Натали возмутилась. Никто не смеет незаслуженно оскорблять ее.
– Ты же знаешь, где я была, бабушка. Давай перестанем играть в игры. Я ужинала с Деметрио Бертолуччи.
– До сих пор? Господи, сколько же блюд он подавал?
Девушку прямо подмывало сказать, что главное, самое восхитительное блюдо подавали в спальне, но она невозмутимо, со снисходительным безразличием актрисы, удостоенной Оскара, пожала плечами.
– Столько же, сколько и у Марианны Соррентино, полагаю… Так как ты тоже только что прибыла домой. И прежде чем начнешь причитать о моих с ним отношениях, скажу – он согласен с тобой. Все останется как есть… и я сомневаюсь, что он попросит меня вернуться.
– Тогда я нема как рыба – мрачно пошутила Барбара.
Деметрио мерил шагами комнату почти всю ночь, проклиная себя за слабость и мягкотелость и досадуя на Натали за ее за настойчивость и слепую веру в то, что он достоин ее любви.
Ему тридцать четыре, он изгой в стране своих предков, он очерствел душой, огрубел. Чтобы не сойти с ума от боли, ему нужно прятаться за стальную броню высокомерия.
Вот я и спрятался.
После смерти Овидия Деметрио начал новую жизнь – успешную и достойную, окружил себя друзьями, чье доверие завоевал уважением и преданностью. Но здесь он так и остался для всех выродком. И его положение – непреодолимая пропасть между ним и Натали. Поэтому он и прогнал ее. Люди жестоки, они начнут игнорировать ее, затем презирать, она не выдержит такого удара.
Да и у него есть гордость. Много лет назад он поклялся, что никогда никому не простит неуважения по отношению к себе.
Люди, составлявшие окружение Натали, сделали несчастной его бабушку, и он не мог не доставить себе удовольствие посадить их в калошу со всем их снобизмом и зазнайством. Он поведет свою игру, и общество во главе с несравненной Барбарой Уэйд никогда не простит ему своего позора, а если Натали останется с ним – то и ей тоже.
Едва луч солнца позолотил горизонт, Деметрио прошел в кабинет. Отсюда хорошо просматривалась спальня Натали. Легкий бриз шевелил тонкие занавески на дверях, выходящих на балкон.
Деметрио надеялся, что она спит, что гнев и отвращение разрушили ее иллюзии. Ее любовь к нему – не что иное, как минутное ослепление. Она умная, образованная и заслуживает счастья.
– Лучше маленькая боль сейчас, чем настоящее горе потом, принцесса, – прошептал мужчина.
Четыре дня спустя Деметрио направился в Поситано проверить счета. Выйдя из банка, он обнаружил одно колесо у грузовика спущенным.
Деметрио со злостью ударил ногой по покрышке. Совсем недавно автомобиль прошел техосмотр и шины заменили на новые. К тому же жара стояла страшная.
– Отличное завершение отличной недели, – проворчал он, доставая из багажника домкрат. – Чертовы шины, чертов производитель!
– Помощь нужна?
Деметрио поднял глаза и уставился на симпатичного прохожего, парня лет тридцати. Тот носил шорты, футболку и шлепанцы, на шее у него висел фотоаппарат. Длинные темные волосы с вытравленными в некоторых местах прядями были забраны в хвост, маленькое серебряное кольцо покачивалось в мочке левого уха.
Человек походил на туриста, но Деметрио Бертолуччи достаточно повидал копов на своем веку, чтобы отличить представителей данной профессии от простых смертных.
– Догадываюсь, что в ту минуту, как произнесу свое имя, меня начнут подозревать во всех мыслимых и немыслимых преступлениях.
Парень подошел к грузовику и, делая заинтересованное лицо, начал тыкать пальцем в шину.
– Детектив Кристофани Руссо, – представился он, – в данном случае ваше имя может сослужить службу и вам и нам.
– Как так?
– На днях вам нанесли визит. Бизнесмен по имени Каттанаска.
– Хотите сказать, за мной следили?
– Не за вами, синьор. Нас интересует Каттанаска.
– Тогда вы, вероятно, в курсе, что он хотел купить мою виллу.
Руссо кивнул.
– Он давно порывался и рассчитывал, что дельце выгорит, но тут появились вы и начали восстанавливать руины.
– И вам до этого есть дело?
– Он затеял крупную аферу с недвижимостью. Хочет скупить все земли вокруг вашей виллы.
– А соседи? – Деметрио снял плоскую шину. – Никаких шансов! Местное правление не допустит…
– Будете смеяться, но у Каттанаски везде свои люди. Он подкупал и шантажировал чиновников местной власти годами. – Руссо подал Деметрио разводной ключ и пустился в объяснения.
Каттанаска был стреляным воробьем и нечестным на руку дельцом. Он постоянно конфликтовал с законом, проворачивая сделки с собственностью за спиной у властей. Его жульничество стоило городу целое состояние.
– Его нужно остановить, – заключил Руссо. – И мы полагаем, что вы нам поможете.
– Почему я? – удивился Деметрио.
– Потому что вы идеальная кандидатура для подобной работы. Прошлое вашей семьи станет вам гарантией. Он заинтересован в вас, кроме того, вы затеяли строительство, которое не сможете оплатить.
– Остановитесь, – резко начал Деметрио. – Во-первых, не всегда вещи кажутся такими, какие они есть на самом деле, а во-вторых, даже ради полиции я не пойду на сделку с собственной совестью.
– Мы внимательно изучили вашу биографию. Вы идеально нам подходите, синьор Бертолуччи, мы уважаем ваши принципы. Ваша репутация не пострадает. Начнете сделку с Каттанаской, а дальше наши трудности.
– Я приехал сюда, чтобы обрести мир и покой, а вместо этого поведу войну с соседями?
– Мы реабилитируем ваше имя публично. И, естественно, вы получите наши гарантии в письменной форме. – Руссо многозначительно замолчал. – Вы заслужите не только уважение ваших соседей, но и их благодарность и восхищение.
Деметрио давно усвоил истину – не зная броду, не суйся в воду.
– Итак, что именно вы хотите от меня?
Парень бросил плоскую шину в грузовик и отер руки.
– Подумайте день, два и, если наше предложение вас заинтересует, позвоните.
– Ладно, но не обещаю.
– Мы подождем.
– Спасибо за помощь, – кивнул Деметрио.
– Всегда, пожалуйста, – Руссо обернулся. – И кстати, шина – наших рук дело.
– Я уже понял, – рассмеялся Деметрио.
– Вы же умный человек. Поэтому мы выбрали вас.
Нежась в лучах солнца, овеваемая легким морским бризом, Натали лежала на полотенце, пребывая между сном и явью. Сердце все еще щемило от обиды, нанесенной ей утренним разговором с бабушкой.