Наташка сзади что-то зло пробормотала. Приложило ее, что ли? А он ведь предупредил. Посоветовал держаться.
Борис оглянулся. Да нет, вроде с чернявой все в порядке. Жива, здорова, не побита. Прилипла к перископу. Но почему-то недовольно кривится.
— В чем дело? — спросил он.
— У нас зайцы.
Ах вот оно что! Вот что стучало по крыше, когда он толкал пятнистых с обрыва. Кто-то из хэдхантеров, сидевших на чужой броне, успел перепрыгнуть на их машину.
— Сколько их?
— Не знаю. Закрыли перископы, гады.
Проклятье! Хэды закрывали уже не только перископы. Снаружи на водительское окошко упала пола пятнистой куртки. Встречный поток воздуха придавил плотную ткань к триплексу. Чья-то растопыренная пятерня расправляла куртку, чтобы закрыть все окошко. А гнать дальше вслепую, когда с одной стороны обрыв, а с другой — густой лес, — чистой воды самоубийство.
Борис услышал хлопок. Кто-то из хэдов умудрился дотянуться сверху до открытой бойницы и выпустил из подствольника шприц-ампулу. Пластиковая капсула разбилась о пол, никого не задев. Но Борису такой поворот событий совсем не понравился. От зайцев нужно было избавляться. И притом срочно.
— Наташка, ухватись-ка там за что-нибудь покрепче!
— Что, опять?!
— Не опять, а снова!
Не сбавляя скорости, он повернул машину в лесную чащобу. Рискованно, конечно, зато хэдов должно сбросить.
Они с разгону вломились в заросли. Вокруг затрещало. По броне пулеметными очередями захлестали ветки. Под колесами захрустели сухие сучья, молодые деревца. Чавкнули сминаемые протекторами трухлявые пни и гнилушки.
А еще пару секунд спустя — ох, приложило-то как! — броневик налетел на толстый крепкий ствол. Дернулся. Остановился.
С водительского смотрового окошка ветками сорвало камуфляжную ткань. По всей видимости, сбило с брони и того, кто ее держал.
Борис сдал назад, разворачиваясь. Уперся кормой в непреодолимую преграду. Наверное, тоже ствол дерева. Ну что ты будешь делать! Впереди деревья, сзади — тоже. А чего он хотел, вламываясь на полной скорости в густую чащу?
Чтобы выбраться отсюда обратно на дорогу, им нужен был хороший обзор.
— Наташ, — попросил он, — глянь, что снаружи?
Чернявая прильнула к перископам.
— Ничего не вижу.
— Опять с оптикой что-то?
— Угу, закрыто все.
Она схватила трофейный автомат и скользнула к открытым бортовым бойницам. Борис тоже прильнул к ближайшей амбразуре.
Ага, вон они, голубчики!
Двое хэдов копошатся в траве. Оба — без пятнистых курток. Один только-только встает. Второй, согнувшись в три погибели и сильно прихрамывая, ковыляет за деревья.
Наташка сунула «калаш» в амбразуру. Хлоп-хлоп-хлоп! — сухо и отрывисто выплюнул подствольник. Шприц-ампулы попали в цель. Еще бы не попасть!
С такого-то расстояния. Борис видел, как один шприц воткнулся в бедро ближайшему хэду. Второй угодил в предплечье отступающего пятнистого. Только одна ампула из трех разбилась о дерево.
Оба хэдхантера ничком свалились в траву. Но только ли двое зайцев было на машине? А если на броне сумел удержаться кто-то еще? Или кто-то спрыгнул и притаился рядом с броневиком?
Борис глянул в бойницы на другом борту. Нет, с той стороны вроде никого. И спереди — чисто. А вот что сзади? И что сверху? Пока не понять. Что-то закрывало панорамную оптику. Что-то или кто-то.
Придется вылезать из железной коробки. Велев Наташке оставаться внутри, он открыл нижний эвакуационный люк. Выкатился между колесами, сразу подался в сторону. Лежа на спине, вскинул автомат.
Повел стволом по сторонам.
Никого! Ни сзади, ни на машине. На башенку с панорамными триплексами была наброшена и туго — рукав к рукаву — увязана пятнистая хэдхантерская куртка. Хэды знали, как ослепить машину. Их повязку не смогли сорвать даже ветки.
Корма броневика, как оказалось, застряла между кряжистым дубком и упавшей осиной. Нужно было падать чуть вперед, немного вывернуть по колее влево — и все будет нормально.
Борис снял куртку с триплексов и вернулся в машину.
— Сейчас поедем, — ответил на немой вопрос Наташки.
— Погоди. — Теперь из машины полезла она.
— Ты куда?
— Надо мне. Отлучусь ненадолго.
Ишь, надо ей! Вот же, блин, приспичило! Борис сплюнул. Не вовремя как… Жаль, хэдхантерские броневики не оборудованы, как тресовозки, походными сортирами, чтобы можно было справлять нужду прямо на ходу.
— Заодно и оружие соберу, — добавила чернявая уже снаружи.
Что ж, оружие и снаряга пятнистых лишними, конечно, не будут.
— Осторожнее там, — крикнул Борис в открытый люк, — и побыстрее давай!
Он снова сел на место водителя и завел двигатель.
Зачем терять время, если можно пока выбраться на дорогу?
Помалу, в реве мотора и дымных выхлопах, Борис вывел машину из частокола деревьев.
К этому времени как раз и вернулась Наташка.
С двумя трофейными автоматами на плече, с двумя противогазами, с двумя гранатными сумками и… И с двумя свежесрезанными хэдхантерскими головами в руках. На одежде чернявой влажно поблескивали свежие пятна крови.
Так вот что ей надо было!
— Это еще зачем? — скривился Борис.
— Пригодится. С «ушастой валютой» в Союзе сейчас пристроиться легче, чем без нее. Забыл, что Корень рассказывал?
Она небрежно закатила в броневик два окровавленных шара с человеческими лицами. Затем забросила в люк стволы, боеприпасы и снарягу хэдов.
Борис вздохнул.
— Ты что же им, живым головы резала?
Парализованный человек — он ведь не мертвец.
— Уверяю тебя, когда я заканчивала, живыми они Уже не были, — огрызнулась Наташка.
— Ну-ну, — пробормотал Борис. Иногда чернявая его удивляла. Иногда начинала пугать. Как-то уж очень быстро она приспосабливалась к новым жестоким правилам игры, царившим на диких землях. Впрочем, умение приспосабливаться — наипервейшее преимущество в условиях жесткого естественного отбора.
Наташка скользнула в машину. Лязгнула крышкой люка. Как дверью хлопнула.
— Поехали, что ли?
Ну точно, блин, клиентка в такси!
— Да уж поехали…
Хэдхантерские БТР хоть и отстали прилично, но тоже, наверное, не стояли на месте. Надо было по возможности увеличить отрыв. Да и вертушка в любой момент могла снова появиться над головой.
Однако долгой поездки на этот раз у них не получилось. Уже через полсотни километров узкая дорога, то уходившая в лес, то петлявшая по берегу небольшой, но бурной речушки, оборвалась. Дорога уперлась в разрушенный мост, от которого осталось только несколько подгнивших свай, сиротливо торчащих из воды. Переправиться на броневике с одного обрывистого глинистого берега на другой не представлялось никакой возможности. Да и незачем было переправляться: на противоположном берегу лес заканчивался.