Вот такая вот информация. Дальше, помнится, Кувалду увело в какие-то дебри. Прихотливая его логика вдруг, как обычно, совершила неожиданный скачок, и он принялся так же горячо и аргументированно разворачивать свою версию образования Близкой Топи – штуки на самом деле жутко капризной и совершенно необъяснимой.
Ну что ж, подводим итоги. Что удалось вспомнить и чем нам это может пригодиться?
Первое. Город опасен. Тонкая мысль, не каждый поймет.
Второе. В Город надо идти одетым как можно более незаметно. Несомненно, полезная информация. У нас настолько обширный гардероб, что мы уже просто измучились – каждое утро ломаем голову, что же сегодня надеть?
Третье. Жители Города очень агрессивны. Нужно защищаться. Это как раз не самая сложная проблема. Как нам кажется. Очень может быть, что мы и ошибаемся.
Саша представил себя входящим в Город – в старом пятнистом комбинезоне, с автоматом за спиной и мятой жестяной кружкой, болтающейся на рюкзаке. Не подскажете, где здесь живет женщина? Я ее очень ищу. Какая женщина? Не знаю.
Он поежился. Потом сильно и коротко выдохнул: «Фху!» и пошел вперед.
Он прошагал не меньше полукилометра по улице пресловутого Города, не встретив ни одного человека. Окружающее ничем, насколько он помнил, не отличалось от реальных северных окраин Петербурга, только сильно запущенных и местами разрушенных. Поэтому с ориентацией и у них с Саней проблем пока не было. Еще бы узнать, куда идти и зачем, собственно, ориентироваться? Ни одного человека. Следуя логике жанра, можно было, конечно, предположить, что все это время за ними, – пардон, все время сбиваюсь! – за НИМ следят чьи-то внимательные глаза. Но здесь можно было доверять Саниным внутренним интуитивно-объективно-сканирующим (Саня скорчил недовольную гримасу) детекторам, которые однозначно утверждали: рядом людей нет. Я мог бы возразить: жители Города могут оказаться совершенно другими, недоступными нашему пониманию существами. «С чего вдруг?» – удивляется Саня. Не хватало еще, чтобы я разговаривал сам с собой.
Иногда на пути попадались очень странные штуки. Например, разрушенный дом. Нет, понятно, что целых домов здесь попросту не наблюдалось. Но чтобы ТАК разрушенный… Словно кто-то (кто?!) задался целью: в куче обломков не должно быть деталей крупнее спичечного коробка. Но и не мельче. И с задачей, надо сказать, справился блестяще. Бетон, дерево, стекло, даже обои – все лежит однородной кучей, аккуратно перемешанное. Саша не стал приглядываться, потому что показалось – там НЕ ТОЛЬКО бетон, дерево и стекло…
Мы (ладно, провались все пропадом, пускай Я буду МЫ. Иногда бывает полезно отделять мысли, возникшие у Сани, от тех, что крутятся в моей цивилизованной башке. Вот. Сказал и опять сглупил. Башка-то у нас как раз общая) шли дальше. Солнце стояло необычно высоко… И для времени дня, и для наших ленинградских широт. Сань, а у вас тут его как-нибудь называют, или просто – Город? Никак? Странно. Что ж, Виталий Николаевич так неуважительно к родному городу отнесся? Скучно. Идти было просто-напросто скучно. Пыльно, жарко, практически нет зелени, звеняще-тихо. Стоп. Я не хочу туда идти. Мне там не нравится. Не знаю что. Тень от дома не нравится. Хорошо. Давай обойдем. Нет. И обходить не хочу. Давай свернем, вон в ту улицу. Нет. Там еще хуже. Так что же, так и будем здесь стоять? Да. Так и будем. Приглядевшись повнимательней, я понял, почему эта тень мне так не нравилась. Она лежала около дома, нагло и цинично нарушая законы оптики. Солнце было совсем в другой стороне, поэтому здесь лежать ей было ну уж никак нельзя.
Спектакль начался неожиданно, без анонсов и афиш.
Маленький серенький человечек выскочил откуда-то сбоку – я, честно, не заметил, откуда, – и принялся деловито сворачивать напроказившую тень в рулон, словно пыльный ковер.
Прямо на Сашу, с другого конца улицы, побежали трое. Оружия при них не было, бежали они слаженно, с непроницаемыми лицами, словно занимаясь джоггингом. Саша, собственно, так и подумал, поэтому чуть посторонился, пропуская спортсменов.
Лишь в самый последний момент – опять-таки, благодаря Сане – он сообразил, что нет, бегут-то ребята как раз к нему и сейчас, через несколько долечек секунды, нападут и убьют, не меняя выражений на лицах.
Какой там автомат! Тебе же сказали: сообразил только в последний момент!
Ни Саша, ни Саня никогда особыми суперменами не были и драться не умели. Поэтому им не хватило времени, чтобы занять элементарно удобную стойку для защиты. Саша еще успел подумать, что Мишка Шестаков наверняка бы выкрутился даже из такой ситуации. И еще Саня успел подивиться и пожалеть, что у этой истории оказался такой странный и скорый конец…
Что-то произошло. Что-то произошло вокруг. Что-то странное и страшное случилось с окружающим миром.
Словно моргнуло исполинское веко.
Саша обнаружил себя, все еще ошарашенного неожиданным нападением, стоящим в пяти метрах левее, а ребят с каменными лицами – бегущими мимо.
Впрочем, они тут же остановились.
И обернулись.
Лица их уже не были столь непроницаемыми. На них ясно было написано сильнейшее недоумение. Как же это мы так промахнулись? Ведь были-то совсем рядом!
Впрочем, ребятами они оказались упорными.
И попробовали еще раз.
И еще.
С тем же эффектом.
Каждый раз неизвестная сила в последний момент убирала Сашу, словно шахматную фигуру, прямо у них из-под носа.
Трех попыток оказалось вполне достаточно. Нервы у них не выдержали, и с громкими криками и визгами, неожиданными для таких решительных с виду парней, они разбежались.
Саша остался один на пустой улице. «Кажется, в этот раз я не отрывал никаких лепестков и заклинаний не произносил, – подумал он, поражаясь своему спокойствию. – Что это было? Может, у них просто принято так встречать гостей? Показательные выступления лучших коллективов Города? Нет, вряд ли. Хотя впечатление производит сильное. Спасибо. Нам понравилось. Мы пошли дальше?»
Несколько сотен метров Саша пугался любого движения и звука, потом немного успокоился. Слева тянулись уцелевшие трамвайные пути. «Следующая остановка – улица Антонова, – съехидничал Саша. – И следующая». Справа показался пустырь. Насколько я могу припомнить, в нашем, реальном, Питере на этом месте тоже домов нет. Что-то вроде скверика пытались разбить, да, кажется, не доделали. Дед бил-бил – не разбил, баба била-била – не разбила, а мышка бежала, хвостиком махнула… К чему это я?
Прямо посреди пустыря, немного боком к Саше, стоял снятый с колес кузов рефрижератора, на борту которого крупными черными буквами было написано:
СБРОС ФЕКАЛИЙ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН
ЗА НАРУШЕНИЕ РАССТРЕЛ НА МЕСТЕ
Вместо ожидаемой подписи «администрация» стояли две буквы: ВД. Военная Дружина? Вонючка Доморощенный? Валерка Дрягин?
Из-за отсутствия знаков препинания информация производила какое-то чересчур будничное впечатление. Ну, запрещен… Ну, категорически… Ну, расстрел… Ты вначале поймай меня на этом самом месте, во время сброса, так сказать, фекалий… Саша даже подхихикнул немного, минуя строгую надпись.