«Вот так – и со мной будет!» – мелькнула паническая мысль. Фраза «новичков не убивают» вылетела у Гучко из головы. Но страх освежил память, и Гучко схватился за единственное, что могло (хотелось надеяться) его спасти. Эвакуатор. Что там надо? Посмотреть на солнце через дырку? И что будет? Вертолет огневой поддержки прилетит?
Перехватив нож в левую руку, испуганно кося глазом в сторону надвигающейся парочки, Гучко сорвал с шеи последнюю надежду…
Хирдманы вольного ярла Хрогнира Хитреца надвигались, негромко переговариваясь. Они не торопились. Зачем? Жертва, считай, не вооружена. И не убегает. И куда им спешить? К соратникам, бьющимся со священным безумцем? Валхалла – это вечная радость воина, но они туда пока что не торопились…
Закатное солнце оказалось точно в кружке…
И ничего.
Гучко похолодел. Бежать? Но ноги – как ватные. Уже набегались.
Не убежать Юрию Игоревичу от этих поджарых и явно не брезгующих физкультурой парней.
И тут, вероятно от безысходности, страх Гучко сменился бешенством. Нет, он не трус. Он будет драться! Хоть голыми руками!
Юрий Игоревич оскалился и зарычал… Намного тише, чем Берсерк. Но всё равно – внушительно. Даже головорезы сбились с шага, а тот, с веревкой, потянулся к мечу…
И тут – сработало.
Фьорд, поселок, свирепые викинги… Всё исчезло.
* * *
Гучко, взмокший, с бешено колотящимся сердцем и ножом в левой руке стоял на лугу за воротами игровой территории «Мидгард», сжимая пальцами правой пустоту. Эвакуатор исчез. Но – сработало. Хрен знает как – но сработало.
Никаких головорезов в мечами. Только черно-белая корова, перемалывающая жвачку и взирающая на Гучко мудрым карим глазом.
Ноги Юрия Игоревича подогнулись, и он, враз обессилев, плюхнулся на травку. А в травке, вот коварство, оказалась свежая и потому особенно неприятная на ощупь коровья лепешка.
Вот так бесславно кончилась для банкира активная фаза Игры, обошедшаяся ему более чем в сто тысяч долларов. Правда, до конца оплаченного времени оставалось еще двое суток с хвостиком…
Фёдрыч не мог сдержать возглас восхищения. Впрочем, ничего страшного. Вряд ли кто-то мог сейчас услышать заковыристый матерок бывшего офицера спецназа. Местным жителям – точно не до этого.
Юрин спутник оказался фантастически крут. Со своей позиции майору было очень хорошо видно, как здоровяк в одиночку сражается с целой бандой викингов. Раньше Фёдрыч думал: такое бывает только в китайских фильмах. Но китайское кино – просто отстой в сравнении с тем, что вытворял сейчас этот горластый супермен. Это ведь только в кино противники нападают на героя по очереди. В жизни – как раз наоборот. И викинги в данном случае не были исключением. Взяв героя-одиночку в кольцо, они били и кололи его сразу со всех сторон… И, похоже, никак не могли достать, потому что супермен был по-прежнему нечеловечески быстр и сокрушителен. Викинги не могли его достать, а вот он – мог. И доставал. Уже трое его противников кровью умылись. Настоящей кровью, а не киношным помидорным соком.
…А Юрику, похоже, грозят серьезные неприятности.
Фёдрыч подавил порыв: броситься на помощь угодившему в беду боссу и однокласснику. Будь у него боеспособный АК, майор еще мог бы что-то сделать. С дистанции в двести метров очень даже можно попасть в умеренно подвижную ростовую цель. А в фехтовании от него толку – ноль. Ага, похоже, Юрика собираются брать живьем…
Опаньки! Вот это – финт!
Там, где только что стоял школьный кореш и нынешний босс, образовалось что-то вроде небольшого пылевого смерча. Это еще что за бесовщина такая?
Два бойца, вознамерившихся взять Гучко в плен, проворно отскочили. Но не сбежали. Выждали, пока осядет пыль…
Фёдрыч не видел, что конкретно осталось на том месте, где пару минут назад находился Гучко… Но его самого там точно не было.
Неужели это сработала выданная контролером штуковина с дыркой – эвакуатор?
Фёдрыч достал из-под рубахи желтый кулон. Поборол искушение: глянуть на солнце… Нет, не сейчас. И отправил кулон обратно за пазуху.
Бойцы, упустившие Юрика, потоптались на заветном месте, потыкали копьями почву… И рысцой припустили к месту общей потехи, где герой-супермен с неутомимостью отлаженного механизма продолжал отмахиваться, уклоняться, парировать, атаковать и разить… Не забывая при этом с завидной периодичностью испускать низкий, почти инфразвуковой рев, взывая к высшим силам. Чего он ждал от этих сил, оставалось только гадать. Однако после мгновенного исчезновения Гучко Фёдрыч был готов поверить, что эти силы – есть. За десять – пятнадцать секунд существования диковинного смерча и под его прикрытием Юрик наверняка успел бы добежать до какого-нибудь укрытия. Но дело в том, что никуда он не убегал. Со своей позиции Фёдрыч видел это место так же ясно, как выползший на берег парусник. Гучко попросту исчез. Был – и нету.
Фёдрыч потрогал шнурок висящего на шее «амулета»-эвакуатора.
– Так вот ты какой, северный олень, – пробормотал он с уважением.
Что ж, как бы оно не работало, но сработало. Это обнадеживает. А коли так, то у его диверсионной операции-экспроприации открываются самые радужные перспективы. Вон он, парусник, большой, красивый… и оставленный фактически без присмотра. Забытый. Внимание всех, включая ободранных и грязных грузчиков, приковано к великой битве «один против всех».
Значит, самое время наведаться на борт викингского «эсминца» и пошарить в закромах…
С борта парусника был спущен трап. А точнее, доска шириной около метра. Около нее лежала куча мешков и тюков. То, что успели разгрузить, пока не появились Гучко с рубакой-терминатором. Тюки никто не охранял. Но интуиция подсказывала: настоящие ценности хранятся на борту. В укромном месте и под замком. Или чем-то вроде.
Фёдрыч взбежал на трап… И чуть не ухнул вниз… Доска оказалась упругой и сработала как трамплин. К счастью, майор в училище неплохо управлялся на батуте и потому не сверзся позорно, а в два прыжка взлетел на борт…
Где его встретили две изумленные физиономии. Парочка то ли местных бомжей, то ли деклассированных до уровня рабской силы аборигенов. Надо полагать, эти двое решили понаблюдать за битвой титанов с возвышенного и безопасного места. А тут прямо на их палубную «галерку» обрушился Фёдрыч.
Внезапность – реальная сила. Низы местного общества впали в ступор, а Фёдрыч – нет. Сказывалась выучка боевого офицера.
– Хрясь! – сказал кулак, войдя в контакт с челюстью первого бедняги.
– Упс! – выдохнул второй оборванец, чей брюшной пресс провзаимодействовал с майорским коленом.
Но то ли пресс оказался крепче, чем ожидалось, то ли удар вышел смазанным, но мужик в нокаут не выпал, а завопил и, не вступая в бой, сиганул через корабельный борт, бухнулся в воду, выскочил на бережок, а затем, не переставая вопить и заметно прихрамывая, заковылял к месту скопления своих эксплуататоров.