— Осмелюсь напомнить многомудрому, что недостойный в некотором роде тоже тварь с другого плана… — обиделся демон.
— Ты, мэтр, другое дело, — терпеливо, как ребёнку, пояснил дхусс. — Ну что ж… будет ещё чем заняться. Нэисс, а ты что прямо вся не в себе?
— Лоза, — проговорила сидха, не поднимая головы. — Моя лоза. Её не просто заговорили. Это… словно… её на части разнимали, каждое заклинание, каждое волоконце. Изучали, что ли?
Тёрн кивнул.
— Не так и невероятно, правда, Нэисс? Нечто прорвалось в наш мир, каким-то образом оказалось связано с нами… теперь изучает. Вот только до чего до изучается?..
Сидха ничего не ответила.
Спать после случившегося никто не смог. Даже сидха не стала протестовать против разведённого Тёрном — из сушняка, только из сушняка! — костра. Ксарбирус, ворча, долго окроплял землю вокруг стоянки какой-то вонючей дрянью из немногих уцелевших пузырьков. Гончая замерла в обнимку с бесполезным сейчас клинком — лишённая эликсиров Некрополиса, она с каждым днём становилась всё ближе и ближе к обычному человеку.
Кройон попытался отыскать след загадочной тени, но, разумеется, не преуспел. Под утро их тем не менее одного за другим сморил сон. Ничего не случилось, и неведомый гость не появлялся. В дороге они провели и следующий день, под ярким летним солнцем — на запад, на запад, на запад.
— Кто-то за нами следит, — ни к кому в отдельности не обращаясь, проговорил Тёрн, когда маленький отряд, наконец, остановился — уже на предутренней заре.
— Как следит? Кто? Опять этот призрак? — всполошилась сидха. Она казалась совершенно свежей и полной сил, словно и не было утомительного ночного марша. Нэисс не без гордости поглядывала на совершенно измучившегося алхимика и бледную, едва стоящую на ногах Стайни.
— Кто, многомудрый? — задрожал и Кройон. Неунывающий демон долго расспрашивал Ксарбируса о дороге на запад и в конце концов впал в меланхолию — предстояло одолеть дремучие леса, Вилосский хребет и густонаселённые области Вольных городов, где черночешуйчатый демон едва ли мог рассчитывать на тёплый приём.
— Едва ли, — дхусс всматривался в темноту. — Нэисс, твоя стражевая лоза. Сегодня ей придётся потрудиться. Мнится мне, что новый гость — из плоти и крови.
— Да, — кивнул и алхимик. — Тогда поймать сможем.
Сидха долго и тщательно расставляла ловушки, все пятеро путников плотно сбились друг к другу (Стайни и Нэисс старательно держались как можно дальше).
Они позволили себе краткий отдых, пока солнце поднималось над оставшейся далеко на востоке стеной Таэнгского хребта, здесь, в девственных лесах, с дрожащими на утреннем ветру хрустально-жемчужными паутинками, с багрянцем, отразившимся в бесчисленных капельках росы, запели зорянки, замелькала в небе быстрокрылая птичья мелочь. Наступило очередное утро, на первый взгляд — совершенно такое же, как и во времена Семи Зверей, почитаемых где проклятыми, а где и благословенными. Теперь путь отряда лежал на северо-запад, следуя изгибу Эстерских гор, там, где они сливались с Вилосскими, предстояло козьими тропами перебраться во владения Вольных городов.
— И кто же за нами, спрашивается, следит? — недовольно фыркнул наконец Ксарбирус, устав от долгого ожидания.
— Не знаю, — дхусс выглядел неважно, щёки ввалились глаза запали. Храм Феникса дался ему недёшево. — Но вчера он — или она, или оно — подошёл слишком близко. Потерял осторожность.
— Сегодня тоже ловушки станем расставлять? — сидха вошла в азарт.
— Было б неплохо, — заметил Ксарбирус. — Ужасно не люблю, когда кто-то без моего ведома пялится мне в спину.
Мэтр Кройон тотчас предложил свои услуги, отрекомендовавшись «опытнейшим устроителем ловецких снарядов на всяческую крупную дичь, включая самую опасную».
Над магическим капканом они трудились, пока солнце не перевалило зенит, — но все усилия оказались напрасны. Никто не попался, и дхусс только разводил руками — больше он ничего не замечал и не чувствовал.
Ничего не оставалось, как просто продолжить путь.
Дважды за последующие три дня Тёрн останавливал процессию, и оба раза охота оказывалась неудачна. Даже сидха, прекрасный следопыт, ничего не обнаружила, молчали и лесные силы.
Вилосский хребет приближался.
Места, где пролегала дорога кервана, мало-помалу утрачивали «дикость»: главные ворота гномьего Дин-Арана лежали по восточную сторону гор, но сюда, в Гиалмар, тянулись многочисленные подземные тракты. Всё чаще попадались вырубки, узкие тропы, на быстрых речках стояли водяные мельницы-лесопилки, появились и людские выселки. Владения клоссов и аэлвов остались далеко на западе, в неприкосновенном и закрытом для чужаков юго-западном углу Гиалмарских равнин.
Ночью над землёй висела комета, недобро целясь прямо в глаза.
На пятый день после храма Феникса отряд уже двигался заметно вверх.
К вечеру они одолели первый вал предгорных холмов и устроили привал — в кольце вековых пятипалов, названных так по форме их листьев, очень напоминавших человеческую ладонь с широко растопыренными пальцами. Несмотря на протесты сидхи, терпеть не могшей живого огня, Ксарбирус всё-таки развёл костёр. Алхимик казался чем-то встревожен, но на расспросы дхусса и демона лишь досадливо отмахивался.
Нэисс демонстративно ушла в темноту — мол, вернусь, когда закончите свои огневые потехи. Кройон, как всегда, когда в отряде кто-то с кем-то не ладил, пытался всех помирить. Только и слышалось, что «я, недостойный, безмерно страдая от всколыхнувшегося разлада…».
— Ты о чём-то умалчиваешь, дхусс, — проницательно взглянул Ксарбирус. — В частности, о том, кто идёт по нашему следу. Не считая, разумеется, той тени.
— Ничего не умалчиваю, — Тёрн смотрел прямо, не отводя глаза. — Мелькнуло что-то на самом краю — и сгинуло. Вновь вынырнуло. Вновь скрылось. У меня нет привычки играть в молчанку со спутниками, когда я могу сказать что-то прямо и чётко. Но это не призрак, готов прозакладывать голову.
— Но кто-то идёт за нами? — настаивал алхимик.
Дхусс кивнул.
— Человек? Аэлв? Тролль? Мне почему-то вспомнился наш дорогой Трувор.
— Хотел бы ответить на ваш вопрос, досточтимый доктор, но не могу ничего добавить.
— Иногда мне кажется, Тёрн, что ты обучался в Пажеском корпусе, — буркнул травник. — Знаешь, за морем Мечей, в Лодариуме, столице королевств Большой Логрии?
Тёрн позволил себе едва уловимую улыбку, словно попытки алхимика поговорить по душам не вызывали у него ничего, кроме смеха.
— Знаю, досточтимый доктор. Но нет, я никогда не маршировал под Аркой Королев и не прыгал ночью в знаменитый фонтан принцессы Алике, как положено после выпуска.
— Ты меня дразнить решил, Тёрн, да? — алхимик обиженно нахохлился. — Крутишь, вертишь… Говоришь, что никогда не бывал в Логрии, а обычаи молодых пажей знаешь преотлично. Откуда, спрашивается?