– Fimme Sae Kairuss, – прошептала я. – Дочери Кайруса или Бездны? – повернулась я к дэйургу.
«В данном случае – Кайруса», – коротко подметил он.
– Откуда я знаю этот язык? – в свою очередь спросила я.
«Письмо зачаровано таким образом, что ты просто понимаешь, что в нем написано…» – сказал Каа’Лим, а я почувствовала его нежелание говорить больше.
Расспрашивать дальше не было смысла, это тоже стало понятно по его настроению. Аккуратно взяв конверт, я поднесла его к носу и жадно втянула воздух. То, чем пахла бумага, было непередаваемо. От нее отчетливо исходил запах дерева, но это и понятно, ведь конверт столько времени пролежал в шкатулке. Дальше было интересней. Где-то глубже отчетливо улавливались… Эмоции?! Что-то холодное и безнадежное впиталось в письмо, будто писавший его был сильно напуган. Странно, но страх ощущался сладковатым ароматом и даже притягивал к себе. Мне определенно нравился этот запах. Вкус-с-сно…
«Прекрати! – раздался голос дэйурга. – Не смей! Еще совсем дура, а все туда же! Только родилась, а лезешь куда не надо! Положи конверт, Эм», – уже спокойнее сказал Каа’Лим, поднимаясь с пола и подходя ко мне.
Я с неохотой опустила конверт на поверхность тумбочки, одновременно ловя себя на мысли, что мне не нравится, когда мне указывают. А особенно не нравится, когда отбирают то, что так вкусно пахнет?!
«Тише, девочка. Дыши и постарайся успокоиться», – как-то чересчур осторожно заговорил дэйург.
– Чего испугался, блохастый? – стараясь придать своему голосу как можно более беззаботный тон, спросила я.
Конечно, дэйурга было не провести подобной уловкой, но все же попытаться стоило. Каа’Лим сделал вид, что поверил, будто со мной все в порядке.
Вопреки моим ожиданиям, в коробочке, помимо письма, было и еще кое-что. В специальной выемке лежал крошечный серебристый серп. Металлическая поверхность красиво блестела в солнечных лучах, а я буквально перестала дышать, засмотревшись на него.
– Что это, Каа’Лим? – восторженно спросила я.
«Это игнис, Мара. Возьми его в руку, пусть он признает тебя», – тихо, почти шепотом проговорил дэйург.
Воспротивиться желания не возникло, и я с нескрываемым трепетом потянулась к этой маленькой, но столь притягательной штучке. Как только игнис оказался у меня на ладони, по металлической поверхности побежали маленькие серебристые искорки, а сам серп стал теплым. Тут же металл словно ожил и пришел в движение, теряя форму и стягиваясь в маленький упругий шарик.
Как завороженная, я, не отрываясь, следила за происходящим. Внутри маленькой полупрозрачной металлической сферы продолжали мерцать искры. Правда, теперь они стали разноцветными: красные, зеленые, синие, серебристые, золотые, черные, белые. Сияние становилось все ярче, а сфера начала увеличиваться в размерах. Я испуганно вздрогнула, едва не отшвырнув ее от себя, но Каа’Лим прислал отчетливую мысль, что все так, как и должно быть. Когда металлический шар дорос до размера яблока, он вновь растекся по моей руке, приобретая форму полумесяца. И как только последняя искра пробежала по его поверхности, мне показалось, что воздух вокруг нас с дэйургом содрогнулся. От игниса шла настолько удивительная сила и мощь, что у меня невольно подогнулись колени, и я присела на краешек кровати.
– Ч-что это за штуковина так-кая? – несколько заикаясь, спросила я и посмотрела на Каа’Лима.
Дэйург, не совладав с любопытством, навис своей мордой прямо надо мной.
«Это символ рода Серебряных».
Он хотел сказать «правящего рода», но, решив, что это шокирует меня еще сильнее, передумал. Только вот незадача: похоже, из-за волнения закрыться от меня он как-то совсем забыл.
«Ой», – смущенно раздалось у меня в голове.
– Вот тебе и ой, дружок. А с этого места поподробнее.
Столько всего произошло за эту бешеную ночь и утро, что я даже не ощутила ни малейшей толики волнения. Одной плохой новостью больше, одной меньше – плевать!
А игнис мне понравился, вот его я бы точно не согласилась выпустить из рук, как бы Каа’Лим не возмущался. Эта вещь моя!
«Она и есть твоя по праву наследования. Ты, моя дорогая, – последняя из рода, а стало быть, и наследница одного из даров Грани, которую люди называют смертью или жизнью».
– Что за бред? Либо смерти, либо жизни, ты уж определись, – проворчала я.
«А разница?» – хитро сощурившись, уточнил дэйург.
– Как это какая разница? Ты или умираешь, или рождаешься, разница есть.
«А если так. Ты умираешь, чтобы родиться, а рождаешься, чтобы умереть», – фыркнул дэйург и развалился около моих ног.
– У меня сейчас мозг взорвется! – вскрикнула я, сильнее сжимая серп-игнис.
«Аккуратней с ним, я еще жить хочу, – положил лапу мне на колено дэйург. – Эта вещь не простая, Эм, она может срезать жизнь любого существа. Просто прекратить его существование в этом мире, понимаешь?»
– Нет, – глухо отозвалась я, не в силах отвести взгляд от того, что лежало у меня в руке. Как такое может быть? Разве что прирезать им кого?
«Дурочка. Игнис может обрезать нить, связующую душу и тело. Это символ «жнеца душ».
Я чувствовала, как усиленно Каа’Лим пытается сохранить спокойствие. Зрачки его желтых глаз то сужались, то расширялись, с головой выдавая их обладателя.
«Я и правда волнуюсь. Ты должна понимать: то, что сейчас у тебя в руке, не символ власти, а олицетворение ответственности. Нельзя просто взять и начать жатву, понимаешь?»
– Нет. Я уже ничего не понимаю, – честно призналась я. – Это, – указала я взглядом на игнис, – оружие, но пользоваться им нельзя. Так в чем смысл? Нет, я не хочу кого-нибудь это… того, короче, просто пытаюсь понять, – совсем замялась я.
«Мара, демоны пришли в этот мир, покинув свой много тысячелетий назад, но каждый из них помнит, почему это произошло и за что они были изгнаны. Обладая практически безграничной силой, они погрязли в алчности и эгоизме. Ставя на первое место лишь свои желания, забывая о законах мира, они погрязли в грехе. С каждым днем они развращались все больше и своими действиями нарушали равновесие и мировой порядок, разрушая то, что священно для всех. Будучи существами потусторонними, они скользили по мирам, принося с собой лишь хаос. До сих пор среди людей в разных мирах живут легенды об этих существах. Твои предки были далеко не белыми и пушистыми. И вот в тот момент, когда они думали, что являются хозяевами всего живого, Грань решила по-другому. Был поставлен выбор перед демоническими Домами – встать у границы мира стражами и искупить грехи или исчезнуть навсегда. Первым на этот шаг согласился Дом Серебряных, Грань поставила его во главе. Вслед за Серебром дали свое согласие Золотые и также стали верными стражами. Дом Огня и Дом Вечной Ночи пришли позже и были приняты в совет бездны, как и демоны Дома Воды, демоны Дома Земли и Дома Воздуха. Каждому из глав Домов был передан символ, хранящий в себе огромную силу. Игнис, символ бренности жизни, был передан Серебряным. Но… – здесь дэйург глубоко вздохнул, – воспользоваться ими нельзя. Они служат лишь для поддержания равновесия, а в корыстных целях – лишь бесполезная побрякушка! Правда, здорово!»