От взгляда профессионального фотографа не ускользало ничего. Кло раздраженно посмотрела на Сергея.
— Хватит! Не собираюсь я к нему возвращаться. Я вообще его не понимаю. Майкл Бирклоу известен по всему миру. Какого черта ему нужно в этой дыре?
— Наверное, ему нужно то, чего жаждет его сердце. Кого-то вроде тебя, дорогая. Я понимаю его. Его сердце ищет свой дом. Майкл страдает, Кло, — неожиданно серьезно сказал он, — у него в глазах слишком много боли, чтобы выносить это одному.
— Что собираются делать сегодня вечером наши Дикие Ивы? — спросил Сергей у Майкла.
Они печатали фотографии в маленькой каморке в старом домике для ковбоев на ранчо Джози. Увеличенные четкие фотографии мертвого Гаса Балласа с пугающей яркостью проступали в кювете с проявителем и сушились на специальном стекле.
Июньская луна ярко освещала окрестности. Макс преданно охранял в большом доме Коди, который валялся на полу, рассматривая комиксы, купленные для него Сергеем.
Майкл внимательно всмотрелся в небольшую рваную рану на щеке Гаса. Скорее всего, это был след от перстня с печаткой. Сэм Мэттьюз носил только тонкое обручальное кольцо — он был не из тех мужчин, которые носят перстни. Присмотревшись, Майкл увидел, что такие следы можно увидеть не только на щеке. Он посмотрел на Сергея, который устанавливал на бумаге кадр с губами Джози.
— Дикие Ивы, наверное, сейчас перемывают нам косточки и обдумывают, как от нас избавиться, — сказал Майкл с улыбкой.
— Если моя Джози перемывает мне косточки, я рад, — хмыкнул Сергей, бросая фотографию в проявитель и наводя следующий кадр. — Я ухаживаю старыми, испытанными приемами, и на этой стадии они пока эффективны. — Он вытащил фотографию из проявителя и, внимательно изучив ее, положил на стекло. — Ты представляешь, Джози не пригласили к Гилкристам на вечеринку в субботу! Эта женщина, Сьюзен Гилкрист, прочитала обо мне в газете и решила устроить вечеринку в мою честь, заявив, что пригласила только избранную публику. Но для меня самая избранная из всех — моя Джози. Она пойдет со мной!
Майкл надеялся, что Сергей сможет позаботиться о Джози у Гилкристов. Для нее это будет потруднее, чем справиться с диким жеребцом.
— Сегодняшняя газета! — Брэдли Гилкрист швырнул номер «Звезды Лоло» на стол, обведя взглядом Анжелику в шикарном костюме, сидевшую с равнодушным лицом, Джеффри и Эдварда Ливингстона. — Какой-то идиот прошлой ночью убил попугаев Мюриел Перкинс. Она дала огромный заголовок на первой странице: «Злодейское убийство попугаев». Если кто-то хотел привлечь симпатии горожан к этой старухе, он не мог придумать ничего лучше, чем убить ее птичек.
Анжелика строго посмотрела на двух молодых мужчин.
— Ты сходишь к Мюриел сегодня, правда, Эдвард? И сделаешь пожертвование на покупку новых птиц.
Эдвард оторопел, побледнел, но кивнул. Брэдли нажал на кнопку интеркома на столе, вызывая секретаршу. Если бы у Джеффри была такая же интуиция, как у сестры…
В восемь часов вечера Джози, Анжелика и Кло лежали в кузове старого пикапа Джози, глядя в усыпанное звездами небо у своего старого убежища. Шум воды в ручье заглушался кваканьем лягушек, с участка Неда Блекберна доносился запах свежескошенной травы. Несколько высоких стогов, как монументы, стояли в лунном свете.
— Ладно, черт с тобой, завяжи мне эти дурацкие хвостики. Просто расчеши и прихвати их резинками, — пробормотала Анжелика. Она была в бешенстве из-за того, что отец прибрал к рукам небольшую овощную ферму недавно поженившейся молодой пары. Кроме того, ее сильно потрясло убийство попугаев старой учительницы, которую любил весь городок.
Джози встала на коленки за ее спиной и стала расчесывать щеткой густые медные волосы подруги. Анжелика смотрела, как преломляется лунный свет в бриллианте на ее кольце.
— По-моему, что-то зреет в голове у нашей маленькой Кло, но она еще не готова поделиться этим с нами. Должно быть, что-то очень большое. Или она до сих пор витает в облаках, вспоминая Майкла и его большой… Ох! — Она обернулась к Джози: — Я разрешила тебе расчесать мои волосы, а не дергать их!
— Если ты будешь издеваться над Кло, я больше никогда не буду привозить тебе глину для масок. И никогда не буду делать тебе массаж. И не жди, что буду играть с тобой в теннис!
Джози потянулась к складному столику, на котором стояла бутылка вина, сырные крекеры и банка с маслинами. Достав несколько маслин, она отправила их в рот и с набитым ртом продолжила:
— Помните, мы делали керамические пепельницы в третьем классе? С каким удовольствием я разбила бы сейчас такую пепельницу об голову Сергея! Мне не нравится быть его моделью. Он сегодня, наверное, тысячу раз меня сфотографировал. И приготовил мясо в вине со всякими пряностями. Жалко, что я упустила старину Лайма: он такой сдержанный и спокойный. А Сергей какой-то… необузданный. Уверена, он, в конце концов, научит меня говорить по-русски. Вот сегодня, когда я объезжала кобылку Мардж Филдз, Сергей зашел в загон и стал что-то говорить ей на русском языке. Я не могу тренировать лошадей, когда мне мешают и балуют их! — Джози помрачнела. — Он такой ласковый… Самый ласковый мужчина из всех, кого я знаю. И очень страстный. Не уверена, что мне нравятся его восторги по любому поводу.
— Черт возьми, ласковый мужчина, который собирает для нее букеты цветов, готовит, убирает, заполняет кладовую деликатесами, и в довершение ко всему еще и страстный! Не понимаю, за что ты так ненавидишь его? А может, наоборот, влюбилась? — спросила Анжелика, делая невинное лицо в ответ на уничтожающий взгляд Джози.
Кло поджала под себя голые ноги. Она видела, каким взглядом Сергей смотрит на подругу.
— А как относится к присутствию Сергея Эдвард? Мне бы не хотелось, чтобы его жизнь на твоем ранчо оказалась для Эдварда еще одним козырем против тебя.
— Да, знаю, это может стать проблемой. Эдвард пришел недавно ко мне в студию и попытался поцеловать. Я как следует пнула его, но потом, конечно, извинилась, — тихо сказала Джози.
— Извинилась?! Только ты можешь быть такой овцой! — разозлилась Анжелика. — В этом весь Эдвард! Думает, что если женщина от него зависит, значит, не будет сопротивляться, — голос Анжелики стал жестким. — Не волнуйся, с Эдвардом я разберусь.
Кло подбросила крекер в воздух и поймала его ртом.
— Я не знаю, что мне делать с мамой. Она не воспринимает всерьез ухаживания Лайма, но сидит теперь безвылазно дома, чтобы не наткнуться на него.
Анжелика подняла бокал с вином.
— Пью за Майкла! Мне он нравится. Ты, наконец, расскажешь нам, каков он в постели?
— Нет, — отрезала Кло.
— Плохо! Если я не буду получать сведения о том, как ведут себя любовники моих подруг, мне придется брать кассеты с порнухой. Представляете, вы все будете умирать от оргазмов в постели, а я, невинная овечка, буду смотреть в это время порнуху!