На словах предложение Адриано выглядело просто великолепно. В реальности тихий внутренний голос предупреждал Фиону о вкусном кусочке сыра в мышеловке.
– Возможно, я смогу помогать в свое свободное время, – слегка уступила она. – Я уверена, Мартин согласится на гибкий график моей работы, если мне будет требоваться выходной время от времени.
– Этого недостаточно, Фиона. Чтобы привести конюшню в нормальный вид, потребуется работа каждый день, и ты знаешь это. Надо будет нанимать людей, переписывать контракты…
Мысль о том, что она вернется на свою работу, где Мартин будет осушать ее слезы, Адриано совсем не понравилась.
– Я уверяю тебя, что плата за работу будет соответствующая…
– Итак, иными словами, я стану твоей служащей.
– Можешь назвать это так.
– А разве это можно назвать как-нибудь по-иному?
– Ты можешь рассматривать это как единственный твой шанс вернуть конюшню на свое место на карте…
– Другими словами, у меня нет выбора.
– Конечно, у тебя есть выбор. У нас у всех есть выбор. Ты можешь отказаться от предложения, и я вернусь в Чикаго с пустыми руками.
Другими словами, выбора у нее не было. Фиона вздохнула и выпила еще шампанского. Она чувствовала, как у нее начинает кружиться голова, но ей уже было наплевать.
– Что будет потом?
– Ты имеешь в виду, после того, как ты пойдешь и заберешь свои вещи с работы?
– После того, как я пойду и скажу Мартину, что происходит. У меня на работе нет личных вещей.
– Он уже знает, что происходит.
Адриано сузил глаза, взглянув на ее покрасневшее лицо. Как бы он хотел проникнуть в эту прекрасную головку и узнать, что за мысли в ней бродят. Он не мог представить, что ее мог привлечь такой мужчина, как Мартин. Что они могли заниматься любовью. Но, возможно, ей теперь нравились скучные спокойные мужчины.
– Я не собираюсь исчезать, не объяснив ему ничего. Я работаю здесь уже несколько лет, и он всегда был добр со мной.
– И какими именно способами он был добр с тобой?
Губы Адриано скривились, когда Фиона бросила на него негодующий взгляд.
– Все твои мысли текут только в одном направлении.
– Я помню, когда-то тебе это нравилось… – промурлыкал он.
Фиона не смогла не покраснеть. Да, она помнила это. Слишком хорошо помнила.
– Это было давно, не сейчас, – сухо ответила ему Фиона. – Я уйду с работы, и что потом?
– Что потом? Потом мы подпишем бумаги. Все мои бумаги уже подготовлены, включая те, в которых ты указана в качестве ответственного лица за восстановление фермы. Завтра курьер доставит их твоему бухгалтеру. Я пригласил своего специалиста по недвижимости приехать и осмотреть здания сегодня днем. Как только соглашение будет подписано, я смогу бросить немного мяса волкам, и ты начнешь спокойнее спать по ночам, зная, что представитель суда не постучит в твою дверь.
Официантка принесла их заказ, но все, что Фиона смогла сделать со своим салатом, это несколько раз поковырять его вилкой. В ее голове роилось множество мыслей, большинство из них были смутно-тревожными.
– Ты должна больше кушать.
Она услышала его слова и от удивления моргнула, не ожидая такой внезапной смены темы разговора.
– Ты питалась одним салатом с тех пор, как умер твой отец?
– Почему ты спрашиваешь? – подозрительно осведомилась Фиона.
А затем вздохнула, поняв, что она опять слишком бурно реагирует на обычные вежливые вопросы.
Она на самом деле похудела с тех пор, как умер папа. Все неожиданно свалилось ей на плечи, и заканчивать день хорошим ужином было для нее тогда совсем неважным.
– Ты похудела.
– По сравнению с чем?
– По сравнению с тем моментом, как я видел тебя обнаженной последний раз семь лет назад.
Фиона потеряла дар речи от прямоты его высказывания. Он специально это сделал? Потому что знал, что вся ее нервная система уподобится самолету, входящему в пике, при таких словах? Но когда она посмотрела на Адриано, то увидела, что он смотрит на нее невинными глазами.
– Мне нравится то, как я выгляжу, – резко возразила она. – У тебя, возможно, иной взгляд, если тебе нравятся полные женщины.
– Пышные, – мягко поправил Адриано.
– Я никогда не была пышной, поэтому, должно быть, твои вкусы изменились.
– Нет, была. У тебя были округлости во всех подходящих для этого местах… Груди, которые еле помещались в руке.
Его голос был низким и ленивым, и при упоминании ее грудей он открыто посмотрел именно на них перед тем, как перевести свои темные глаза на ее покрасневшее лицо.
– Однако должен признать, что твои груди по-прежнему такие же восхитительно полные, какими они и были…
– Это глупый разговор… – раздраженно прервала его Фиона. – Мы вроде бы обсуждали деловые вопросы.
– Обсуждали. Теперь, я думаю, мы можем поговорить на более общие темы.
– Если твое представление об общих темах включает обсуждение моей фигуры, тогда… тогда…
– Тогда?
– Тогда ты зря тратишь время, потому что я не собираюсь поддерживать подобный разговор!
– Должно быть, это было немного грубо с моей стороны, но на самом деле тебе надо позаботиться о себе. Тебе понадобится вся твоя сила, чтобы справиться с предстоящей работой.
– У тебя есть какой-нибудь план?
Фиона ухватилась за возможность перевести разговор на другие рельсы, подальше от личных замечаний, которые он делал.
– Это тебе лучше знать, ведь это касается лошадей. Что ты предлагаешь?
Она изо всех сил старалась прийти в себя. Ее щеки постепенно приобретали нормальный цвет, но она все еще не могла встречаться с Адриано глазами.
Он наблюдал за ней и внезапно понял, что его мужское желание превышало даже его стремление отомстить. Он хотел ощутить сладость этих губ снова. Короткий момент близости три дня назад только разогрел его аппетит и напомнил ему, какими страстными были занятия любовью с ней.
Адриано вернул свой ум обратно к тому, что она говорила, и осознал, что уставился на нее с отсутствующим видом. Потому что Фиона наклонила голову и подняла брови.
– Ты меня слушаешь?
– А, да. Конечно. Ты говорила…
Неужели ему стало так скучно, что он даже не мог сосредоточиться на том, что она уже битых пять минут объясняет?
– Я говорила, что могу связаться со всеми нашими старыми поставщиками и убедить их снова заняться с нами делами. Но перед этим я хотела бы начать процесс возвращения прежних клиентов. Некоторые из них ушли навсегда, но я лично знаю нескольких человек, которые были искренне расстроены тем, как обернулись дела. Они сказали мне, что будут рады вернуть своих лошадей, если дела изменятся к лучшему. Боже, Адриано, здесь столько работы. Я даже не знаю…