Кровь ударила мне в лицо! Я задохнулась! Предательски подступили слезы. У меня глаза всегда на мокром месте, но сейчас… Я боялась расплакаться не на шутку. Я тупо смотрела в окно. Дальше я ничего не помню. Помню только, что, когда Рома взял меня за руку, я, очнувшись, грустно оглядела комнату и, не поднимая глаз на подругу, сказала:
– Ладно, Ир, нам пора.
Ира сразу встала, давая понять, что не задерживает нас, и еще через несколько минут за нами закрылись ворота ее дома. Навсегда!
В машине я тупо смотрела в окно, Рома крепко держал меня за руку, а Миша молчал. Его шутки сейчас действительно были бы неуместны. Внутри была такая боль! Сводило до судороги скулы. Сердце рвалось из груди, душа рыдала… Мне надо было бы заплакать: говорят, поплачешь, и легче становится. Но слез не было. Лицо горело как в лихорадке.
Рома понял, что сама я не справлюсь, и, крепко обняв меня за плечи, стал гладить по голове. Навернулась одна слеза, потом другая… Я уткнулась в широкую грудь Романа и зарыдала. Я рыдала в голос, никого не стесняясь. У меня началась истерика!
Водитель остановил машину на обочине, а Миша, обращаясь ко мне, сказал:
– Это не вам, это ей надо плакать. Вы настоящая. Вы не потеряли ни душу, ни сердце. Сейчас же прекратите реветь.
Остановиться я не могла. Я выла! Тогда Роман вытащил меня из машины и влепил звонкую пощечину, чем озадачил нашего гида, растерявшегося от такой выходки.
Я сразу перестала реветь, но боль все равно никуда не испарилась.
– Хочу домой, – тихо сказала я Роману.
– Если до завтра не передумаешь – вечером улетим. – И, обратившись к Михаилу, попросил: – Давайте в гостиницу.
Очень скоро мы оказались в Сан-Сити. Михаил оформил нас в гостиницу «Пэлас».
Как ни странно, но номера Роман заказал разные.
Я прошла в свой номер и, не стесняясь Романа, который пошел за мной и сразу уселся в кресло, стала снимать с себя одежду, направляясь в ванную.
Я хотела поскорее смыть с себя всю боль, всю обиду. Я хотела забыть холодные глаза Иры. Намыливая тело, я думала о том, как много она для меня значит, и опять начала плакать.
Когда я вышла, обернувшись в полотенце, Роман протянул мне бокал с вином и попросил:
– Расскажешь?
И я рассказала ему все. Как мы дружили с Ирой, как она вышла замуж, как ее бросил муж…
– Дай ей время.
– Но я же ее лучшая подруга! Почему она не захотела мне раскрыться?
– Значит, для этого есть причины.
– Я не понимаю, не понимаю, – опять разрыдалась я.
Роман подошел ко мне вплотную и, посмотрев в глаза, поцеловал.
Стук собственного сердца отозвался в моей голове ударами бубнов. Сознание начало раздваиваться, выпуская на свободу другую меня. Это было не человеческое существо, а какая-то первобытная сила, слитая в то же время со всеми моими чувствами. Я громко застонала, выгнулась дугой, но не упала, а была подхвачена сильными руками Романа, глаза которого, как у африканского льва, бросившегося на добычу, горели огнем желания. Этот огонь я ощущала физически. Он обжигал, но не делал больно.
Я почувствовала, как упало полотенце. Сильные руки отнесли меня на кровать. Мужские губы неистово припали к моим… Все вокруг закружилось, все слилось в единое, сплошное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Я не контролировала себя, свои эмоции, свои действия! Я перестала стесняться, я позволяла делать с моим телом все, что хотел этот мужчина. Я стонала, впадала в экстаз и снова и снова погружалась в пучину страсти: необузданной, первобытной, грешной…
Сколько времени я проспала, не знаю. За окном светило солнце. Романа рядом не было. И мне показалось, что, как и в первую ночь, мне все приснилось. Я накинула халат и вышла на балкон. Дул легкий ветерок. Сзади мужские руки обняли меня, и я почувствовала легкое прикосновение мужских губ к шее.
– Проснулась? Как ты?
А действительно, как я? Я прислушалась к себе. Тело было легким и отдохнувшим, голова ясной, боль, которая преследовала меня целый вечер, испарилась, и… безумно хотелось есть.
– Есть очень хочется.
Он засмеялся, поднял на руки и отнес в гостиную. За завтраком Роман молчал и все время смотрел на меня. Я же, вспоминая события прошедшей ночи, не знала, куда деть глаза. Я чувствовала себя проституткой. И в то же время признавалась себе, что подобного не испытывала никогда. Ни один мужчина не доставлял мне столько удовольствия за всю мою жизнь, сколько я получила в эту незабываемую ночь. Я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ! Настоящей женщиной! Когда ничто не имеет значения, кроме наслаждения, которое несет соитие двух тел. Вспомнив, что происходило между нами, я почувствовала, как краска заливает мое лицо, и низко опустила голову. Роман, кажется, что-то почувствовал, потому что подошел ко мне и сказал:
– Пойдем.
Мы снова оказались в спальне. Я попыталась остаться равнодушной, не пустить его в свою душу. Но его поцелуи становились все настойчивее, все жарче. Голова начала кружиться. Я снова была в его крепких объятиях. Я стонала, извивалась. Все печали и проблемы ушли на второй план. Им не было места в этой жизни, где жила страсть и блаженство… Я мысленно молила: «Господи! Прости меня! Я не грешница, я женщина. Одинокая и стремящаяся к своему счастью. Пусть хоть немного достанется мне!» И снова впитывала в себя его ласки, его нежность, его страсть.
Я забылась, а когда открыла глаза, увидела над собой наклоненное лицо Романа.
– Выходи за меня. Родим деточку. Потом еще одну.
– Я люблю другого!
– Женщина, которая любит другого, не бывает такой в постели. Никто не смог пробудить в тебе то, что заложено природой. Твое тело изголодалось по любви. Я же вижу. Я дам тебе ее…
– Я не хочу!
– Даже если ты не хочешь!
В родной Сочи мы вернулись спустя две недели. На стоянке я обнаружила авто, подаренное мне Романом.
– Может, все-таки ко мне?
– Нет, мне надо… домой, мне надо побыть одной… Пожалуйста… Я должна все осмыслить.
Роман проводил меня до автомобиля, крепко обнял, галантно поцеловал руку, пожелал спокойной ночи и попросил не лихачить на дороге.
– Тебя проводят. Отдыхай. На работу не торопись. Я позвоню – завтра идем смотреть твою новую квартиру.
Я вопросительно взглянула на него.
– Да, я купил тебе квартиру. И еще. Насчет блокнота… Не заноси мое имя туда… даже если ему самое место там. Хорошо? – И улыбнулся.
Как только вошла в квартиру – сразу решила позвонить Светке: