Джон внимательно посмотрел на Мелоди.

— Просто расскажи, что нужно делать, — настойчиво повторила свою просьбу Мелоди.

— Ну, хорошо, если ты настаиваешь, — как бы нехотя согласился Джон. — Но потом не жалуйся, что это неинтересно и утомительно, — шутливо предупредил он.

— У меня сейчас один интерес — помочь тебе, Джон, — заявила она, погладив Эйса, который ласково прижался к ее ноге.

— А он быстро поправляется, — заметил мужчина. — На днях резвился наравне с другими собаками.

— Да, быстро! — Лицо девушки осветилось счастливой улыбкой. — Даже быстрее, чем я… Ну, давай же, объясняй, чем тебе помочь.

Вместе они управились всего за час. Бумажная работа совсем не показалась Мелоди скучной, наверное, оттого, что раньше она почти никогда ею не занималась, или же оттого, что делала это в приятной компании. И то и другое было для нее новым опытом.

Впервые после потери родных нежность и забота обрели для нее человеческое воплощение. Мелоди, как всегда рассудительная, не спешила безоглядно доверяться этому новому ощущению, сколь бы приятным оно ни было. Но она наслаждалась им, зная, что все проходит. Пройдет и это, оставив после себя очередную рану на сердце.

За годы потерь и одиночества Мелоди уже так привыкла к неизбежности ран, что заранее готовила себя к появлению новых. Вся ее жизнь была отмечена потребностью в дружеской поддержке, человеческой теплоте, общении, понимании, в деньгах, наконец. И своим единственным достижением она считала то, что научилась обходиться без всего этого. Но всякий раз, когда в ее жизни начинали происходить какие-то перемены, появлялась и надежда. С этим она ничего не могла сделать, заранее предвидя и разочарование.

Вновь вспыхнувшая надежда ломала ее сопротивление, заглушала полос холодного рассудка. Она в очередной раз подчинилась ей. И не заметила, как обнаружила себя сладко воркующей на груди у Джона.

Девушке казалось, что она вновь стала ребенком, так бережен с ней он был, так обходителен. Они целовались, они сжимали друг друга в объятиях, они любовались друг на друга, долгое время не произнося ни слова.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Мелоди, — тихо произнес Джон. Девушка чувствовала его теплое дыхание на своей щеке.

— Да? Что? — промурлыкала она, посмотрев на Джона.

— Почему ты такая пугливая? Как это произошло? — осторожно спросил ее Джон.

— О чем ты? — притворно уточнила Мелоди.

— Мне кажется или ты действительно чего-то боишься? — спросил он.

— Чего, например? — легкомысленно улыбнулась она с намерением отбить у Джона всякое желание к расспросам.

— Кто-то разбил тебе сердце? — предположил мужчина.

— Никто ничего мне не разбивал! — рассмеялась Мелоди.

Джон нахмурился. Впервые за все время знакомства он не испытал удовольствия от журчания ее смеха.

— Ты не хочешь сказать мне правду? Отказываешься поделиться со мной своими переживаниями? — суховато спросил он.

— Я просто не понимаю, какую правду ты хочешь от меня слышать. Что именно тебя интересует?

— В первую очередь меня интересует, готова ли ты мне довериться, — отчеканил Джон.

— Но я и так доверяю тебе, — сказала Мелоди, пожав плечами.

— А я не уверен в этом, милая. В любом случае хочу, чтобы ты знала. Когда решишь открыться, я буду рядом. Поверь, я не обижу тебя, не причиню тебе боли, не доставлю страданий.

Тень пробежала по липу Мелоди. Девушка отвернулась от Джона.

— Почему? — слабым голосом произнесла она.

— Что — почему?

— Почему ты заговорил о доверии? И почему вообще я должна тебе доверять? — взволнованно спросила его девушка.

— Ну, потому что я… — начал было Джон. — Просто я подумал, что… Ты же знаешь, что я слов на ветер не бросаю. И очень серьезно отношусь к ответственности за людей. Она меня не тяготит…

— Ответственность за людей? — негодующе выдохнула Мелоди и отстранилась от него. — Так ты все видишь? Значит, это просто твоя миссия? Твой долг? Твоя обязанность? Да-да, я знаю, что если ты что-то считаешь своим долгом, то обязательно это выполнишь, чего бы тебе это ни стоило. Но меня ты можешь сразу исключить из перечня своих обязанностей! — объявила она.

