– Я тоже. Приезжай. – И я выключила сотовый.
Роман снова набрал мой номер:
– Не бери с меня пример. Я очень устал, да и дел много накопилось. Я приеду завтра, в пять, – и отключил мобильный.
Я улыбнулась тому, что уже начинаю привыкать к его манере разговаривать по телефону. Более того, уже точно знаю, когда в телефонной трубке послышатся короткие гудки.
Мама приготовила все, как мы и договаривались, и в воскресенье утром давала последние наставления:
– Пампушки обмажешь чесноком.
– Мама! Ну какой чеснок?
– И то правда, какой же потом секс с чесноком-то? Ну и так будут хороши.
– Мама!
– Ах да, у тебя реакция на запахи.
– Прекрати!
– Не нервничай – тебе нельзя! Вареники долго не вари. Как всплывут, снимай и подавай на стол. Те, что с вишней, посыпь сахарком.
Потом мама помолчала и тихо спросила:
– А ты нас не хочешь познакомить? (На новоселье напрашивается!)
– Нет, мама! Еще очень рано!
– Куда уж позже?
Светка пришла на час раньше. Осмотрев все, вынесла вердикт:
– Клево, особенно детские. Молодец, что надумала рожать.
– Я не надумала. – И покраснела.
Светка сразу почуяла что-то неладное.
– Так, быстро села и все мне рассказала! – приказала она.
– Отстань от меня! – отмахнулась я.
– Но я же не слепая. У тебя синяки под глазами – это раз. Два – когда женщина беременна, у нее, как у птичек, начинается период гнездования: они приводят все в порядок, обустраивают все для малышей…
Я как партизан молчала и рассматривала свой маникюр.
– Ладно. Тогда скажи, какой срок задержки?
Я вспыхнула, как лампочка, хотела возмутиться, но посмотрела на строгое лицо Светки и призналась:
– Четыре дня.
Светка кинулась меня обнимать:
– Я знала, я знала, что это твой мужик!
– Тебе повезло. А я о Ленечке не забыла, и если он сегодня не позвонит, то я тебя убью!
– А, – махнула рукой Светка, – это пустяки – позвонит. Не сегодня – так завтра. Только зачем он тебе – не могу понять. Тем более сейчас, когда ты беременна.
– Прекращай. Всего четыре дня задержки, а ты меня уже в матери-героини записала! Это просто задержка, поняла? Я и так нервничаю и как неживая хожу.
– Вот глупенькая! – удивилась Светка и вытащила из сумочки какую-то маленькую упаковку. – На, сделай тест и прекрати нервничать. Если ты беременна – ты просто смиришься с этим, если нет – тебе сразу станет легче.
– А у тебя откуда это?
– У любой молодой женщины в сумочке должен быть этот тест. Чтобы сразу принять все меры. Иди делай.
Она проводила меня до ванной комнаты.
Через минуту мы сидели в зале и смотрели на результат.
– Ура! Беременна! – закричала Светка и кинулась меня целовать.
Я засмеялась. Скорее от неожиданности, чем от счастья.
Нет, я хотела ребенка, и давно. Ни один их моих двоих Романов не хотел детей, а сейчас в моей жизни появился третий Роман, и я была уверена, что он безумно хочет этого ребенка.
– Ты Роману своему скажешь? – спросила Светка.
Раздался звонок в дверь. Я приставила палец к губам, чтобы Светка молчала как партизан. Подруга кивнула и приставила правую руку к сердцу:
– Но пасаран!
Я засмеялась и оглядела стол. Он был красиво сервирован и выглядел на все сто. Выйдя в коридор, я взглянула на себя в зеркало. Врет она все – нет никаких синяков.
Роман появился не один. За ним вошли его «дворняжки» и внесли корзинки с продуктами, огромный букет цветов и большущую коробку с плазменным телевизором. После этого удалились. Роман вручил мне цветы, поцеловал, потом поцеловал руку Светке. Я их представила, затем он прошелся по квартире и сказал:
– Очень мило. Мне нравится.
Светка быстро показала мне большой палец: «Класс!»
В нашем меню ему понравилось все, но особый эффект имели вареники с вишней. Правда, он умудрился испачкать свои белые брюки, потому что один из вареников лопнул и вишня упала ему прямо на штанину.
Светка ему, кажется, тоже понравилась. Они обсудили картины Рембрандта и пришли к единому мнению, что его картины современны и сегодня. Потом похвалили меня, что квартира выглядит очень модной. Я упорно отмалчивалась.
– А мне детские уж очень понравились, – сказала Светка, глядя на меня. – Теперь и рожать можно, верно, Клав?
Я готова была ее сожрать вместе с потрохами, как разъяренная пантера. Мило и наивно улыбнувшись, она повернулась к Роману:
– Разве я не права?
– Конечно, правы.
– Пожалуй, мне пора. – Светка засобиралась, понимая, что становится лишней.
Уже на лестничной клетке она сделала вид, что целует меня, и зашептала на ухо:
– Не будь дурой, держи поводья крепче! Мужик – отпад!
Когда дверь закрылась, я почувствовала его сильные объятия, по которым успела соскучиться. Этого момента я боялась больше всего. И хотела больше всего на свете.
Спустя некоторое время, когда я так надеялась, что Роман останется у меня, зазвонил его сотовый телефон, и через мгновение он стал одеваться.
– Прости, надо срочно уехать.
Я сделала равнодушное лицо:
– Без проблем.
На самом деле мне было обидно. Очень.
Я посмотрела из окна, как он садится в машину и уезжает, взяла в руки телефон и сказала: «Пусть, ну пусть он мне позвонит!»
Раздался телефонный звонок, и я от неожиданности даже его уронила, трясущимися руками подняла, нажала на зеленую кнопочку и шепотом сказала:
– Слушаю.
Это был Роман.
– Я тебя люблю. – И отключился.
Я вздохнула, улыбнулась и только отошла от окна, как телефон зазвонил еще раз.
Это был Леонид.
– Три часа торчу у тебя под окном. Ты когда дома будешь?
Сердце стучало, как барабанная дробь. У меня было всего несколько секунд, чтобы решить, что делать: приглашать его к себе или нет. Я подбежала к окну – охрану Роман не оставил.
– Я уже давно там не живу, – спокойно ответила я, а у самой руки дрожали так, что я еле держала телефон в руке.
– Новый адрес дашь?
Я подумала еще пару секунд, посмотрела на пустую стоянку у подъезда, продиктовала Лене свой адрес и положила трубку.