– Как вытащим? – безнадежно спросил Саша.
– Энто-о… так и вытащим… на што у нас Пакость тогда? Думаешь, тока молоко давать? Э-э-э, дурила… ни хрена ты в жизни не рюхаешь. Ну-ка, голуба, подь сюда. – Это он к Пакости обратился. Мохнатая зверюга, до этого равнодушно внимавшая нашим разборкам, лениво встала и подошла к хозяину. Теперь только Саша понял, кого она ему так сильно напоминает. Ну, конечно! Вылитый резонат! У тех, правда, мохнатость пожиже будет и в глазах тоски поменьше. А так – один к одному!
– Это-ть, кака-никака вещица ейная у вас осталась? – по-деловому спросил Гризли у Саши.
– Чего? – От пережитых стрессов Саша стал очень туго соображать.
ВД сообразил быстрее. Жутко краснея, он достал из кармана Светин носовой платок.
– О! Эт, верно… эт, правильна… – обрадовался Кувалда, забирая платок и суя его под нос Пакости. – Ищи, таперича… ищи, дурында… нюхай…
Зверюга шумно втянула воздух, на несколько секунд задумалась с видом: «Что же это мне напоминает?», а затем, уронив морду на землю, медленно побрела прочь.
– Неужели сквозь землю почует? – с сомнением спросил Саша. Где-то внутри завозилась воскрешенная надежда.
– А как же! – Кувалда гордо посмотрел на удалявшуюся Пакость. – Непременно почует… потому – нос у нее специа-альнай…
Пакость прибавила скорости, не поднимая морды от земли. Все покорно следовали за ней. Буквально шагов через двести зверюга остановилась посреди неширокой поляны, густо заросшей кровохлебкой. Пакость завертелась на месте, глухо зарычала и начала скрести лапой землю.
– Нашла? – недоверчиво спросил Саша. Уж слишком просто все получилось.
– Вообще похоже… – задумчиво произнес Азмун. – Видишь, сколько здесь этой дряни? – Он небрежно пнул куст кровохлебки, потянувшийся было к его ноге. – Один из первых признаков того, что внизу – Термиты.
– Почему? – Саня забормотал какие-то объяснения, но Саша спросил вслух, поэтому ответил все тот же Цукоша:
– Сам, что ли, не знаешь? – И, подняв вверх указательный палец, назидательно сказал: – «Сибиоз» у них.
А Саня услужливо вспомнил, что это, оказывается, любимое словечко Пургена.
Гризли обвел взглядом подошедших:
– Чего, ить, стоите? Соображайте, соколики, репу чешите. Наше дело почуять, ваше дело – откопать…
Ох, и правда! Саша растерянно посмотрел на Цукошу. Тот, в свою очередь, на Стармеха.
– Не знаю, – нехотя сказал тот. – Палку какую-нибудь найти… Хотя… У кровохлебки, знаешь, какие корни… Тут бы саперная лопатка подошла…
– Кх, кх, – покашлял вдруг ВД, – у меня в танке саперные лопатки есть, две штуки.
– Пойдет, – одобрил Саша. – Я сгоняю? Здесь недалеко. – Он быстро прикинул: туда и обратно бегом часа два, не больше.
– Я думаю, без меня тебе танк никто не откроет, – резонно возразил ВД.
Вот положеньице. А с его коляской мы триста лет пробираться будем.
– А им нельзя какой-нибудь знак показать, ну, чтобы ясно было, что от тебя? – Саша вполне уже освоился с ролью сына. ВД удрученно покачал головой:
– Они подпустят к танку только меня.
– Да ладно тебе, Сань, что-нибудь придумаем. – Цукоша наблюдал за Пакостью.
– Когда? – Саша (или уже Саня?) нутром чувствовал, что Света где-то близко, почти рядом. Без сомнений, он готов был руками рыть землю, чтобы спасти ее. Но саперная лопатка была бы явно предпочтительней. Тут он внезапно встретился с потемневшим взглядом ВД.
– Я мог бы принести лопатки быстрее, – уронил ВД вполголоса.
Саше на миг стало жутко. Нечеловеческая сила стояла за этими простыми словами. Саша только и смог, что кивнуть.
– Но этого никто не должен видеть, – тем же бесцветным голосом продолжал ВД.
– Чего не видеть? – удивился Стармех.
– Ну чего-о, чего-о ты все допытываешься, неугомонная твоя башка… – проговорил Кувалда, покорно ложась на землю и закрывая голову руками. – Нельзя энтого смотреть, нельзя… ложися, ложися, соколик, не выделывайся…
Возбужденная Пакость перестала скрести лапами землю и покорно плюхнулась рядом с хозяином.
Последовал быстрый молчаливый обмен взглядами между Саней, Азмуном и Стармехом. Я предоставил Сане скроить как можно более умоляющее лицо. Хотя вообще-то представить себе Диму лежащим на земле с руками на затылке… Легче, наверное, вообразить группса, танцующего на задних лапах.
– Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой Стармех.
«Ох, только бы он не надумал подсматривать», – мысленно вздохнул Саня.
Дима демонстративно отошел подальше от любопытных кровохлебок и присел на корточки.
– А просто отвернуться – недостаточно?
Понимаешь, Дима у нас – чистый прагматик. Он курит свои специальные долгоиграющие сигареты, запросто ходит с Командой в Квадрат – лечить сломанные ноги и простреленные легкие, невозмутимо пьет молоко от Пакости… Но никогда не вылезет из своего убеждения, что полезно только то, что удобно. А что не удобно, то и не нужно. Поэтому поставь перед Стармехом ящик и скажи: вот тебе волшебный ящик. Он исполняет любые желания, в пределах разумного. Но для этого перед ним нужно сплясать вприсядку. Ну? Будь уверен: Дима окинет твой ящик скептическим взглядом и лениво протянет: «А на фига?» И отойдет, закуривая на ходу. Я подозреваю, что он, как все сильные люди, боится показаться смешным.
Вместо ответа ВД чуть повернул голову и посмотрел на Стармеха. Нет, не пристально. Нет, не сурово. Никак. Просто посмотрел.
Дима упал на землю, как будто ему вломили сильнейший подзатыльник.
Цукошу уговаривать не пришлось.
Саша лежал, вдыхая терпкий запах травы, и умирал от желания хоть краешком глаза посмотреть, как ВД полетит за лопатками. Он не сомневался, что их сиятельство воспользуется именно этим способом. Увы. Словно чья-то исполинская рука прижимала голову к земле. Прошло несколько минут. Резкий порыв ледяного ветра на мгновение коснулся щеки. И почти сразу спокойный голос ВД произнес:
– Возьмите.
Лицо его было иссиня-бледным. Глаза пустые. Уголок рта тянуло вниз.
– Спасибо, папа, – искренне сказал Саша, берясь за лопатку. Показалось, что позади сплюнул Стармех. Или он просто так шумно отряхивался?
Мы очень рьяно взялись за дело.
И через двадцать минут нашли Свету.
Радоваться было нечему. Да и некогда. Света была плотно обмотана прочными полосами, наподобие прозрачных бинтов. Она была жива, но без сознания.
А еще через минуту после того, как Свету вытащили из подземелья, мы поняли, почему Термитов называют Гремучими.
Орава насекомых – каждое размером с крупного кузнечика, – вылетевшая из ямы, издавала шум, сравнимый с ревом поезда метро на выходе из тоннеля.