За борт полетел весь боекомплект носового орудия. Следующей была сама пушка. Бурцев дал добро на демонтаж «Флака». Демонтировал Гаврила Алексич. Булавой.
Вслед за сбитой с лафета 37-миллиметровкой в воду ухнули боеприпасы к кормовой зенитке. Бурцев оставил на борту лишь самую малость: хватит теперь, разве что, на пару-тройку скоротечных стычек.
Потом настала очередь мелочевки. Все, без чего можно было обойтись и что можно было отломать, отвинтить, отодрать, вырвать с мясом, шло на дно. Куча железа под катером росла. Бурцев скрепя сердце оставил только оружие своей дружины. Уж очень просили ребята: без привычного метательно-колюще-рубяще-дробящего боевого барахла они чувствовали себя голыми. Пощадил воевода также один «шмайсер», один фаустпатрон с парой кумулятивных зарядов да ящик ручных гранат. Все...
Последними за борт полетели увесистый взрыватель «атоммине» и массивный радиометр.
И снова прилив... Облегченный «раумбот» выровнялся, чуть приподнялся, заскрежетал днищем по грунту. Их подтолкнуло раз, другой. И все же... все же мель еще цепко держала свою жертву.
Запускать двигатели на мелководье Бурцев не решился — опасался за изувеченные винты. Полетят — тогда точно кранты. Даже если удастся выбраться на глубину, в лучшем случае им будет обеспечен длительный дрейф на неуправляемом судне.
Вода между тем вот-вот поднялась до максимума. А долбаный катер стоит себе на месте. Эх, еще бы немного, еще бы совсем чуть-чуть. Но как раз этому-то «чуть-чуть» взяться неоткуда. Неужели же все напрасно?! Неужели все зря?!
Ну же! Ну!
Ни-че-го!
— Была б волна малость посильнее, — крякнул с досады Дмитрий. — Сняло бы эту железную ладью — как пить дать, сняло бы...
А что?! Бурцев встрепенулся. Волна, говоришь, Дмитрий? Что ж, будет волна!
Осмотрелся вокруг. Сев с разгона на мель, они растеряли не все бортовые щиты, навешенные экипажем. По бокам катера — вдоль палубного ограждения — висело еще с полдюжины. Большие, дощатые... Сойдут, родимые...
— Щиты с бортов! — приказал Бурцев. — Вязать плот!
— Так мы ж не поместимся на нем все, Вацлав! — Пан Освальд непонимающе лупал глазами. — Да и не уплыть нам далеко на плоту-то!
— Делать, что говорю! — рассвирепел Бурцев. — Быстро! Пока вода не ушла!
В полнейшем недоумении, но они все же делали. И делали быстро.
— Все! Хватит!
Четырех наспех стянутых ремнями щитов было достаточно. Бурцев покрепче примотал к ненадежному плавсредству гранатный ящик и зенитный магазин с двумя десятками патронов. Приказал спустить — только аккуратно, слышите, остолопы, аккуратно! — импровизированную плавучую мину за борт. Прыгнул в воду сам. Отбуксировал взрывоопасное сооружение подальше. Вернулся.
Прилив закончился, вода начинала спадать. Но ничего, успеем. Фаустпатрон заряжен. Труба гранатомета ладно легла на плечо. Бурцев прицелился в притопленный под тяжестью металла деревянный плот.
— Твоя чего задумала?! — испуганно пискнул Сыма Цзян. — Твоя чего делаться, Васлав?
— Моя волну гнать! — хмыкнул Бурцев.
И крикнул погромче:
— Всем лежать! И держаться покрепче!
Никто ничего не понял. Но все до единого попадали на палубу, вцепились в железо мертвой хваткой.
Ба–...
Бурцев всадил кумулятивную гранату по центру плота. И рухнул сам.
...–бах!
Шипящая огненная точка ударила точно в цель.
И громыхнуло. И грохотнуло. И море вспучилось. И разверзлось до самого дна коварной отмели.
Осколки и галька забарабанили о катер. От эпицентра взрыва шарахнулись круги мутной взбаламученной воды.
Волна ударила в борт. Окатила пеной и брызгами. Накренила судно. Сорвала, сбросила, смыла с мели... Освобожденный «раумбот» запрыгал, закружил по успокаивающимся бурунам бодро и весело.
Есть! Получилось! Бурцев поднялся на ноги первым.
— Эй, Джезмонд Одноглазый, в какой стороне Святая Земля будет?
Джеймс ответил не сразу. Оглушенный, он долго тряс головой, долго хлопал глазами. Наконец провозгласил:
— Святая Земля? Так это... Прямо по курсу.
— Не врешь, брави? Смотри, ежели что! Я ведь Рим от Палестины отличить сумею. Так что заманить нас к своему папе — даже не думай.
— Больно надо! — огрызнулся шпион Святого Престола.
И присовокупил по-итальянски что-то нелицеприятное.
— Ладно-ладно, не обижайся, верю, — примирительно хохотнул Бурцев. — Прямо по курсу так прямо по курсу... Значит, полный вперед.
Он шагнул к рубке. Над морской гладью зарокотали дизельные двигатели. Работали все шесть тысяч лошадиных сил, бешено крутились покореженные винты. И винты свою задачу выполняли исправно.
Катер с атомным зарядом в трюме набирал скорость.
Катер шел к Святой Земле.