Видимо, парнишка всяких постояльцев насмотрелся. И чистоплотных, и тех, что лезли за стол в любом виде, ничем не отличаясь от скотины. Лишь бы живот набить.
— Неси, — одобрил княжич. Хоть мы и купались всего час тому, а освежиться, смыть дорожную пыль не помешает. — Матери скажи, что веры мы православной, и день у нас нынче скоромный. Пусть не жалеет мяса. А вот вина не надо. Квасом обойдемся… или как? — Лев Ольгердович поглядел на меня.
— Согласен. Хватит с меня и того угощения, что у фон Ритца было. Слишком тяжело похмелье от здешних напитков. Забористые больно…
Аксель коротко хохотнул, словно его ткнули под ребра, но смолчал. Паренек бросил на нас заинтересованный взгляд, но тоже знал свое место и, коротко поклонившись, метнулся в гостиницу.
* * *
Обеденная зала не блистала роскошью. Зато располагала ухоженностью и чистотой. Стены выбелены известью, полы выметены. Даже привычной паутины по углам не видать. Ни пыли, ни копоти… Вместо факелов или лучин — свечи. Столы накрыты скатертями. Что меня особенно удивило, потому что даже в рыцарском замке подобными вещами не заморачивались. А может, всего лишь сказывалась нехватка создающих уют женских рук? Там, где они чувствуют себя хозяйками, а не прислугой.
— Добрый вечер, господа, — миловидная служанка изобразила книксен. — Спасибо, что остановились у нас. Присаживайтесь. Прикажете подать перекусить, или подождете немного? Матушка уже готовит для вас мясо…
Могла и не говорить. Жарящееся на сковороде мясо шкварчало так громко, что не услышать его мог только глухой. Но даже глухой не смог бы не учуять аппетитных ароматов, доносящихся из кухни.
Я непроизвольно сглотнул слюну и впервые за последние часы ответил раньше княжича:
— Неси, красавица, все, что достойно быть съеденным. Не скажу за всех, но лично я так проголодался, что готов откусить кусочек от тебя…
М-да. Остряк-самоучка… Видимо, удар по голове не прошел бесследно. Так тяжеловесно я не шутил с первого курса.
Тем не менее девица весело хихикнула, крутнулась, заставив взлететь подол юбки, и метнулась к шинквасу.
— Гм… — Лев Ольгердович хлопнул меня по плечу. — Я бы тоже не отказался от такого кусочка сдобы… А то, не поверишь, вторую неделю за тобою по пуще гоняюсь. Еще немного, и в схимники можно подаваться…
Эта шутка прозвучала не так весело. Впрочем, если княжич действительно не затаил в душе обиды…
— Знаешь, Степан Олегович, — продолжил тот, будто уловил мои мысли. — Скажи мне кто день-два тому, что я буду трапезничать за одним столом с убийцей Витойта, я бы и сам не поверил.
Аксель и княжий дружинник недоуменно переглянулись. Но ни один рта не раскрыл. Не их ума дело. Будет надо, сиятельства сами все объяснят. Не таятся в разговоре — и то ладно. Стало быть, доверяют.
— Жизнь — удивительная штука, — согласился я, усаживаясь за стол. — Неисповедимы пути Господни, но не нам, грешным, Лев Ольгердович, судить, что должно, а что ложно. И уж тем более знать, что нам суждено завтра. Так что не суши себе голову былым и грядущим, а наслаждайся тем малым, что мы имеем здесь и сейчас.
Произнеся столь выспреннюю речь, я указал на поднос, с которым к нам подошла служанка. Девушка с натугой взгромоздила его на стол и стала проворно разгружать.
— Господи, прими наши благодарности за хлеб насущный, что даешь Ты днесь, и прости нас, грешных, что мы не заслужили его смирением и молитвами… Аминь! — княжич размашисто перекрестился и указал служанке на пустые кубки. Девушка снова изобразила книксен и сноровисто принялась наполнять их из пузатого кувшина.
— А где тот парнишка, что привел нас сюда? — поинтересовался я у нее.
— Янек? — переспросила та. — У ворот, постояльцев высматривает.
— Баська! Где тебя носит, вертихвостка чертова?! — голос был явно женский, но по мощности не уступал хору имени Александрова в полном составе. Примерно в таких интонациях следует возвещать о прибытии капитана на мостик, посылать «сарынь на кичку!», или отдавать другие, не менее важные распоряжения. Таковое, кстати, последовало незамедлительно:
— Мясо готово! Сейчас же подавай! Господа заждались небось.
— Я сейчас!
Девушка опрометью понеслась на кухню. Неудивительно. На такой-то зов.
— Угощайтесь, чем Бог послал… — Лев Ольгердович пригубил кубок, довольно причмокнул и отпил еще. — Гм… Если мясо будет не хуже кваса, то хозяйка этого достойного заведения знает свое дело добре.
— Даже не сомневайтесь, ваше сиятельство! — давешний стражник перенял из рук служанки блюдо с горкой нарезанного большими ломтями мяса. — Пани Марыся — лучшая стряпуха во всем Янополе.
— Почему же она тогда в трактире служит? — удивился Аксель. — Простите, ваша милость. Но это странно… Разве в городе совсем нет богатых и достойных домов, чьи хозяева знают толк в хорошем застолье?
Я промолчал, а княжич одобрительным кивком поощрил бдительность моего оруженосца.
— Как не быть, конечно, есть, — стражник с проворством не меньшим, чем у служанки, поставил блюдо посередке стола. — Приятного аппетита. Секрет в том, господа, что «Пьяный шмель» принадлежит ее супругу. А место хозяйки любую женщину привлекает больше, чем роль прислуги.
— Разумно, — кивнул Лев Ольгердович. Одновременно и соглашаясь, и указывая место за столом. — Присаживайся… Если голоден — ешь. А можешь потерпеть — ответь на пару вопросов и уж потом пируй.
— Мужское дело — питие, а не чревоугодие. А главное, разговору не помеха… — ухмыльнулся стражник. — С вашего позволения, — он потянулся к кувшину. Взял в руку и поднес к носу. Втянул ноздрями воздух и скривился: — Квас?
— Самое оно, чтоб утолить жажду, — толкнул его в бок локтем дружинник. — Или ты, Рудольф, из тех, кто вино предпочитает воде?
Стражник пожал плечами и с самым серьезным выражением лица ответил:
— Как истый католик, я не могу ослушаться воли Господа нашего Иисуса Христа. Ведь если Сын Божий сам способствовал превращению воды в вино, то, стало быть, благословил именно этот напиток.
— Вот шельма, — довольно усмехаясь, произнес княжич. — За словом в кошель не лезет.
— Надеюсь, что и рассказчик из тебя не хуже? — ввернул я, подзывая служанку. — Подай-ка, милая, сему доблестному стражу кувшинчик вина. Самого лучшего…
Девушка смерила стражника каким-то странным взглядом и вроде даже сказать что-то хотела, но не решилась. Передумала в последний момент. Да и он не дал ей рта раскрыть:
— Не слышала, что их сиятельство велели? Или у вас теперь новые порядки, и заказ надо дважды повторять? — Дождался, пока служанка удалилась, и повернулся ко мне: — Спрашивайте, ваше сиятельство. Все, о чем ведаю, расскажу. А чего не знаю, посоветую, у кого разузнать можно.
— Интересуюсь тем, что случилось в Янополе этой зимой…