Во всяком случае, единственный из всего караула бдящий стражник именно так появление чудовища и воспринял. Поэтому тревогу поднимать не стал, а только протер кулаками глаза и потряс головой. Мол, чего не привидится в предрассветный час. И с завистью покосился на дрыхнущих товарищей.
А диковинный зверь, не издав ни звука, но при этом скаля огромную пасть, слегка косолапя, двинулся к первой решетке, перегораживающей коридор, который вел к лестнице. Не опускаясь на четвереньки. Как человек или медведь… Если только медведи могут вооружаться дубинами и щитами.
Но даже не оружие в лапах зверя больше всего изумило стражника, а диковинный окрас! Седой, как туман или иней. На него словно пахнуло ледяным ветром из самых глубин преисподней, — где, как всем ведомо, отпетых грешников истязают не огнем, а хладом. А кто из ныне живущих может быть уверен, что и ему не уготовано там место? Разве только святой понтифик. Вдобавок к этому потревоженное пламя факела заколыхалось, а тени пуще прежнего заплясали, заскользили зловещими змеями… Потянулись к людям.
И поскольку стражник к праведникам явно не принадлежал, то от изумления и испуга он только икнул, еще раз мотнул головой и перекрестился.
Прав был Рыжий Лис. Кто станет поднимать тревогу и бежать к комтуру с известием, что в замок проникло неведомое чудище, если собственным глазам и то веры нет?.. Вот и ладушки. На это мы и надеялись.
Еще секунда понадобилась мне, чтобы привыкнуть к неверному освещению и определить более-менее слабое место в преграде. Нет, не в самой решетке. Ее-то как раз выковали на совесть. Может, и не из самого лучшего металла, зато на толщине не экономили. Каждый прут в дюйм, не меньше, да еще и закручен в спираль, что делало решетку прочнее за счет образовавшихся ребер жесткости. Без тарана и в самом деле не вышибить.
Зато каменная кладка стены, в углублениях которой решетка ходит вверх и вниз, кажется, не столь монолитная. Даже издали видны трещины и щели. Во всяком случае, тут у моей дубины больше шансов…
Краем глаза присматривая за стражником, я отставил в сторону специально изготовленный щит из набитых в три слоя дюймовых досок и приступил к работе.
От пробного удара, в который вложил только половину силы, стена заметно вздрогнула, а подземельем пошло гулять эхо, словно от канонады. Я, правда, никогда не слышал никаких других артиллерийских залпов, кроме салютов из китайской пиротехники, но думаю, что это не менее громко. Кнехт даже присел от неожиданности и прижал ладони к ушам.
Тут и отдыхающая смена начала вскакивать со скамеек, спросонья не в состоянии сообразить, что происходит. Примерно десяток воинов одновременно что-то вопили, хватались друг за дружку, чем только еще больше сбивали с толку единственного из них, кто хотя бы мог попытаться ответить на вопрос: «Что случилось?»
Приноровившись к отдаче, во второй удар я уже вложился весь… Грохот, как ни странно, был меньше. Или это уши заложило? Зато по кладке явно пробежала ломаная змейка.
Вообразив, что замок рушится, так и не очнувшиеся ото сна стражники, вместо того чтобы схватиться за оружие, дружно ломанулись наверх.
С одной стороны — это хорошо, отвлекать не будут. А с другой — плохо. Не учли мы воздействие звуковых спецэффектов. Теперь и гонца за подмогой посылать не надо. Еще два-три удара, и сюда сбежится весь замок. Посмотреть на эпицентр землетрясения. Так что курить некогда, надо работать. И я замолотил по стене с удвоенной энергией.
Пятьдесят семь… Пятьдесят восемь…
Работая дубиной и поглядывая по сторонам, я не прекращал мысленный отсчет. Поскольку весь план строился на том, что максимум за пять минут я должен либо открыть проход, либо ретироваться. А начиная с «триста один» сквозь переход двинутся основные силы штурмового отряда.
На «шестьдесят два» стена уступила. Да так неожиданно, что я не сумел удержать дубину. Вместе с куском кладки она упала по другую сторону стенки. Впрочем, это уже принципиального значения не имело. Наоборот, оставшись без нее, я перестал молотить камни сослепу, а начал с умом высматривать ослабленные блоки и выворачивать их по порядку.
При счете «восемьдесят шесть» справа от решетки образовалась достаточно широкая щель, чтоб я мог в нее протиснуться, а обыкновенный человек пройти, прикрываясь щитом. Отлично! Если ситуация резко не ухудшится, времени хватает…
Вторую стену я уже рушил более методично, с учетом полученного опыта. И первый камень выбил из кладки всего лишь через тридцать секунд… Но на этом лимит везения, похоже, закончился. Послышался приближающийся топот десятков ног и многоголосый шум. Стража возвращалась. Я еще не мог разобрать отдельных слов, но по интонациям было понятно, что кнехты разъярены не на шутку.
«Сто тридцать пять!» Вторая брыла вывалилась из стены, предоставив мне возможность пустить в ход руки. Жаль, не сообразил. Надо было помимо дубинки еще и ломик прихватить. Ну так знал бы прикуп, жил бы в Сочи.
— Ну-ка, навались! Пошла, родимая!.. Эх, дубинушка, ухнем! Эх, родимая, сама пойдет…
Ревел я от натуги, естественно, на родном языке, так что явившиеся обратно кнехты, особенно немцы, то бишь «не владеющие внятной речью», вполне могли воспринять старинную песню за боевой клич или заклинание. Не суть. Главное, что оцепенели они качественно.
Кнехты, которые убежали раньше, чем хоть что-то увидели, естественно, не поверили ни единому слову своего товарища. Поэтому обнаружив в подвале меня в маскарадном костюме полярного медведя и уже практически завершающим разрушение второй преграды, замерли как вкопанные. Отказываясь верить собственным глазам.
Но в этот раз оцепенение прошло быстрее. Во-первых, в толпе не так страшно. Всегда остается надежда, что демон явился не за тобой, а за товарищем. А во-вторых, теперь со стражниками был и кто-то из командиров или ветеранов.
— Дьявол и тысяча чертей! Что застыли, как мокрые курицы?! — заорал он. — Пусть хоть вся преисподняя сюда заявится, вы обязаны встретить врага как воины, а не красны девицы! Арбалетчики! Болт вам в задницу! Я за вас стрелять буду, или ваших бабушек позвать?! Шевелитесь, бараны безрогие!
Вряд ли кто-нибудь вслушивался в смысл произносимых фраз. Но привычный командный голос всегда производит отрезвляющее воздействие. Даже больше, чем размахивание оружием. И стрелки очнулись.
— Быстрее шевелитесь, ослиные задницы! В такую цель даже слепой Курт попадет со ста метров!
Ничего не могу сказать о меткости упомянутого сержантом Курта, но некоторые арбалетчики умудрились это сделать. В смысле промахнуться. Во всяком случае, из полудюжины выпущенных в меня болтов я ощутил только три удара. Болезненных, надо отметить… Несмотря на многослойную защиту, придуманную для меня умельцами из компании Лиса.
Как оказалось, среди наемников были не только сельские лентяи и браконьеры. В роте Фридриха нашлись и кузнецы, и плотники, и кожевенник, и шорник, и бронник… Лис специально выискивал мастеровых, и если те соглашались вступить в отряд, клал им плату повыше обычной. Зато в походе компания не знала проблем с починкой оружия, доспехов, телег или обуви.