— Конечно. — Она заставила себя засмеяться, но смех получился грустный. — Завсегдатай модных курортов и миллионер имеет склонность наказывать женщин за их ошибки.
— Только одну женщину, — сказал он, пристально глядя на нее.
— Правильно.
Он добавил:
— И когда ты сделала вывод, что бросить меня было ошибкой?
Она открыла рот, собираясь возразить, но вовремя прикусила язычок, вспомнив, ведь она только что случайно оговорилась. По поводу сделанной ошибки… когда оставила его.
Тэсс вздохнула. Смотреть правде в лицо не хотелось, еще меньше — говорить об этом, и она постаралась увести его от сложной для себя темы разговора:
— Так ты скажешь мне, что планируешь сделать с домом, или нет?
Он нахмурился:
— Решу, что сделать с ним, когда работа закончится.
Она растерянно пожала плечами:
— Прекрасно.
— Так ты берешь гранит?
— Да.
Дэмьен обратился к продавцу:
— Она возьмет этот гранит.
Потом он ушел, прижав к уху сотовый телефон.
* * *
Ему не спалось.
Снова.
Дэмьен поглядел на часы. Полночь. Что происходит с ним? Из головы не выходили мысли о ней. Сейчас она спала внизу в холле, а он хотел снова оказаться рядом с ней, ощущать тепло ее тела, ее руку на своей груди.
Он скатился с кровати, надел футболку и свитер. Он будет ослом, если думает, что она обрадуется ему в постели, будто ничего не случилось, словно она обязана была ждать его, как и шесть лет назад.
Однако ноги сами несли его в холл, и вот он уже стучит в ее дверь прежде, чем мог убедить себя не делать этого.
Она не ответила, и он постучал снова, даже назвал ее по имени. Не дождавшись ответа, Дэмьен собрался вернуться в свою комнату. Но потом у него возникло странное волнующее чувство, и он решил войти и, если потребуется, дать отпор ее гневу.
Он тихо открыл дверь. В комнате стоял полумрак. Шторы были задернуты, но лунный свет проникал сквозь них, обозначив контуры мебели. Он подошел к кровати и, не веря своим глазам, растерянно заморгал. Потом потянулся и включил ночную лампу. У него свело живот. Кровать была тщательно заправлена, и все вещи Тэсс исчезли. Дэмьен, пробормотав проклятие, вышел из комнаты и отправился на поиски Олина.
…С большим обручем малярной ленты на запястье, как с браслетом, Тэсс перешла к следующему окну. Завтра будет покраска, и ей хотелось все подготовить. В гостиной в доме Дэмьена, откуда она ушла, она ощущала себя и уютно, и в то же время неловко. Хотелось, чтобы он был рядом с ней в постели, смотреть с ним кино, ощущать тепло его тела… Она наклеила ленту на стекло. Цвет краски, выбранный ею накануне, был великолепным, но главная ее гордость — новые полы. О, это было потрясающее зрелище. Они оказались настолько красивы, что, когда она пришла в красный дом сегодня вечером, то просто села посреди гостиной и рассматривала их целых полчаса. По сравнению с ними бежевый ковер в ее квартире ни на что не годился.
Внезапно дверь распахнулась и в проеме появился Дэмьен, взбешенный, как дьявол, но в ярости он был еще более обворожителен.
— Боже! — Тэсс схватилась за грудь, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит.
— Собирай вещи, пойдем, — произнес Дэмьен тихим зловещим голосом.
Она впилась в него взглядом:
— Ты чертовски испугал меня.
Он закрыл дверь и вошел в комнату, его длинное шерстяное пальто развевалось, словно плащ повелителя тьмы.
— Как будто ты не знала, что я приду за тобой.
— Ну, конечно, знала. Но я думала, что это будет утром. — Ей начинало казаться, что от этого человека нельзя сбежать. — Как ты узнал, где я?
— Не имеет значения.
— Олин нажаловался на меня, так?
Дэмьен поднял подбородок:
— В его обязанности входит информировать меня обо всем, что происходит.
Она вздохнула. Бедный парень. Не следовало ставить Олина в такое неловкое положение.
— Не сердись на него. Я попросила его подвезти меня, сказала, что это вопрос жизни и смерти.
— Какова бы ни была причина, он сделал ошибку, и он уволен.
Сочтя эту тему закрытой, Дэмьен наклонился и сдернул непромокаемый брезент, покрывавший пол. Тэсс наклонилась рядом, ее нога слегка заныла от этого движения. Он посмотрел на нее.
— Полы великолепны.
Когда до Тэсс дошел смысл ранее сказанного, ее бросило в жар, несмотря на то, что по спине пробежал холодок. Однако она не подала виду и легким игривым голосом спросила:
— Ты ведь не собираешься увольнять его, да?
Взгляд его синих глаз смягчился, и он слегка пожал плечами:
— Нет. Но следовало бы.
— Спасибо. — Она присела.
Дэмьен прошел и опустился на корточки среди тканей, ведер и краски. Он казался слишком красивым и безупречным на фоне всего этого.
— Ты только не исчезай больше, Тэсс. Я просил тебя оставаться в…
— Пожалуйста, Дэмьен, — она предостерегающе подняла руку, чтобы не дать ему договорить. — Я не твоя пленница, а ты не мой господин.
— Речь не о том, чтобы держать тебя в заточении.
— О чем же тогда?
— О твоей безопасности, черт возьми!
Она вздохнула:
— Это был один несчастный случай. Этого не произойдет снова.
Его глаза зажглись.
— Правильно, этого не произойдет, потому что ты возвращаешься со мной.
— Нет, — сказала она твердо.
— Нет?
Он выглядел настолько потрясенным, настолько раздраженным, она не могла не рассмеяться.
— Знаю, тебе неприятно это слышать, — произнесла она, слегка успокоившись. — Уверена, что ты не часто слышишь подобное.
— Тэсс…
— Мне тут нравится. Я чувствую себя комфортно в этом доме.
— То есть в моем доме тебе не комфортно? — нахмурясь, спросил он.
Она вздохнула. Неужели он ничего не понял?
— Дэмьен, я не могу оставаться там… с тобой.
Он иронично усмехнулся:
— Боишься того, что было вчера вечером?
— Откровенно говоря, да.
Он взял ее за руку, потом наклонился и прикоснулся губами к ладони.
— Милая, не имеет значения, где мы. В том доме или в этом.
— Значит, зачем противиться? Ты это хочешь сказать?
Она ощутила его горячее дыхание на запястье и почувствовала себя слабой. Определенно, он все еще помнил, какие места у нее самые чувствительные.