Но вся троица уже не могла остановиться. Они хохотали до слез.

— Уф, все, я больше не вынесу. У меня болят бока от смеха, — сказала Анжелика, вытирая слезы, и внимательно посмотрела на Кло. — Ну, как, тебе лучше?

Кло молча кивнула. Они снова были вместе! Одна рука ее была в руке Джози, другая у Анжелики, как в тот день, когда умер ее отец. Кло вглядывалась в их лица — уже взрослых женщин, переживших столько трудностей в прошлом, — и вспоминала смешливых девчонок.

Они были ее частью, она навсегда отдала им свое сердце.

— Знаете, я снова взяла себе фамилию Мэттьюз, — сказала она.

— Она тебе больше подходит, — убежденно заявила Джози. — Пошли посмотрим, что твоя мать припасла для нас в холодильнике.

— Потрясающе! Кло в городе всего второй день, а ты вчера появился здесь весь на взводе и сегодня опять здесь. Кло полезна для моего бизнеса! — усмехнулся Куинн Лайтфезер, наполняя кружку пивом для Майкла. — Кстати, мне только что пришлось вышвырнуть отсюда Эдди Ливингстона. И, честно говоря, мне это понравилось. Такого разодетого, важного подонка — прямо в грязный снег на мостовую! — Он протер полотенцем стойку и пригляделся к Майклу. — Кло всегда закручивала вокруг себя вихри, даже когда была совсем девчонкой. Ты уже влип, да?

Майкл окунул палец в пиво, затем в солонку, обвел солью край бокала и выпил холодное пиво. Ему не понравилось, что Куинн говорил об этом, но еще меньше ему нравились собственные чувства, вызванные появлением Кло.

— Лучше будем считать, что я устал сегодня от работы на ранчо. Я слишком много лет не брал в руки лопату и не копал ямы.

— Ну и ну! Почва достаточно промерзла, а ты мысленно сражался с Кло. Зачем же тебе это понадобилось сейчас? Наверное, нечего притворяться. Ты прекрасно знаешь — если Кло здесь останется хоть ненадолго, что-то непременно случится. Между прочим, я подслушал полицейское сообщение, что они втроем — Дикие Ивы — пьянствовали сегодня в старом фургоне Кло.

Майкл задумался.

— Отец тоже следил за полицейскими сообщениями. У него даже было солидное оборудование для этого.

— Неужели? Я не знал… Хотя Уэйда в последнее время явно что-то угнетало. По-моему, он бывал счастливым только со Стеллой.

Майкл вспомнил веселую черноволосую жену Куинна, которая недавно погибла под колесами автомобиля.

— Мне очень жаль твою жену, Куинн. Я представляю, что ты испытываешь к Ричарду Томсену. И как это Клубу удалось защитить его? Пьяному водителю, задавившему кого-нибудь насмерть, полагается…

— Знаю, — перебил его Куинн. — Спасибо, что сообщил мне тогда полицейский код. Кстати, кто-то еще прислал мне его анонимно по почте. Взять заем под бар оказалось тоже гораздо проще, чем я ожидал. Какой-то тайный доброжелатель все очень быстро устроил. Я так и не смог узнать, кто это был.

Куинн замолчал, всматриваясь в темноту. Его жена, Ломази, появилась перед его глазами — такая красивая и желанная. К сожалению, воспоминания о белом теле и огненных волосах Анжелики по-прежнему обжигали его и заслоняли в памяти скромную Ломази.

Куинн знал, что Анжелика Гилкрист мечтает лишь об одном: чтобы он навсегда уехал из Лоло. Как ни странно, эта мысль подстегивала его, заставляя жить. Он старался попадаться ей на глаза как можно чаще. Дочь главы Клуба и индеец из резервации — разве это не смешно?!

Куинн стал машинально протирать бокалы, злясь на себя, что снова думает о ней.

— Ты чем-то расстроен? — спросил Майкл, увидев тень на лице друга.

— Да.

Куинн лишил Анжелику девственности в девятнадцать лет, и она до сих пор ненавидела его за это. Слава богу, она никогда не узнает, что он по-прежнему сходит по ней с ума, что его сердце все еще замирает от восторга и ужаса, как у кролика, стоит ему увидеть ее. Взгляд ее зеленых глаз может заставить застыть кровь в его жилах или превратить ее в расплавленный огонь.