— Милая, ты все не так поняла. Вовсе не это я хотел сказать, — принялся урезонивать ее Джон.

— Я тебя отлично поняла! — непримиримо отмахнулась Мелоди, после чего вырвалась из его объятий и сделала попытку вскочить на ноги.

— Нет, постой! Не горячись! — резко остановил девушку Джон, успев схватить ее за запястья. — Я ничего не понимаю, Мелоди. Прошу тебя, расскажи мне все, — тихим теплым голосом попросил он. — Я очень хочу тебе помочь.

— Ты не сможешь этого сделать, Джон. Все уже свершилось, и ничего нельзя исправить, — трагически произнесла Мелоди.

— Что свершилось? Чего нельзя исправить? Милая, ты намеренно говоришь загадками? Не проще ли все объяснить как есть? — спросил он в растерянности.

— Конечно, Джон. Ради тебя все, что угодно. Ведь так просто объявить, что потерял самое дорогое. Что твоей семьи больше нет. Что все погибли, а я живу в полном одиночестве. Что еще ты хочешь знать о моей жизни, Джон?! — в отчаянии возвысила она голос.

— Прости меня, Мелоди. Я соболезную! Откуда мне было знать… Прости, — попытался предотвратить он начинающуюся у Мелоди истерику. Затем прижал ее к своей груди, гладя шелковистые темные волосы. — Успокойся, пожалуйста, милая, и расскажи, как это произошло.

— Джон, это не лучшая тема для ночной беседы, — старательно сдерживая слезы, произнесла Мелоди.

— Я знаю, что не может быть ничего труднее. Но ты должна попытаться, ради себя самой. Сделай это усилие, милая, — нашептывал он.

— Не вижу смысла, Джон. Произошедшего это уже не изменит, — упорно отказывалась она.

— Произошедшего не изменит, но твое будущее вполне может изменить. Не упрямься, Мелоди. Не ускользай, прошу тебя. Не отталкивай меня.

Мелоди присела возле него и обхватила колени руками, глядя в другую сторону.

— Их больше нет… никого не осталось… — скорбно начала она. — Я одна. Я потеряла их всех.

— В катастрофе? — осторожно задал Джон наводящий вопрос.

— Да, Джон, человекоубийство — это настоящая катастрофа. Я тоже могла погибнуть в ней. Но этого не случилось. Меня единственную спасли. Но я не уверена, что к счастью. Потому что без них мучительно. Я думаю о них постоянно. Я бы все отдала, лишь бы быть сейчас с ними.

— Я понимаю, что для тебя это слишком тяжело, но постарайся рассказать, как это произошло, — вкрадчивым шепотом произнес Джон.

— Убийца напал на дом, пока все спали. Меня разбудил мой щенок. Просто уткнулся влажным носом мне в щеку. Его инстинкт спас мне жизнь. Как только я проснулась, тотчас поняла, что-то не так. Я услышала, как поскуливает другой щенок. А потом раздался звук шагов. Я готова была поклясться, что знаю эти шаги. Но то, как он крался, заставило меня насторожиться, я не поверила своим глазам, да и как я могла в такое поверить… — словно в трансе говорила Мелоди, бессмысленно глядя прямо перед собой. После долгой паузы она продолжила: — Затем я увидела, как приоткрылась дверь в мою комнату. Вошел человек, почти бесшумно, я видела, как плавно двигался его темный силуэт. Он был словно тень, словно ночной кошмар. Конечно, меня это напугало. Точно помню то чувство, ни на что не похожее. Меня буквально сковал ужас. Но тем не менее я сумела заставить себя попытаться спастись. Скользнула с кровати, тоже стараясь не производить шума. Он еще силился сориентироваться в пространстве темной комнаты, когда я забралась под кровать. Не понимая, что делаю. Просто я знала, что происходит что-то ужасное, что-то не поддающееся логике, словно в страшном сне. Но чем это чревато, я, конечно же, не догадывалась…