С воинственным криком: "Саша, я здесь!" Света подскочила к Боцману и сделала первое, что пришло в голову. А именно: резко, двумя руками дернула вниз ствол пистолета.
До сих пор не пойму, почему я просто не ударила его ножом? Но, видно, мой боевой настрой весь вышел при виде мелко накрошенной твари, поэтому я даже не помню, как и куда выкинула нож. Но, как оказалось, и того, что сделала, было вполне достаточно.
В конце концов, отделение капитана Самойлова только временно занимается пустяками вроде той кладбищенской нечисти. Обычно-то делами посерьезней ворочают. И подобная операция для них — не самое сложное упражнение. Да и народ подбирался не по принципу кто дальше плюнет или у кого рожа шире. Друг друга через двухметровую стену видят и за километр слышат. Потому и работают, как один человек.
Разве что — с ба-альшими способностями. Да ладно, ладно, дайте человеку немного похвастаться. Тем более что финал операции можно было снимать на пленку и показывать в Высшей школе милиции, как учебный материал. Ну разве что с небольшой поправкой. Для успешного проведения данной операции хорошо бы иметь в штате хотя бы одного сотрудника, обладающего, гм, гм, нетрадиционными способностями.
Невидимая Света пригнула ствол пистолета вниз.
Саша в великолепном прыжке упал на пол вместе с ребенком.
А Гриша Серебряков сделал Боцману аккуратную дырку чуть повыше левой ключицы.
Вуаля!
— У-у, су-уки! — вопил заляпанный кровью Боцман, корчась на полу.
— Черт! — сказала Света, ударившись коленкой об пол, и стала видимой.
— Ты что, настоящий милиционер? — спокойно спросил ребенок, лежа у Саши на животе.
— Настоящий.
— А звание у тебя какое?
— Капитан.
— А разве капитаны не на кораблях?
— Нет, на суше тоже бывают, — ответил Саша и засмеялся. — Как тебя хоть зовут, дружище?
— Алексей Антонов, — строго ответил мальчик. — Можно я встану?
— Страшно было? — спрашивала Света Алешку, когда все уже кончилось и они с Сашей ехали к нему
Домой.
— Да нет, — меланхолично отвечал ребенок. — Я такое в кино сто раз видел. Я же знал, что милиция меня спасет.
Саша задумчиво кивал, сидя за рулем.
— Ты есть хочешь? — Свете очень хотелось прижать мальчика к себе, но вид у того был такой строгий и отстраненный, что она не решалась это сделать.
— Да нет, — рассеянно ответил Лешка и снова ушел в свои мысли.
— А что ты любишь? — не унималась Света.
Чего ты к нему пристаешь? Чего такого интересного ты хочешь услышать или увидеть в этом совершенно чужом тебе ребенке? Ведь ты его абсолютно не знаешь. Он — полностью твое собственное творение в этом мире. Основанное всего лишь на фотографии из кабинета Виталия и двух-трех обрывках фраз типа: "хилый, болезненный…", "капризный, неуправляемый…". В основном, насколько я помню, употреблялись нелестные и совершенно немужские эпитеты — Виталий был всерьез недоволен воспитанием сына и, как я подозреваю, даже делал попытки отсудить отпрыска себе. Точно, точно! Я вспомнила! Одно время мне казалось, что я вот-вот стану мачехой, и я даже купила книжку Спока! Потом, правда, все как-то заглохло. Я думаю, Виталию просто надоела сильная суета вокруг дела, требовавшего больших затрат, но не сулившего крупной прибыли.
— Я сосиски люблю, — вдруг сказал Лешка. — И чипсы. И еще шоколад. Иногда.
— А во что ты играешь? — Интересно, что он ответит, если я даже приблизительно не знаю, во что играют современные семи-(шести-? восьми-?)летние дети.
— Вообще-то я на компьютере играю обычно… А ты на компьютере играешь? — Света вздрогнула, услышав до боли знакомые интонации. Так и почудилось, что Лешка сейчас добавит: "Болвасик".
— Нет.
— Ты приезжай ко мне, я тебя научу. — Наконец-то в Лешкиных глазах мелькнул интерес. — Я тебе покажу мой новый «Варкрафт» и еще "Дьявола".
— Спасибо, — робко сказала Света.
— Ты, главное, когда пойдешь в подземелье, первый меч не бери… А вот из бутылок из всех пей, они жизнь дают… — Света в первый момент не поняла, какое подземелье имеет в виду Лешка. Но потом сообразила, что он рассказывает о какой-то игре; — …И главное — на карту все время смотри, чтобы к оркам случайно не зайти, я против них еще оружия не знаю… — Лешка говорил, все более и более увлекаясь.
Интересно, а это-то у него — откуда? Я не помню, чтобы Виталий что-то говорил об увлечении своего сына компьютерами. Света вдруг подумала, что вся эта затея с путешествием и освобождением — полный бред, пустяшная затея, игрушки обиженной девчонки-эгоистки.
Наверное, мне просто хочется, чтобы у него был именно такой, странный, задумчивый сын, который за все это время ни разу не улыбнулся, не заплакал, не позвал маму или папу. Скорее всего это все не имеет ничего общего с Алешей Антоновым, а просто-напросто говорит о моем стервозном характере. И вот тут как полезли вопросы — один другого интересней… Как, например, выглядит в этом мире Антонов наш, Виталий Николаевич? Судя по решительным антикапиталистическим действиям Саши, Антонов здесь вовсе не миллионер. Тогда почему украли ребенка? И у кого?
— Слушай, Саш, а как вся эта история увязана с деятельностью твоего отделения? Это ж, наверное, не просто моя инициатива — искать ребенка?
— Конечно, нет, — спокойно ответил Саша, искоса глядя на Лешку. Тот смотрел не в окно, а прямо перед собой. — Я тебе просто забыл сказать. В той папке, которую ты смотрела, как раз и лежало заявление гражданки… фамилию не помню, о пропаже ребенка. Ты тогда просто не дошла до него.
Машина медленно ехала по ночному городу. Саша зачем-то решил сделать большой круг и свернул на Малый проспект.
Оставалось проехать совсем немного, справа уже замелькала решетка Смоленского кладбища, когда Света увидела на тротуаре темную фигуру.
— Смотри, смотри! — крикнула она, дергая Сашу за рукав. Но он и сам уже все увидел и начал тормозить.
Отец Евгений стоял у ограды и спокойно ждал, когда Света с Сашей выйдут из машины и приблизятся. Лешка наотрез отказался вылезать. Света, честно говоря, с удовольствием последовала бы его примеру, но взяла себя в руки и вышла, стараясь держаться рядом с Сашей.
— Здравствуйте, отец Евгений, — почти в один голос сказали они.
Казалось, он не услышал обращенного к нему приветствия. Глаза его смотрели куда-то вверх, губы шевелились.
— … "Не праведный пусть еще делает не правду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне — псы и чародеи, и убийцы и идолослужители, и всякий любящий и делающий не правду".