверное, не знал, что хэдхантеры своих калек не спасают.
Прозвучал еще один автоматный выстрел. Крик Крыса оборвался. Пятнистая фигура, лежавшая на площади, больше не шевелилась.
Диким давали понять, что раз уж со своими здесь не церемонятся, то и с чужими не будут.
Устрашили или нет — не ясно, но главарь диких замолчал. Значит, переговоры закончены. Обе стороны готовились к бою. Причем у хэдхантеров имелся козырь в рукаве: вооруженный охотник под стеной пятиэтажки.
— Берест, лезь в дом, — раздался в шлемофоне голос Уха.
Ага… Легко сказать!
Борис глянул вверх. Проржавевшая пожарная лестница начиналась слишком высоко от земли и к тому же едва держалась на сгнивших креплениях. Вряд ли она способна выдержать вес человека.
Он выглянул из-за угла.
Так… Окно на первом этаже. Без стекол, но забранное ржавой решеткой. И кто знает, что ждет его за этим окном?
Пригнувшись и стараясь не шуметь, Борис миновал темнеющий зев зарешеченного проема. Сразу за окном был балкончик. Но тоже — весь в решетках.
Борис осторожно приподнялся, держа автомат наизготовку и палец — на спусковом крючке.
Ничего. Никого…
Этот балкон никто не охранял. Но если ломать решетку — поднимется шум.
Ломать Борис не стал. Забросив калаш за спину, он подтянулся и, используя балконную решетку в качестве лестницы, быстро вскарабкался на второй этаж…
Еще один балкон. Еще одна решетка. Диких, к счастью, здесь тоже нет.
Он поднялся еще выше.
На третьем этаже решетки не было. И охраны тоже. Очень странно вообще-то. Подобной беспечности от диких, оборонявших здание, Борис не ожидал. Может быть, народу в пятиэтажке не так уж и много?
Борис перевалился через балконную ограду. Под ногой хрустнуло битое стекло. Борис схватился за автомат.
Нет, никто на шум не бросился. Впечатление такое, будто весь этаж обезлюдел.
Так и оказалось. На третьем этаже не было ни одной живой души. Дело становилось все интереснее и интереснее.
Пару секунд Борис размышлял, что делать дальше — подниматься наверх, откуда стреляли из автомата, или сначала проверить тылы.
Решил начать с тылов. Хотелось знать наверняка, что со спины никто не ударит.
Соблюдая максимальную осторожность, передвигаясь тихо, как мышь, он осмотрел помещения на втором и первом этажах. Никого не обнаружил. Непонятно… Ну и где же та добыча, на которую так рассчитывал и из-за которой так рьяно торговался с предводителем диких Ухо? Неужели вся банда собралась наверху? Или нет вовсе в пятиэтажке никакой банды?
В шлемофоне тихонько, на грани слышимости, потрескивало. Ухо терпеливо выжидал. Ни о чем не расспрашивал. Ничего не советовал. Сержант понимал, что даже негромкие переговоры могут сейчас привлечь внимание противника.
Но вот где он, этот самый противник?
Борис снова двинулся наверх.
Четвертый этаж тоже оказался пустым. Борис уже понял: улов здесь будет небольшим. Ох, напрасно Ухо раскатывал губу на большие баллы.
Оставался последний, пятый этаж. И крыша. Впрочем, на крыше особенно-то и прятаться негде. Значит, только пятый этаж. А много ли людей разместится на одном этаже?
Выставив перед собой автомат, Борис поднимался по лестнице. Ступать старался бесшумно, не тревожа обвалившиеся куски штукатурки.
Почти не дышал.
Один пролет. Второй.
Последние ступени…
Лестничная площадка.
А куда теперь?
Пустые дверные проемы темнели справа, слева. И два — впереди. Враг мог быть в любом. И в каждом — если враг не один.
В помещении слева под чьей-то ногой хрустнуло стекло. И почти сразу же раздался негромкий хриплый голос.
— Выжидают чего-то, сволочи…
Дикий! Главарь диких.
Да, может быть, народу здесь и немного, но ведь к кому-то же он обращался!
Борис пошел на голос.
Они засели в большой комнате, заваленной старой мебелью и с окнами, выходящими сразу на три стороны. Двое диких. Всего лишь.
За прогнившим диванным остовом укрывался здоровенный заросший мужик с автоматом. За перевернутым столом с толстой столешницей и парой массивных кресел сидела белобрысая девчонка в перепачканном легком платье. Малолетка сопливая, почти еще ребенок. Такие, кстати, очень ценятся на трес-рынке. Скорее всею, это даже не подруга-сожительница, а дочь мужика. Хотя, кто их знает…
Борису стало ясно: все это время дикий отчаянно блефовал. Мужик хотел их наколоть: уйти из хутора со своей соплюшкой и оставить пустой дом, в котором, якобы, было полно добычи.
Девчонка спиной почувствовала опасность. Обернулась. Вскрикнула, шарахаясь от двери в сторону:
— Па!
«Значит, все-таки дочь», — мельком подумал Борис.
И нажал на курок подствольника.
Мужик с автоматом, дернувшийся на крик, был опаснее. Поэтому первая шприц-ампула досталась ему.
Борис лишь на краткий миг опередил противника. Грязная, небритая, перекошенная от ярости рожа и ствол старого калаша уже поворачивались к нему. Однако парализатор свалил дикого прежде, чем тот успел выстрелить. Шприц попал в правое плечо. Мышцы мгновенно отказали мужику. Дикий грохнулся на спину. Скрючился, забился в судороге.
Готов!
Борис прыгнул вперед, перекрывая девчонке путь к выходу и к автомату отца.
Та была безоружной и всаживать в нее лошадиную дозу парализующе-шоковой смеси не хотелось. Если у перепуганной малолетки хватит ума сдаться, можно будет обойтись и без этого.
Увы, страх перед хэдхантером оказался слишком велик. Девчонка вскрикнула. Запаниковала. Кинулась в смежную комнату.