В этом взгляде было нечто большее, чем неприкрытая сексуальность. Там была и боль, и страдания человека, которому приходится жить с сознанием совершенного греха.
Тара с горечью подумала, что это ужасно несправедливо. Всем в городе было известно — у Клинта Эндовера не самое счастливое прошлое.
— Проблем? От меня? — спросила Тара самым «профессиональным» тоном, независимо вздергивая подбородок. — Клинт, я не из тех, кто создает людям проблемы.
— С каких это пор?
— С рождения.
— Готов спорить. — Клинт бросил быстрый взгляд на служащего за информационной стойкой, говорящего по телефону.
— Зря ты думаешь, будто хорошо меня знаешь, Эндовер, — без тени напряжения в голосе сказала Тара.
Клинт посмотрел на нее своим фирменным гипнотическим взглядом.
— У меня отличная память, Тара. И я совершенно отчетливо помню, что знаю тебя хорошо.
Она замерла, на секунду забыв, как дышать. Но в его словах не было и намека на секс. Клинт лишь констатировал факт, без каких-либо излишних эмоций по этому поводу.
Тара сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный пульс. Ей казалось, что она умеет контролировать себя не хуже Клинта. Она всегда могла на себя положиться — это было ее основное жизненное правило. Но не тут-то было. Когда Клинт находился рядом, Тара ничего не могла с собой поделать. Рядом с ним она становилась просто женщиной, из крови и плоти.
Женщиной, которая все помнила.
Помнила, как юный Клинт Эндовер обнимал ее в тени деревьев в парке, запах лосьона после бритья, который Клинт позаимствовал у отца, помнила поцелуи…
— Это было сто лет назад, — с вымученной улыбкой сказала Тара.
Он на шаг приблизился к ней.
— Я же сказал, у меня отличная память. А ты мне тогда доставила много проблем.
Она сделала шаг в сторону от информационной стойки и сказала шепотом:
— Детский поцелуй вряд ли можно считать проблемой.
— Можно, — категорично заявил Клинт.
У Тары моментально пересохло в горле. Не потому, что в его ответе прозвучало желание еще раз пережить подобное, а потому, что, видит бог, она сама об этом мечтала.
Беседа принимала опасное направление. Тара поспешила вернуть ее в нейтральное русло.
— Что ж, смею предположить, мы неплохо справлялись, стараясь не попадаться друг другу на глаза, — устало сказала она. — Так в чем дело сейчас?
— Вчера ты упомянула, что хочешь забрать Джейн из больницы.
Тара согласно кивнула головой:
— Ей здесь не нравится, Клинт.
— Ей не нравится то, что с ней случилось.
— Да, но в больнице ей только хуже.
— Это самое безопасное место.
Тара нахмурилась:
— Безопасное? Что это означает?
Клинт довольно грубо прервал ее:
— Ничего. Просто мне кажется, Джейн необходим дальнейший медицинский уход.
— Я вообще-то медсестра, — напомнила Тара.
— Да, я в курсе. Но я отвечаю за Джейн и считаю, что ей нужно остаться здесь.
— Пока она моя пациентка, за нее отвечаю я. — На этот раз Тара прервала Клинта даже более резко, чем собиралась.
— Упрямство вам не поможет, сестра Робертс.
— А вам не помогут угрозы, мистер Эндовер.
Глубоко вздохнув, Клинт посмотрел на нее сверху вниз и процедил:
— Ну вот, я так и знал, проблемы.
Тара не шевельнулась, хотя ей казалось, что от сильного, мускулистого тела Клинта исходит почти нестерпимый жар. Ей не понравилось это слово. Слово, которое он произнес так жестко. Проблемы. Никогда в жизни ей не говорили, что она создает проблемы. И уж точно — не повторяли этого три раза подряд.
Заботливая, надежная, разумная, готовая помочь — к подобным эпитетам она привыкла. Она и сама привыкла считать себя таковой.
Но чтобы она создавала проблемы? В этом ее еще никто не упрекал.
Скажи это кто-нибудь другой, она нашлась бы, что ответить. Но с Клинтом все было иначе. Тара даже не знала, почему. Просто так было. Когда он стоял так близко, слова звучали ничуть не обидно.
Когда он так смотрел на нее, любые слова звучали возбуждающе.
Тара спохватилась, мысленно обругала себя за глупость, повернулась к информационной стойке и принялась собирать бумаги.
— Меня ждет работа.
— Меня тоже, — ответил Клинт.
— Тогда, может, стоит ею заняться? — Она отвернулась. — Удачного дня, мистер Эндовер.
Клинт схватил ее за руку.
— Мы еще не решили вопрос Джейн Доу.
— Завтра я забираю ее к себе домой, — безапелляционным тоном ответила Тара.
— Черт возьми, Тара…
— Она прекрасно себя чувствует. Что ей сейчас действительно нужно — так это место, где она сможет расслабиться и восстановить память. А еще она хочет быть с дочерью. Отэм я тоже могу взять к себе.
Клинт с негодованием смотрел на Тару, скрестив руки на груди.
— Дэвид и Марисса могут привезти ребенка сюда.
Тара, проигнорировав его слова, пошла по коридору, сказав:
— Меня ждут больные.
— Ты не слушаешь меня! — рванулся за ней Клинт.
— Да, не слушаю! — отрезала Тара.
— Не смей ее забирать!
На последнюю фразу Тара даже не отреагировала. Она быстро шла по коридору — прочь от человека, который владел ее сердцем долгие годы.
Ее работа, ее пациенты — вот что самое важное в жизни Тары. И она всегда будет исходить из их интересов. Даже если это повлечет за собой проблемы или гнев Клинта Эндовера.
— Она все-таки забрала ее! — Клинт в ярости рухнул на стул в гостиной Техасского клуба. — А ведь я велел ей этого не делать.
Райан Эванс оторвался от бильярдного стола, за которым они с Дэвидом Сорренсоном играли в пул.
— Ты ей велел?
— Да.
— И ты всерьез полагал, что она тебя послушает? — спросил, ухмыляясь, Алекс Кент, наливая в стакан очередную порцию бренди.
— Ну да, а в чем проблема? — нахмурился Кент.
— Послушай мужчину, который счастлив в браке и который намерен и дальше быть счастлив в том же браке, — Дэвид отвернулся, и яркое послеполуденное солнце высветило его силуэт на фоне окна. — Никогда ничего не надо велеть женщинам.
Райан согласно кивнул:
— Счастлив и брак в одном предложении? Что на тебя нашло?
— Подожди, Эванс, — Дэвид снова повернулся к столу и одним метким ударом послал шар в прямо лузу, — и твое время придет.