У вас здесь просто замечательно!
— Grazie, grazie! Для меня большое удовольствие приветствовать в нашем ресторане такую очаровательную гостью, как вы. Проводите здесь отпуск?
— К сожалению, нет. Я приехала в Галанио, чтобы быть рядом с отцом, который сейчас находится в больнице.
— Но в конце концов синьорина Блейк сама стала моей пациенткой, — добавил Карло. — Неприятное совпадение, не так ли, mio amico Лоренцо?
— Разумеется, signor Росси. — С этими словами молодой человек галантно поцеловал Даниэлле руку, заставив ее щеки вспыхнуть стыдливым румянцем.
— Ты краснеешь, как школьница, — заметил Карло, когда они остались одни. — Для женщины твоего возраста это очень странно.
— Для женщины моего возраста? — улыбнулась Даниэлла. — Даже не знаю, как поступить, — обидеться на твои слова или воспринять их как изысканный комплимент. Что ты хочешь этим сказать?
— Саrа mia, ты сейчас в том цветущем возрасте, когда мужчины замолкают и оборачиваются, стоит тебе пройти мимо.
— Откуда такая уверенность, Карло? Я же не говорила тебе, сколько мне лет.
— Тем не менее я в курсе. Не забывай, что ты все еще моя подопечная, а значит, я заглядывал в твою медицинскую карточку. Насколько мне известно, в августе тебе исполнится тридцать лет.
— А сейчас ты, конечно же, сообщишь мой вес…
Карло бросил оценивающий взгляд на ее стройную фигуру и произвел в уме элементарные вычисления:
— Полагаю, ты весишь пятьдесят четыре килограмма.., или около того. Угадал?
— Так нечестно! — печально улыбнулась Даниэлла. — Женщина имеет полное право держать свой возраст и вес в секрете…
— Клянусь, что никому не выдам твою тайну, Карло с интересом наблюдал за ней. Ему нравилось смотреть, как она наклоняет или поворачивает голову, как ее длинные золотистые волосы сверкают на солнце. — Позволь мне сказать еще кое-что, Даниэлла.
— Если я скажу «нет», это тебя остановит?
— Скорее всего, нет, — Карло чуть улыбнулся: получился забавный каламбур. — Некоторые вещи лучше говорить прямо…
— Думаю, я выживу после твоих слов. Начинай!
— В сорок лет ты будешь неотразимой и разобьешь не одно суровое мужское сердце; в пятьдесят в совершенстве овладеешь искусством очаровывать окружающих; в шестьдесят все мужчины-ровесники будут горько сожалеть о том, что не познакомились с тобой, когда им было двадцать; в семьдесят в твоих золотистых волосах кое-где появится седина, но глаза останутся такими же бездонно-зелеными, как в молодости; в восемьдесят все будут восхищаться хрупкой пожилой леди с печатью жизненной мудрости на милом лице…
— Какой замечательный способ намекнуть, что в конце концов я стану уродливой и сморщенной, как чернослив! — скептически хмыкнула Даниэлла.
— Прекрати! — Чуть наклонившись вперед, Карло накрыл ее ладонь своей. — Пора воспринимать комплименты как должное, как дань красоте. Так поступают все женщины.
В этот момент к их столику подошел Лоренцо и поставил перед гостями блюдо с оливками, плетеную корзиночку свежего горячего хлеба, бутылочку оливкового масла и спросил:
— Что вы желаете выпить? Думаю, графин белого вина прекрасно дополнит zuppa di cozze — превосходное блюдо, приготовленное сегодня Ламберто.
— Я не буду вино, спасибо, — отказалась Даниэлла.
— Grazie, Лоренцо, но мне тоже не стоит сейчас пить, — Карло проверил, на месте ли прикрепленный к поясу пейджер. — В любую минуту меня могут вызвать в больницу. Принеси-ка нам бутылочку минеральной воды.
— Что такое zuppa di cozze? — поинтересовалась Даниэлла, когда метрдотель разлил по бокалам минеральную воду и ушел.
— Суп из мидий. Ты не любишь подобные блюда?
— Я люблю морепродукты. Просто меня немного удивило, что нам не предложили посмотреть меню.
— Дело в том, что в этом ресторане его нет. Каждый день на рассвете Лоренцо едет в Милан и покупает на рынке только самые свежие и аппетитные продукты: иногда рыбу или мясо и почти всегда сыры, салат, зелень и разнообразные фрукты для приготовления десертов.
— А я думала, что шеф-поваром работает его брат…
— Так и есть, но именно Лоренцо его идейный вдохновитель; пока он отсутствует, Ламберто угощает ранних посетителей простыми блюдами например, рисом или спагетти с добавлением различных соусов и пасты, — а потом они вместе решают, что подавать сегодня на стол. Обеды и ленчи здесь, как правило, просты, но изысканны, а ужины просто не поддаются описанию. Само совершенство! Когда нога перестанет тебя беспокоить, а у меня не будет дел в больнице, мы обязательно приедем сюда поужинать — и ты сама во всем убедишься.
— Я с удовольствием приеду сюда еще раз, Карло…
— Вот видишь, как легко адекватно реагировать на знаки внимания с моей стороны, — Карло был доволен собой. — Новые возможности — незабываемые впечатления! А еще вчера ты придумала бы какую-нибудь глупую отговорку, чтобы отказать мне…
— Я приму твои слова к сведению, — пообещала Даниэлла и, поразмыслив над тем, что собиралась сказать, добавила:
— И хотя мне не всегда нравится то, что ты говоришь, я начинаю думать, что на тебя можно положиться, и очень рассчитываю на твою честность в дальнейшем…
— Ты говоришь так, словно не привыкла доверять окружающим. За это я тоже должен «благодарить» твоего бывшего жениха?
— К сожалению. Но не только его. Моя лучшая подруга Морин предала меня: Том женился на ней через месяц после того, как разорвал наши отношения…
— Значит, она была не такой уж хорошей подругой.
— Но когда я это поняла, было поздно. Мы подружились еще в колледже и знали друг о друге абсолютно все. Я делилась с ней своими страхами, что Том разлюбил меня, а она.., спала с ним и вдохновенно врала мне, что у меня всего лишь симптомы предсвадебной лихорадки…
Когда Даниэлла закончила свой печальный рассказ, Карло почувствовал непреодолимое желание обнять и поцеловать ее, чтобы она забыла обо всем на свете, кроме него. Но вместо этого он почему-то сказал:
— Прожитого не вернуть. Давай пожелаем им обоим семейного счастья, которое, уверен, будет недолгим, потому что человек, обманувший однажды, обязательно сделает это снова, а значит, рано или поздно Том и Морин заведут интрижки на стороне и их жизнь превратится в сплошной кошмар.
— А ты когда-нибудь сомневался в своей жене, Карло?
— Никогда, — без колебаний ответил он. — Мы много времени проводили вдали друг от друга, но я не беспокоился, что Карина может изменить мне с другим мужчиной, зная, что она просто не способна так поступить с любимым мужем. Пока мы были вместе, я тоже никогда не заглядывался на других женщин…
— Никогда? — скептически сощурилась Даниэлла.
— Хорошо, хорошо, признаюсь: заглядывался, рассмеялся Карло. — Я не был бы итальянцем, если бы не обращал внимания на женскую красоту, но мой флирт никогда не заходил так далеко, чтобы я вдруг захотел разорвать священные узы брака. Карина была для меня всем: возлюбленной, женой, любовницей, матерью моего единственного ребенка. Наше семейное счастье могло бы длиться целую вечность…