— Знаешь, если Кло здесь останется, и Дикие Ивы опять будут вместе, это чертовски дорого кому-то обойдется, — мрачно бросил Майкл.

Куинн молча кивнул. Сам он уже чертовски дорого заплатил этому городу — сначала тюрьмой, потом армией, потом смертью жены…

— Джозефина, о чем ты думаешь? — спросила Анжелика. Услышав по радио сообщение о первом перерыве на чашку кофе, она тут же позвонила подруге.

— Думаю, что ты уже получила нагоняй сегодня утром, и это слышно по твоему голосу, — ответила Джози. — Что, твоему папочке уже доложили о нашей пьянке в фургоне?

— Угадала, — ответила Анжелика и тут же сложила губы в профессиональную улыбку в ответ на гневный взгляд отца. Она спокойно выдерживала теперь его взгляд, потому что выросла и стала сильнее. Львица подросла.

«Анжелика, солнышко, потрогай папу здесь…»— тихо молил он много лет назад.

Анжелика с трудом подавила позыв к рвоте, чувствуя, как волоски на ее теле поднялись. В это утро он ворвался к ней в кабинет, когда она еще не успела допить первую чашку кофе капуччино, рецепт которого вместе с кофеваркой подарила ей Стелла. Анжелика выпрямилась в кресле, поправив юбку делового костюма от модного французского кутюрье. Она умела одеваться, знала, как себя вести и как держать оборону против него теперь.

«Мой имидж — это мой щит, — подумала она. — Все, что я делаю в жизни, — ищу надежный способ защиты, как рыцарь подбирает себе доспехи». Нагоняй от отца был делом привычным. Когда он злился, то становился надменным, холодным и беспощадным. Но теперь она знала, как защищаться и давать сдачи — не то, что в детстве. Может, она унаследовала его властность и его потребность унижать людей?.. Эта мысль ее неприятно поразила.

— Джози, расскажи, как тебе Кло? У тебя есть сердце, ты понимаешь ее лучше, чем я.

— Ненавижу, когда ты начинаешь принижать себя. Ну, ладно. По-моему, она очень подавлена. Ее бывший муж чем-то страшно ее обидел, но она скрывает это и вряд ли расскажет нам.

— Ты считаешь, что мы должны оставить ее в покое? Или наоборот? — спросила Анжелика.

В самых тонких вопросах она доверяла Джози как никому другому, потому что у нее было огромное сердце, которого хватало на всех, кого она любила. Джози была абсолютно бескорыстна, и это являлось одновременно ее силой и ее слабостью. Себе Анжелика не доверяла: она могла обидеть Кло своими неуклюжими попытками утешения.

— Мы должны оставить ее в покое. Все, что мы можем для нее сделать, — быть всегда рядом, если будем ей нужны. Ладно, пока, мне пора в эфир.

«Это моя семья, моя настоящая семья, — с теплотой подумала Анжелика о Мэттьюзах, в доме которых такие люди, как она или Джози, всегда находили любовь и защиту. — А мы как жемчужины, которым нужны были надежные раковины для того, чтобы вырасти».

Она нахмурилась, обнаружив, что за время разговора сломала пополам два карандаша.

6

Всю следующую неделю, пока по Главной улице Лоло гулял мартовский ветер, Кло работала в редакции газеты «Звезда» на компьютере Мюриел Перкинс — старой учительницы, выучившей весь город. Она пыталась придумать рекламный знак для «Пинто Бин». Кло решила начать с малого — с фирменных кружек, и подруга Стеллы, Лорейн Нельсон, согласилась ей помочь. Лорейн занималась керамикой в небольшой мастерской прямо в собственном доме и готова была изготовить для них партию кружек с рекламным знаком, который придумала Кло. Он был достаточно простым, но ярким. Надпись с названием магазина была красиво написана на боку небольшого холщового мешочка рыжего цвета, из которого просыпались пятнистые фасолины и зеленые горошины. Мюриел обещала дать рекламу кружек в газете «Звезда Лоло» и включить ее продукцию в будущий каталог, который собирались издать в Чикаго. Вдохновленная этим, Лорейн Нельсон предложила сделать бесплатно первую партию, если Кло придумает такой же яркий рекламный знак для ее керамических изделий.