Пока доктор говорил, Рейф думал о своем уютном доме в Денвере, который, впрочем, казался Мэйми слишком шикарным. Его бабушка любила свое ранчо, но, предпочитая одиночество для себя, хотела роскоши для гостей. Однако речь не о том.
Мэйми. Очень активная, несмотря на девятый десяток, Мэйми решила очистить свою совесть от грехов сына.
— Значит, вы получили мое письмо по поводу покупки замка нашей корпорацией?
Натаниэл чихнул, направляясь к двустворчатой деревянной двери. Новые доски были небрежно набиты поверх старых.
— Двери заклинило. Мы не смогли открыть их с начала холодов, но можно пройти через кухонную дверь, — сказал Натаниэл. — Я надеюсь, вы не будете возражать, если я проведу вас через кухню.
— Отец! — Раздался негодующий голос, как только они открыли дверь. Невысокая женщина с короной блестящих кос на голове, поспешила к Натаниэлу с шерстяным пледом и закутала его худые плечи. — Отец, сколько раз я говорила тебе, чтобы ты надевал сапоги, когда выходишь на улицу в снег! — Она взглянула на Рейфа поверх круглых очков, как будто он был виноват в поведении Натаниэла.
— Проходите, проходите, молодой человек, поужинайте с нами. Моя дочь прекрасно готовит, но слишком сильно беспокоится обо мне. Да, все-таки вы похожи на отца.
— Я сильно отличаюсь от него, — резко ответил Рейф.
— А вы, собственно, кто? — холодно спросила молодая женщина.
Натаниэл Валериан ласково улыбнулся, не дав дочери продолжить допрос.
— Моя дочь, Деми Толчиф. После развода она взяла имя предков, чем я очень горжусь. Толчиф, живущая в замке Монклэр, выглядит на своем месте. Может, вы слышали о Толчифах, живущих в Амен-Флэтсе. Они наши дальние родственники, и мы недавно познакомились с ними. Моя дочь предпочитает, чтобы ее называли Деми, а не Деметрой, как богиню плодородия. Вы знакомы с греческой мифологией, мистер Палладии?
— Зовите меня Рейф. К сожалению, у меня не было времени изучать мифологию, — сдержанно ответил он.
Из опыта Рейф знал, что дела нужно вести жестко и без эмоций. К тому же, по отношению женщины к отцу он понял, что она больше родитель, чем ребенок. Предварительно Рейф выяснил, что Деми исполнился тридцать один год, что она разведена и ко всему прочему весьма самостоятельна. Поскольку ее слово будет наверняка решающим, Рейфу следовало найти, в чем ее слабость…
Вид у Деми был своеобразный: огромный грязный передник, мужской свитер, длинная шерстяная юбка, черные носки и поношенные башмаки со шнурками, связанными из кусочков. Она была плотной и коренастой. Ее черные волосы блестели, как у вождя индейского племени, а серые глаза, предвещавшие бурю, она унаследовала от невесты Толчифа, шотландской пленницы Уны.
Впервые Рейф увидел Толчифов на похоронах родителей Фионы Толчиф и ее братьев. Он, Джоэл и Ник, тогда еще подростки, сыновья убийцы, приехали на автобусе, чтобы попрощаться с погибшими. Но Фиона Толчиф прогнала их. Теперь Фиона была замужем за Джоэлом. Дункан, Калум, Элспет, Берк и Фиона Толчифы приняли Палладинов в свою семью.
Рейф не принадлежал к этим семьям. Письмо от Белинды провело границу между ним, Джоэлом и Ником. Но он не знал, как им обо всем сказать… Кем была его родная мать?.. Жива ли она?
— Палладии? — уточнила Деми, подняв черные брови. Сверкающими глазами она брезгливо смотрела на Рейфа. — Сын мошенника?
Рейф как бы не услышал женщину. Он разглядывал безупречно чистую кухню: огонь, горящий в небольшом каменном очаге, котелок, свисающий с перекладины в рыжее пламя, старенький холодильник, старую швейную машинку в углу у окна, пучки трав на полках, кабачки и тыквы, сложенные в корзину.
У второго окна стоял стол, вдоль него ветхие стулья, которые вряд ли смогли бы выдержать вес Рейфа. Но все в комнате, включая потертые коврики, было очень чистым, хотя и древним, да и выглядела кухня веселой и теплой, в отличие от неприветливых серых глаз женщины, неотрывно смотревшей на Рейфа.
Он выдержал ее холодный взгляд.
— Мой отец сказал, что замок мы не продаем, и это окончательное решение, — сказала Деми с плохо скрываемой яростью. И ее низкий, с хрипотцой голос неожиданно поразил Рейфа.
— Я думал, что личный визит и беседа могли бы…
— Нет. Вы можете уезжать. — Деми тревожно взглянула на отца, когда тот опять чихнул. — Папа, ты принял лекарство?
Он рассеянно посмотрел на нее, затем на часы.
— Да, кажется, принял. Пожалуйста, дорогая, успокойся и будь повежливее с нашим гостем.
Рейф изучал Деми Толчиф. Конечно, она не была знакома с девизом Толчифов «Бороться и выстоять», а еще эта особа явно не собиралась идти ему навстречу. Что ей нужно? Что-то, кроме денег? Что может побудить ее продать замок?
— Ты ведь знаешь, как важно вовремя принимать лекарство от кашля, — подчеркнула она, обращаясь к отцу.
— О, боже. — Улыбка доктора Натаниэла сделала его на несколько лет моложе. — Моя дочь беспокоится обо мне. К тому же она приготовила прекрасную тушеную говядину. Толчифы — приятные люди, довольно состоятельные, они подарили нам несколько упаковок замороженного мяса.
— Мистер Палладии не может остаться, твердо заявила Деми. Она пересекла комнату, налила горячей воды в английский заварочный чайник и накрыла его чехлом, украшенным маргаритками. — Он получил ответ, и он уезжает.
Рейф не любил, когда ему указывали, что делать: он этого натерпелся в молодости. Но, умея управлять своими эмоциями, он встретил сердитый взгляд Деми мягкой улыбкой.
— Благодарю вас, мистер Валериан, за приглашение к столу. Однако я хотел бы осмотреть остальную часть замка, просто чтобы знать, чего лишается «Палладии Инкорпорейтед».
— Это обычный замок, — резко сказала Деми. — Четыре башни, парапеты, укрепления. Казармы и часовня — просто маленькие комнаты. Главный зал является и столовой, и гостиной. Это просто охотничий домик. Но без чучел, конечно. Не выношу, когда вокруг висят части убитых зверей, а у отца аллергия на шерсть…
Желание Деми, чтобы Рейф исчез, только укрепило его решение остаться.
— Я всегда любил английскую историю, — медленно произнес он, замечая, что молодая женщина рассердилась еще сильнее.
— В таком случае я покажу вам дом наших предков.
Рейф взял переносной фонарь, и экскурсия началась. Главный зал оказался темной, холодной каменной пещерой. Сырость чувствовалась повсюду. В огромном камине завывал ветер.
— Моя дочь украсит этот зал цветами и травами, он станет великолепен. Деми обязательно придумает что-нибудь интересное. Ну, вот мы и в библиотеке, — гордо сказал Натаниэл Валериан, и Рейф помог ему открыть дверь.
Маленькая черная печка обогревала темную комнату, металлическая труба выходила прямо в окно. Книги стояли на полках и лежали на длинном складном столе для пикника. На каменной стене висел американский лук, пересеченный английским копьем. В небольшой корзине виднелись дешевые бусы, шило и нож в кожаном чехле с бахромой. На другой стене висел индейский топорик.