— Грязная прислужница, — прошипела взбешенная Ригра.
Я захлопнула учебник, встала, подошла вплотную к уже изрядно доставшей меня адептке Дакене и медленно, четко, с расстановкой ответила:
— Еще слово, и я тебя ударю. Просто потому, что надоело постоянно сдерживать это желание. И я ударю по лицу, Ригра, так, чтобы остался синяк, а глаз заплыл. И после этого ты две недели будешь отворачиваться от зеркала, чтобы не видеть, как место удара сначала краснеет и напухает, затем синеет, а после синева медленно сменяется отвратительной желтизной с фиолетовыми прожилками.
Она сделала шаг назад, потом еще один, а в итоге с воплями «капитан Верис!» бросилась из аудитории.
— Не ожидала от тебя, — сказала Яна, когда я вернулась обратно за парту.
— Сама от себя не ожидала, — призналась я, возвращаясь к чтению.
Долго читать мне не пришлось, так как вскоре в коридоре послышался усиленный магией приказ:
— Адептка Риате, в кабинет к куратору Верис.
И ведь знаю же, что в любой ситуации стоит промолчать, так нет, высказалась.
Идя по пустеющим после звонка коридорам, я сначала думала о том, как буду оправдываться. Но затем… я не буду оправдываться! Она достала! Четыре года издевательств я вытерпела, но с меня хватит! И я…
Легкое сияние — и передо мной материализовался возрожденный дух смерти. Дара казалась почти живой и материальной, и голос ее прозвучал как обычный женский:
— Адептка Риате, в кабинет лорда-директора. Немедленно.
Я остановилась, опустила глаза, а потом:
— Не пойду! — вскинула голову и посмотрела в ярко-алые глаза духа. — Я не совершила ничего такого, за что меня следует наказывать лично лорду-директору. Вопросы мелкого нарушения дисциплины рассматривает куратор, если она сочтет необходимым, она и отправит!
Дара выслушала, не перебивая, затем улыбнулась и уже не так официально, я бы даже сказала весело, добавила:
— Это по личному вопросу.
На мгновение я замерла, потом ощутила, как краснею всем лицом, разозлилась уже на себя и гораздо грубее, чем хотелось бы, выпалила:
— А личных дел с лордом-директором у меня нет и никогда не будет! Темных дней вам, Дара!
И обойдя возрожденный дух смерти, я продолжила маршировать по направлению к кабинету нашего куратора.
Постучала и, не дожидаясь разрешения войти, ворвалась в отделанную черным деревом резиденцию леди Верис, чтобы оторопело замереть на пороге.
— Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… — меланхолично отсчитывала едва удостоившая меня кивком капитан Верис, наблюдая за тем, как приседает уже покрасневшая от натуги Ригра. — Двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два, тридцать три, и пока хватит.
Дакене не удержалась на ногах и свалилась.
— Это вы хорошо придумали, — прокомментировала ее действия леди, — вот в том же положении еще десять отжиманий, приступайте адептка.
И после этого, уже не отсчитывая вслух, впрочем, там пока и отсчитывать было нечего, леди Верис повернулась ко мне и приветливо произнесла:
— Адептка Риате, ваши успехи меня очень радуют. Такой скачок в успеваемости — даже не ожидала. И непонятно мне только одно, почему ранее ваши оценки были едва ли не ниже среднего?
При Ригре мне отвечать не хотелось, и куратор, как это ни удивительно, меня поняла.
— Дакене, хватит стонать на полу, тренируйтесь, отработаете мне свое наказание через неделю в двойном объеме, сейчас свободны.
Ригра поднялась с трудом, глядя в пол, буркнула: «Разрешите идти, капитан Верис?» — и, получив разрешение, вышла, осторожно прикрыв за собой двери. А леди Верис, мило улыбаясь, указала мне на стул и потребовала:
— Ну же, утолите мое любопытство.
Я прошла, села и, несмотря на то, что делиться подробностями своей жизни не было никакого желания, честно ответила:
— По ночам я работала, и на подготовку домашнего задания времени практически никогда не было.
Я ожидала чего угодно, только не вопроса:
— Тяжело было? — Удивленно смотрю на леди Верис, та улыбнулась мне и продолжила: — Работа подавальщицы не из простых — всю ночь на ногах, в шуме, руки явно к утру отваливались, а голова гудела, и все же вы упорно учились и работу не бросали. Откровенно говоря, Риате, вы меня удивили — работа, учеба… счет в гномьем банке.
Я вздрогнула, сердце забилось втрое быстрее, а леди, словно не замечая моего напряжения, продолжила:
— И сумма там уже довольно приличная… за четыре-то года собралась.
Вот теперь на бледнеющую меня смотрели с легкой усмешкой, а затем куратор уже откровенно «добила»:
— Для молодой девушки с перспективой выхода на гособеспечение это достаточно много, для выкупа закладной на дом… маловато.
Молча жду продолжения «милой» беседы, не желая даже думать, откуда у куратора конфиденциальные данные. Капитан Верис словно прочла мои мысли, но почему-то, продолжая по-доброму улыбаться, произнесла:
— Мой отец принадлежит к группе совладельцев банка «ЗлатоГор». Так уж вышло, что я родилась в одной из богатейших семей Сумрачных лесов, но… — леди клыкасто улыбнулась, — перспектива выхода замуж ради блага семьи как-то не впечатляла. И я сбежала из клана, а так как документов не было никаких, вломилась в дом магистра Эллохара и потребовала зачислить в списки обучающихся. Моя наглость обошлась мне в два подзатыльника и малоприятное осознание того, что какой-то маг оказался значительно сильнее оборотня из правящей семьи, но… Он взял меня в едва открытую им школу. И с тех самых пор я сама несу ответственность за свою жизнь, свой выбор и свои решения. Не жалела об этом ни разу и уверена, что не пожалею в будущем. Но к чему я это рассказываю, Риате: за свою жизнь я видела многих девушек, но ты вторая или третья из тех, кто действительно вызывает уважение и кому хочется помочь. И когда я при оформлении перевода счета в ардамское отделение узнала, что одна адептка из Академии Проклятий имеет там счет, я заинтересовалась. Как ты понимаешь, связи позволили мне выяснить и количество имеющихся на твоем счету денег, и на погашение чего они идут.
На меня был направлен пристальный взгляд, но я все равно промолчала, и тогда леди вдруг подалась вперед и торопливо заговорила:
— Но, Риате, это же грабительские проценты! На недвижимость в столице и то тарифы меньше!
И вот тогда я не сдержалась, и устало ответила:
— Я знаю, — а под встревоженным взглядом леди Верис почему-то продолжила: — Но договор заключала не я, и сейчас уже ничего нельзя сделать… Потому что либо мы выплачиваем за дом, либо…
— Ты идешь в долговое рабство, — закончила за меня куратор Верис.
Я вздрогнула и кивнула.
— Умничка, что сообразила и поступила в Академию Проклятий, — похвалила куратор. — Находящиеся на государственной службе не подлежат отчуждению в личную собственность. Это правильный и очень мудрый поступок, Риате, но что касается дома… За эти годы проще было бы собрать на новый.