— Да! Это была такая волна, что бассейн чуть не обмелел.

— Вот удача! Мы с братом часто соревновались в том, кто с большим шумом прыгнет в бассейн. Филипп всегда выигрывал.

Братья яростно соревновались во всем. В конце концов, дух соперничества и привел Филиппа к гибели…

Карли грациозно поплыла, Люк последовал за ней. Она провела рукой по мокрым волосам и одарила его дьявольски привлекательной улыбкой.

— Вы хотели соревноваться, мистер, так получайте!

Издав вопль воина, идущего в бой, она подплыла к краю бассейна, подпрыгнула в воздух, сгруппировалась и нырнула в воду. Брызги полетели на шезлонги и ограждение. Люк громко рассмеялся. Вот бы сделать снимок в этот момент!

— Ну как? — Она вынырнула прямо перед ним и улыбнулась.

— Я преклоняюсь перед твоим мастерством.

— Класс! — Карли рассмеялась, с ее ресниц капала вода. — Ты встретил ровню, я имею в виду по прыжкам в воду.

— Я понял, — произнес он, хотя идея о том, что она ему ровня во всем, крутилась в его голове. — Если это соревнование, то ты после…

В глазах Карли появилось озорное выражение. Она указала пальцем на Люка.

— Начинай, — промолвила она и, пользуясь преимуществом, перевернулась и уплыла прочь. Люк почувствовал настоящее удовольствие, какого не испытывал с момента гибели Филиппа. Карли Карпентер вернула ему радость жизни. Он погнался за ней, схватил за талию и приподнял над водой.

— Ты проиграла.

— Ты довольно сильный, раз поднимаешь Амазонку вроде меня, — сказала она, положила руки ему на плечи и улыбнулась.

— Ты очень легкая. — Чтобы доказать это, он крайне медленно опустил ее вниз. Когда Карли коснулась ногами дна бассейна, Люк тяжело дышал, но не от напряжения. Она стояла по пояс в воде, положив руки ему на плечи и глядя на него широко раскрытыми, сияющими глазами. Карли была почти одного роста с ним, и Люку это нравилось. Он с трудом сдержал стон, так ему хотелось эту женщину.

Зная, что их отношения все равно никуда не приведут, Люк уступил своему желанию поцеловать ее. Влечение между ними было слишком сильным. Люк почувствовал нежность к этой женщине. Он позвал Карли по имени и припал к ее губам.

Карли вздрогнула и растаяла, изо всех сил желая ощутить его прикосновение. Ей нравились его поцелуи и объятия сильных рук.

Карли, ты потеряла голову, твердил ей рассудок, он — принц, а ты — никто. С неохотой она оторвалась от губ Люка.

— Ты целуешься достаточно хорошо для иностранца, — насмешливо промолвила она.

Уголков его губ совершенной формы коснулась улыбка, в глазах отражалось желание.

— А ты достаточно хороша для жительницы Техаса, — он протянул к ней руки. — Хочешь попробовать еще раз и узнать, что такое слияние двух культур?

Она отодвинулась от него. Еще один поцелуй, и она совершит глупость. Например, признается в своей любви к нему.

— Может быть, позже. Сначала я хочу увидеть, как ты прыгаешь в воду.

— Ты уже видела.

— Что? Это и есть твой лучший прыжок?

— Вероятно, нет, — вскинув голову, Люк вылез из бассейна.

Пока он поднимался на трамплин, Карли нашла полотенце, расстелила его на бортике бассейна и присела, чтобы посмотреть на прыжок. Люк в плавках был воплощением греческого бога. Он постоял на краю трамплина, затем взлетел в воздух, сгруппировался, поджав ноги, сделал пару захватывающих дух сальто, выпрямился и тихо, почти без всплеска, вошел в воду. Карли засунула два пальца в рот и неистово свистнула.

— Как? — Люк вынырнул, отряхивая воду с головы.

— Почти отлично.

— Понравилось?

— Да, но не задавайся. Ты не единственный ныряльщик.

— Тогда покажи, на что ты способна, — его губы растянулись в неторопливой сексуальной улыбке.

Следующие полчаса оба пытались показать друг другу, на что они способны, совершая прыжки в воду. В какое-то мгновение Карли подумала, что Люк, узнав, кто она, возненавидит ее. Но она оставила эти мысли на потом. Сегодня вечером Люк принадлежал ей, а об остальном она позаботится завтра.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— После таких новостей, боюсь, у меня нет выбора. Я должен вернуться в Монтавию сейчас же.

Люк сидел в офисе Карсона Бенедикта, опершись локтями о колени, и рассказывал о своих беспокойствах. Его отец звонил снова. На этот раз он был встревожен сильнее, чем неделю назад. Кто-то намеренно пытался компрометировать принца, наводняя прессу фотографиями, где Люк представал в весьма щекотливых ситуациях. По королевству поползли слухи. Карсон наклонился к Люку, беспокойно теребя пальцами карандаш.

— Кто заинтересован в том, чтобы ты не стал королем?

— Я не знаю, — устало сказал Люк. — Я должен это выяснить. Отец собирался переслать мне новые фотографии. Возможно, по ним можно будет сделать предположения. К сожалению, неприятности уже возникли. Все, что я могу сделать, — это вернутся домой и уладить дела. Одно мое отсутствие уже подогревает к этому интерес.

На тех снимках, что Люк уже получил, он представал с выпивкой в одной руке или рядом с женщиной, чье лицо было закрыто. Желтая пресса заявляла, что защищает частную жизнь дамы. Это взбесило Люка, тем более что он понятия не имел, кто эта темноволосая женщина.

Карсон прохаживался по комнате. На его лице было обычное мрачное выражение. Люку стало интересно, веселился ли когда-либо его старый приятель, помнил ли нежные разговоры и потрясающие поцелуи с женщиной. Например, такие, как у него с Карли… Люку было больно думать о расставании с ней.

— А Карли? — спросил Карсон, будто читая мысли Люка.

— Что? — с удивлением спросил принц.

— Кажется, вы оба в достаточно тесных отношениях.

— Она — особенная женщина.

— Так отчего не взять ее с собой? В твою страну, я имею в виду.

Люк моргнул. Его чувства к Карли настолько очевидны? Не то чтобы он не задумывался об этом. Но сейчас он не может пригласить ее к себе. Пресса Монтавии сожрет ее живьем.

— Ты знаешь, с какой женщиной мне полагается… встречаться.

Люк чуть не сказал вступать в брак. Глупо! Ведь Карли даже не знает, кто он. Вероятно, ее вовсе и не заинтересует образ жизни королевских семей.

— Тебя раньше не волновало то, что тебе полагается. Что произошло с тем принцем, которому было наплевать на все?

— Его брат умер, — Люк устало провел рукой по лицу. — Все изменилось.

Карсон уставился в окно, потом заговорил спокойно и глубокомысленно:

— Иногда человек вынужден делать то, что не хочет, ради других.

— Я знал, что ты поймешь, — Люк поднялся из кресла. — Спасибо. Я сообщу, когда улажу все дела с приготовлениями к отъезду.